Страница 60 из 66
Аппертон ткнул друга локтем.
— Ты точно уверен?
— Теперь уже ничего нельзя остановить.
Когда они приблизились, Кливден посмотрел на Аппертона так, словно перед ним нищий оборванец, пожаловавший с визитом к принцу-регенту.
— Что здесь происходит? И где Сент-Клер?
— Мистер Сент-Клер чувствует себя недостаточно хорошо, чтобы драться на дуэли, поэтому я вместо него. Аппертон будет моим секундантом. И давайте покончим с этим.
Но даже время было против Бенедикта. Казалось, утренний туман сгустился в осязаемую силу, замедляющую все движения. Ревелсток стоял в стороне, пока Аппертон медленно, как улитка, шел навстречу секунданту Кливдена. Он почти не слушал, пока эти двое обсуждали условия и оружие, толком не заметил, как зарядили четыре пистолета — дополнительная пара оставалась у секундантов.
Мерзавца удовлетворит только кровь.
Спустя вечность Бенедикт встал спиной к Кливдену с заряженным пистолетом в руке. Оружие ощущалось как якорь или груз, который будет становиться все тяжелее с каждым шагом из положенных двадцати.
— Один.
По команде Аппертона он сделал первый шаг, затем второй, третий. На десятом невольно напрягся, ожидая ощутить, как пуля впивается ему в спину на одном из следующих шагов к судьбе.
— Девятнадцать, двадцать.
Он повернулся лицом к противнику. Даже на таком расстоянии Бенедикт видел блеск глаз Кливдена, его напрягшуюся челюсть и его решимость. Он всегда представлял себе смерть в виде черепа, призрака или еще чего-нибудь столь же ужасного. В крайнем случае думал, что увидит лик смерти на роже французского солдата. А когда война закончилась и он продал патент, Бенедикт даже не предполагал, что когда-нибудь снова столкнется со смертью, и уж точно не в двадцати шагах от старого школьного врага.
Да пошли они все к черту, эти ваши благородные намерения. Если у него и есть хоть один шанс выйти из этой передряги живым, то нужно стрелять на поражение. Глубоко вздохнув, Бенедикт поднял пистолет.
Г лава 20
Джулия затаила дыхание, когда коляска Хайгейта остановилась в дальнем конце Гайд-парка. Пальцы Софии крепче сжали ее руку. Хвала Господу за то, что у нее есть сестра. Без Софии у нее задрожали бы руки, а вслед за ними и ноги. И Джулия ни за что бы уже не смогла выйти из кареты.
— Ты что-нибудь видишь? — спросила младшая из сестер, будучи сама не в силах смотреть.
— Нет, слишком туманно.
— Самая подходящая погода для того, чтобы пройти незаметно. — Отозвался Хайгейт, сидевший напротив с выражением мрачного неодобрения на лице. Разумеется, он настоял на поездке с ними.
— Нам нужно выйти из кареты, — сказала София.
— Ничего подобного вы не сделаете. Леди не должны быть свидетелями подобных событий. Не понимаю, почему я вообще позволил вам зайти так далеко...
Суровый взгляд Софии оборвал его речь и добавил тревоги уже растрепанным нервам Джулии. Она предпочитала не думать о том, что именно сестра могла пообещать ему в обмен на помощь. С таким лицом в глубоких морщинах он вполне мог быть самим дьяволом.
Дьявол обратил свой взор на Джулию.
— Он будет недоволен, что вы здесь. Не захочет, чтобы вы это видели.
— Тем не менее я чувствую, что должна быть свидетелем. — Сила собственного голоса удивила Джулию. Как она может говорить так уверенно, если внутри все кипит? — Если бы не я, ничего бы этого не случилось.
— О, Джулия, не говори таких вещей, — взмолилась София. — Обвиняй Кливдена, если уж тебе необходимы виноватые, но только не себя.
Хайгейт встал, нагнувшись, чтобы не удариться о потолок кареты.
— Я взгляну сам. А вы обе сидите здесь и не высовывайтесь.
От мысли, что отец снаружи и его ждет ранение или смерть, сердце Джулии бешено заколотилось. Она не может просто сидеть в карете. Они приехали сюда и стоят друг перед другом с заряженными пистолетами по ее вине. Если повезет, она все еще может остановить дуэль. Сестры переглянулись, и Джулия встала.
