Страница 36 из 36
Хобарт усмехнулся.
— Что ж, если тебе так нужны страдания, и быть Разумом — худшее из них, то это кресло прямо под тебя и создано. А ну, немедленно вернись сюда! — Гомон съежился у подножия трона. Инженер продолжил. — Конечно, так поступать отчасти нехорошо, но ты сам заварил эту кашу. — Он набрал в легкие побольше воздуха и вскричал. — На счет «три» должно произойти следующее: первое — все повреждения, случившиеся во время последнего конца света, восстановлены; второе — аскет Гомон не только подойдет для работы Разумом, но и сам возжелает этого; третье — вышеназванный Гомон, упомянутый в предыдущей части, станет Разумом, на троне и все такое. И, наконец, я, нынешний Разум, вернусь в свою квартиру в Нью-Йорке в трехзначном мире в качестве обычного Роллина Хобарта. Раз, два, три!
* * *
Он стоял в своем собственном кабинете.
Жадно вгляделся в каждую деталь и чуть не расплакался при виде старых учебников и прочих, может и не очаровательных, но крайне индивидуальных принадлежностей. Он повернулся к двери, поморщился — лодыжка снова дала о себе знать, и с опаской выглянул в щелку. Никакого туннеля в скалах, только добрый старый коридор...
Он отстегнул ножны с мечом — неплохой сувенир, между прочим — и опустился в любимое большое кресло. Задрал штанину на левой ноге. Укус пещерника оставил ему на память двойной ряд сине-черных синяков — но зубы, по счастью, не проткнули кожу. С правой ногой дела обстояли хуже. Он снял ботинок и стянул носок, на котором в месте вывиха поползли петли. Он мог чуть-чуть пошевелить стопой почти без боли, значит, все не так страшно, как казалось вначале. Однако какая глупость не залечить все раны, будучи Разумом...
На одной ноге он допрыгал до потрепанного портсигара и достал сигару. О Разум, как прекрасно, наконец, расслабиться!
Половина сигары уже превратилась в дым, когда звук со стороны кухоньки заставил Хобарта навострить уши. Он подумал, что и раньше слышал чьи-то движения, но посчитал их игрой воображения. Теперь звук был вполне отчетливым: клинк, клинк — шейкер для коктейлей. Кому, черт возьми, понадобилось готовить напитки в его апартаментах?
— Джордж? — позвал он. — Слушай, Джордж, помнишь, я сказал, что мир на основе аристотелевой логики невозможно себе даже представить? Как я ошибался. Я только что оттуда, и это кошмарнейшее место...
Из дверей появился новоиспеченный «бармен» с подносом в руках. Им оказалась принцесса Аргуменда, облаченная вместо обычных полупрозрачных тряпок в последние модели от Сакса.
— Угк, — поперхнулся Хобарт. Когда его разум вернулся из мест не столь отдаленных, он смог, наконец, произнести: — Спасибо... Я вполне мог бы... ты выглядишь на миллион дол... Послушай, Аргуменда, что ты делаешь в моей квартире?
Она озорно улыбнулась.
— Я тут уже три дня. Мне так хотелось увидеть твой мир, что я убедила милого Гомона использовать секретный туннель. О небо, что с твоей ногой?
— Вывих. Если ты сможешь притащить что-нибудь достаточно большое с холодной водой, будет здорово. Да, и в ванной где-то были соли Эпсома* [15]. Просто высыпь их в воду.
Аргуменда вышла и вскоре вернулась со сковородой, доверху наполненной раствором.
— Так во-о-от, твоя маленькая деревенская подружка осмотрелась здесь и решила, что ей нравится. Гомон предупредил, что ты появишься через несколько дней, — закончила она.
— Он чуть было не ошибся, — сказал Хобарт.
— Что случилось? Гомон говорил об опасности.
— О-о-ох! — инженер опустил ногу. — В другой раз расскажу, много чего произошло, а я так устал.
— Сошел с ума? — Она наклонилась к нему.
— Н-не совсем...
Она погладила его по коленке.
— Не беспокойтесь обо мне, мистер Хобарт. Я покидаю вас прямо сейчас, ухожу в отель, пока работа не начнется.
— Работа?
— Вопрос уже решен. У Фанка и Вагналлса. Буду работать лексикографом* [16] — хотя, должна признаться, трудновато было убедить их. Без единой рекомендации... ну, ты понимаешь.
Хобарт сделал еще одну затяжку и сказал:
— Ты изменилась, Аргуменда.
— В какую сторону?
— Одежда, и речь, и... вообще... ты стала настоящим человеком!
— Спасибо тебе за комплимент. Хотя никем я не становилась, а просто применила на практике первый подарок крестной Козикеи — интеллект.
Хобарт изумленно покачал головой.
— Знаешь, я тут некоторое время буду совсем беспомощным, и некому мне помочь с едой и э-э-э...
— Ты хочешь, чтобы я готовила для тебя? — возмутилась Аргуменда. — Извини, Ролли, но у меня другие планы. Если хочешь, я попрошу, чтобы из ближайшего ресторана присылали человечка. — Она допила коктейль и подчеркнуто отставила стакан в сторону. — Все, ухожу.
Она решительно направилась в спальню и вышла оттуда с небольшим саквояжем. Хобарт забеспокоился.
— Аргуменда, я тут подумал. Может быть, я... слишком, э-э-э... опрометчиво...
— Роллин Хобарт! — угрожающе начала Аргуменда. — Я не хочу ссориться с тобой, поскольку ты все-таки спас мне жизнь. Но если ты вдруг собрался дать мне еще один шанс, позволь сообщить, что от джентльменов, к которым исключительно из вежливости можно причислить и тебя, я подобные предложения не принимаю. И поживаю я совсем неплохо, у меня уже шесть свиданий назначено на следующей неделе.
— Ты на самом деле рассердилась! — еще больше удивился он.
— Да, ты абсолютно, просто чертовски прав, — я сердита! От одного взгляда на тебя моя горячая логайская кровь начинает вскипать. Захочешь позвонить через год — найдешь Аргуменду Ксирофи в телефонной книге. Может, даже я и соглашусь с тобой встретиться, если к тому времени не выйду замуж за президента компании или какого-нибудь генерала. Пока!
— Год! Подожди минуточку, пожалуйста, — взмолился Хобарт. — Считай меня подкаблучником и тряпкой, но я... люблю тебя. Не знаю, как давно, подозреваю, что с первого взгляда, просто не хотел афишировать. Я готов пасть на колени. Весь следующий год я только и буду следить за календарем, чтобы сразу примчаться и предложить тебе сердце и руку, как бы мало они ни стоили, одного эгоцентричного немолодого бакалавра. И, если потребуется, для твоего президента компании я специально принесу тяжелый гаечный ключ.
Она вздохнула.
— В таком случае, Ролли... наверное, год и в самом деле будет потрачен зря...
Затем они долго обнимались и шептали друг другу всякие обещания.
— Мия-я-яу-у-у! — дверь распахнулась, и в комнату вошел Феакс. Светский Лев мельком глянул на происходящее и принялся лакать чай из чашки на полу.
Через плечо Хобарта Аргуменда поймала взгляд микрольва и подмигнула ему. Феакс спрятал улыбку в гриву и замурлыкал.
— Принц, тебе больше не надо беспокоиться о моем размере. Мое достоинство, оказывается, совсем от него не зависит. Только что я загнал самого огромного пса в Нью-Йорке прямиком в реку Гудзон!
15
Соли Эпсома — медицинский препарат на основе сульфата магния, применяемый для очистки кишечника.
16
Лексикограф — человек, занимающийся составлением словарей.