Метида

— Сам справлюсь! — выкрикиваю.

— Нет! Мне тоже нужна твоя чудо-женщина… — впадаю в бешенство.

— По работе нужна — уточняет с иронией, слыша мой рык.

На горизонте появляется блеск морской полосы. Я все ближе к цели. "Дикий" спуск к заливу. Лечу почти вертикально, выворачивая руль… буксую раскидывая колесами авто мелкие камни. Матерюсь. Хватаю оружие. На берегу две машины. Отключаю думки, действуя на одних инстинктах. Открываю огонь по заметавшимся фигурам. Уложил двоих сразу, наповал. Один пытается спрятаться в машине. Херачу, разбивая стекла. Противник лежит на руле с дыркой в башке. Поворачиваюсь на звук мотора отплывающей моторной лодки. В лодке двое. На дне вижу красный плащ моей жены и темные волосы. Прицеливаюсь в одного из сидящих у мотора. Выстрел. Мужик выпадает за борт. Моторку резко разворачивает и откидывает на волне. Как в замедленном кино фиксирую… судно переворачивается. Бросаю оружие и с криком несусь в воду.

Холод пробирает до костей. В груди жгет боль… как я ее найду?

— Руку давай! — только сейчас понял, что рядом борт катера.

Меня втаскивают на борт.

— Пей! — к губам приложили фляжку.

Делаю глоток. Коньяк обжигает глотку и приводит в чувство. Я отталкиваю мужика и кидаюсь к борту.

— Держи его! Выпрыгнет сейчас! — на меня наваливаются двое.

— Викааа! — рву легкие.

— Нашли ее! — глухой голос.

Оборачиваюсь и собрав глаза "в кучу", вижу мою девочку. Меня трясет. Ползу к ней. Хватаю ее голову, отвожу мокрые пряди от бледного лица. Замечаю синие губы. Моя красавица не дышит. Неееет! Пробивает до мозга.

Начинаю делать массаж грудной клетки. Пытаюсь расцепить холодные губы и вдохнуть. Я бы и душу сейчас свою отдал вместе с выдохом.

— Дыши! Дыши, родная!

— Слышь, мужик! Поздно! — сбрасываю чью-то руку с плеча — пошли нахер!

Время кажется вечностью. Я умираю рядом с ней. Чей- то всхлип оказывается моим. Сознание топит боль… Ору дико, хватая безжизненное тело за плечи и начинаю трясти:

— Ты не можешь меня бросить! Вернись!!!

С кашлем брызги воды попадают мне на лицо. Замер на секунду. Повернул ее на бок, хлопая по спине. Ее трясет и выгибает, по телу проходят судороги. Вика не приходит в сознание и дышит с хрипом.

— Главное, дыши! — прижимаю к себе.

61. Больница

Люди Азаматова зачистили все побережье, не оставив и камня для подозрений. Свидетелей не осталось, кто был за спиной этих ублюдков. Рычал, как больное животное, не зная откуда ждать удара.

Малой капризничал и все время звал маму. Когда привел его в больницу, забрался на кровать и положил голову на грудь Вике. Прикрыл свои голубые глазенки и лепетал, мурчал как котенок, почувствовавший тепло матери. Худенькие руки жены обнимали Саньку. Вика беззвучно плакала. По щекам текли слезы на подушку…

— Вик, все будет хорошо — шепчу, поглаживая по голове.

Вылетел в коридор и начал молотить кулаками стену. Физическая боль притупляла душевную…

— Аристов! Больницу не разнеси! — раздается голос справа.

Карим, безукоризненно одетый в костюм, с большим букетом цветов, скалился во все тридцать два.

— Иди, н@хуй! — выдаю зло.

— Я не к тебе — поворачивает голову на дверь палаты.

— Азаматов, сука! Не беси меня лучше! — сжимаю окровавленные кулаки.

— Девушка! — Карим окрикивает проходящую медсестру — тут человеку плохо, можно ему дозу успокоительного — продолжает изгаляться.

Девчонка шарахнулась от моего безумного взгляда. М.да. Выгляжу сейчас наверное, как неарденталец в помятой одежде и с недельной небритостью. Мной кого угодно напугать можно.

— Я оставлю свою охрану в больнице, если ты не против — смотрю на его протянутую руку.

Этот жест много стоит. Карим — человек, не терпящий чужих вокруг себя и кому попало руки не подает.

Крепкое рукопожатие. Оценивающий взгляд. Кивок признания себе равного.