Едва она вышла на улицу, как увидела их. Примерно в ста ярдах от нее стоял Кливден лицом к другому мужчине, находившемуся на расстоянии ярдов в сорок. А где, черт побери, папа? Ведь мужчина напротив Кливдена намного моложе, выше и шире в плечах. Ветер бросил ему на лицо прядь черных волос.
Не Бенедикт. Только не Бенедикт.
Земля под ногами резко дернулась и куда-то поплыла.
— Нет!
Она рванулась вперед, но Руфус схватил ее за плечо, сжав на удивление крепко.
— Последнее, что ему сейчас требуется, это отвлечься на вас, — проскрипел он. — Не можете вести себя послушно, так последуйте моему совету хотя бы в этом.
Сердце колотилось буквально в горле. Оба мужчины подняли руки, смертельные стволы направлены друг на друга и целятся, чтобы убить.
— Стойте!
Джулия выкрикнула это слишком поздно. В последнее мгновение рука Бенедикта дернулась вверх. Из пистолета вырвались дым и пламя, выстрел эхом пронесся в рассветной тишине.
Пальцы Хайгейга стиснули плечо еще сильнее.
Никто из мужчин даже не посмотрел в их сторону. Кливден по-прежнему стоял напротив Бенедикта с пистолетом в руке, и Джулии показалось, что он целится прямо в сердце. Мерзавец держал заряженное смертельное оружие, и было очевидно, что он твердо намерен продолжать дуэль, хотя противник промахнулся.
Неистово дернувшись, Джулия вырвалась из железной хватки Хайгейта и помчалась к Бенедикту. Руфус закричал и понесся следом, громко стуча сапогами, но она не обратила на это внимания. Нужно добежать до Бенедикта — все ее внимание сосредоточено только на нем.
Если Кливден и заметил их. он даже виду не подал. Лицо его исказилось, и он нажал на спусковой крючок. Пистолет взревел, и Бенедикт рухнул на землю на глазах у возлюбленной.
— Нет!
Вопль Джулии разорвал холодную утреннюю тишину и эхом заметался между деревьями. Топот сапог присоединился к шлепанью туфель по заиндевевшей траве — все устремились к упавшему.
Слезы застелили глаза, вокруг все расплывалось. Слева, словно из ниоткуда, выросла чья-то фигура, загораживающая путь — Кливден — этот кровавый убийца!
С силой, о наличии которой Джулия лаже не догадывалась, и с неистовой яростью она резко оттолкнула его плечом и бросилась на землю к Бенедикту. Рядом с его обмякшей рукой, еще теплой после выстрела, валялся разряженный пистолет. Густая красная кровь струилась из рваной дыры в жилете, заливая одежду и расплываясь огромным темным пятном. Так много крови... В ридикюле лежал носовой платок, но пытаться заткнуть рану этим крохотным клочком ткани — все равно что останавливать весеннее половодье единственной веточкой.
Сражаясь с воспоминаниями и наползающим ужасом вновь ощутить под пальцами мертвую плоть, Джулия прикоснулась к его лицу — холодное, липкое. Его обычный, здоровый цвет кожи сделался мертвенно-серым.
— Нет, нет! — Джулия сильно зажмурилась, но образ Бенедикта, лежащего на земле с бледным как смерть лицом, словно отпечатался в сознании.
Перед ней возникло еще одно лицо, а затем и весь тучный человек с седеющими волосами и глубокими морщинами под глазами.
— Мисс, отойдите в сторону. Я должен его осмотреть.
На плечо легла чья-то рука. Джулия резко отбросила ее. Все еще сидя на корточках, она обернулась. Кливден стоял и наблюдал за происходящим с непроницаемым лицом. Собственно, единственным признаком хоть каких-то чувств было его чересчур быстрое дыхание, вырывавшееся из ноздрей белыми облачками.
Внутри взорвалась ярость. Джулия вскочила на ноги.
— Вы! Не смейте прикасаться ко мне! Ни сейчас, никогда! Все это только ваша вина!
— Мисс Джулия, я... — он успокаивающим жестом протянул к ней руку.
— Вы ее слышали. Не прикасайтесь к ней.
Джулия потрясенно посмотрела вверх. Эти слова, произнесенные властным, уверенным тоном, принадлежали ее сестре. Сестре, которая как-то сумела завладеть одним из запасных пистолетов и сейчас целилась в голову мерзавца.