Мы зашли в больничную палату вместе. Саня и моя красавица повернули головы.

— А это мини-Аристов? Привет, мужик! — тянет руку Саньке.

Сын сдвинул брови, увидев незнакомого рядом, который пытался дотронуться до него и повернулся к матери. Вика кивнула, тепло улыбнувшись. Маленькая ладошка потонула в мощной лапе Карима.

— Аристов! Он классный! Хотел бы я такого сына! — и перевел на мою жену взгляд, козлина.

— Пусть тебе твои бабы рожают! — дернулся ближе к своей женщине.

Полностью проигнорив мое присутствие, впялил свои глазенки на Вику. Жена вопросительно перевела взгляд на меня: "что ему надо?".

— Карим мне помог с твоим спасением — произношу нехотя.

— Спасибо — пропела моя девочка.

— Предлагаю спрятать твою семью у меня — не отрывает своих глазенок от Вики.

— Нет! — говорим в голос с женой.

— Думаешь, уведу?! — в голосе издевка.

— Я доверяю своей жене — говорю уверенно.

Глаза Вики сверкнули и опалили нежностью.

— Тогда тебе не о чем волноваться! У меня будет охраняться лучше, чем алмазный гос. фонд — роняет зерно сомнения.

Азаматов кладет букет роз на столик и уходит, не прощаясь. Разбежался! Так я ему и отдал свою семью!

Ночь внесла свои коррективы…

62. Золотая клетка

Шла ко дну. Дикий страх выкинул из сна. Сердцебиение, переходящее в тахикардию.

Дверь палаты бесшумно открывается. Странно. Ночью нет обхода. Мужчина в белом халате и медицинской маске, в перчатках. Из кармана достает шприц и пальцем скидывает колпачок с иглы. Четко понимаю, что передо мной убийца. Облизнула пересохшие губы. Киллер делает шаг ко мне. Потянулась и дернула за проводок… Подставка, держащая капельницу, с грохотом падает, преграждая путь моей смерти. Датчики начинают пищать. Дверь вышибает охрана и заваливает мужика, занесшего руку со шприцом надо мной.

— Вы как? — кидается ко мне один из охраны.

Зажав рот рукой, смотрю, как вытаскивают за подмышки наемника.

— Подождите! — кричу вслед.

Мужчины обернулись. Вырываю вторую капельницу из вены. По рукам стекает кровь из вены. Осторожно спускаю ноги. Шаги даются с трудом, словно привязали гири. Подхожу к убийце. Стаскиваю маску. Всматриваюсь в незнакомые черты.

— За что? — говорю тихо.

— Ничего личного — глаза его пусты, как бездна.

Киваю охране, что это все. Пошатнулась. Третий из охраны подхватил меня за талию. Чувствую запах незнакомого мужчины и не могу пошевелиться, уткнувшись ему в грудь. Нападает полное безразличие.

— Виктория, сейчас подойдет врач… у вас кровь — последнее, что слышу.

ТРИ ДНЯ СПУСТЯ.

— Это моя гостья с сыном! — Азаматов обводит взглядом персонал своего особняка.

Отдельно стоят три молодые женщины. Красивые, статные, словно сошедшие с конкурса красоты. Рассматривают меня с интересом и не скрываемой неприязнью. По сравнению с ними, чувствую себя Золушкой.

— Узнаю, что им было здесь не комфортно… будут наказаны все! Я понятно объяснил? — командный голос разносится по объемному холлу.

— Да, господин! — стройный ряд голосов.

— Ника, Латифа и Дария! — обращается к красоткам — я привез вам подарки! Можете идти в свои комнаты, их сейчас принесут.

Девушки, склонив головы расходятся.

Черт возьми! Вот это дрессировка! — кошусь на Карима. Санька жмется ко мне, обхватив ручками мою шею.

— Устала, наверное держать его? Можно я возьму? — тянет руку к сыну Азаматов.

— Неть! — Саня прижался еще сильнее.

— Ничего, потом привыкнет — выдает Карим, отступая.

В смысле привыкнет? Мы здесь максимум на неделю — хотелось спросить, но сдержалась.

— Пойдемте, госпожа Виктория, я вас провожу — подходит одна из прислуги.

Иду за ней, чувствуя прожигающий взгляд между лопаток. Не оборачиваюсь. Чем меньше контакта с этим человеком — тем лучше. Нам, с мужем, пришлось согласиться на предложение Карима, после покушения в больнице. Вся надежда была на то, что киллер заговорит и выдаст заказчика. А пока мы здесь.