Призраки осени

С оборота холста на Берта смотрела гибель. Подобное существо не могло родиться на Земле. Перевитое сотней зубастых щупалец, усеянное костяными шипами и иглами, закованное в уродливый панцирь, оно обладало шеей лебедя и головой Моны Лизы.

Берт брезгливо отбросил портрет и обнаружил, что, сорвавшись, тот надорвал обои. Парень увидел кровавый глаз. Берт ткнул в дыру пальцем и понял, что порез, делящий империю стены на две неравные части, скрывает за собой еще одну тайну. Кто-то прятался за бумажной стеной.

Берт потянул за длинный язык обоев, разодрал им пасть.

На стене углем нарисовали стаю. Тонконогие, мохнатые твари, похожие на приплод пауков и шакалов с дивной шеей лебедя, сверкали красными проколами глаз и скалились на Берта. Они обещали карнавал плоти и расписную кровавую потеху. Берту показалось, что одна из тварей нетерпеливо почесалась. Он прищурился на зверей почти в упор, но те отказались оживать под его скептическим взглядом.

Где-то внутри дома послышались шаги. Берт дернулся и поискал глазами хозяина звуков.

Обои спланировали на пол. Парень шел на звук опасности и рока, а вслед ему крались хитрые красноглазые твари.

Винни-пушер

Винни мечтал надраться.

Все тело стонало и причитало. День превратился в бумажный платок, в который высморкались, скомкали и забыли выбросить.

Обычно Винни спал в дальнем углу чердака – как можно дальше от подвала и связанных с ним прелестей. Месяц назад Винни решил сделать ноги, не стал забирать вещи, перекусил на автобусной станции, купил билет до столицы округа и сиял от радости. Солнце улыбалось Винни. Какие-то девушки в коротких платьях перекинулись с ним парой одноразовых дорожных глупостей. Эй – куда едешь – к подружке – была там с отцом, когда мне исполнилось шесть – возьмешь нас с собой? На выезде из города о колено Винни разбилась первая капля. Он уже полностью нырнул в грезы о будущем, представляя себя в крупном городе. Купит белый костюм. Непременно. Он не заметил, когда из носа хлынуло потоком. Брюки и рубашку залило кровью. Соседка пыталась помочь, совала платок, потом побежала к водителю. Винни вывели. К кровопаду добавились судороги. Винни корчился в пыли, червь, перерубленный лопатой, и чувствовал, как внутри него бьется, свивает кольца чужая холодная воля.

Винни только-только поднялся в столовую, как со стороны задней двери что-то грохнуло. Он растерялся. Полиция? Риелтор? Мальчишки? Сердце металось, как каучуковый мячик. Послышался треск, будто кто-то отдирал доски от забора. Из-за угла показалась тень, парень плохо различал неупокоенные души, она зацепила картину на стене и сбросила ее на пол. Повернулась к Винни, и он узнал эту зеленую тряпку и спокойные серые глаза. Только сейчас они пылали неприкрытой злобой и желанием убивать. Истерзанная душа Винни не выдержала, и он побежал.

Паника была прекрасна. Она говорила Винни: «Я – твоя мама. Можешь никого больше не слушать. Просто бойся и беги!» Послушный мальчик Винни убегал со всех ног.

Лестница показалась ему неожиданно крутой, поэтому он карабкался по ней, как обезьяна, активно помогая себе руками.

На втором этаже Винни заметался. Все комнаты казались ему одинаково ненадежными, а чердак таил в себе какую-то измену.

Они столкнулись у кабинета лорда Холдстока. С первого этажа туда вела кованая винтовая лестница.

– Где девушка? – закричал Берт, хватая Винни за рукав. Тот не растерялся и двинул незнакомцу в челюсть. Вышло неловко, Берт увернулся и примирительно замахал руками.

– Ты чего? Постой! – все происходило слишком быстро, Берт вовсе не хотел драться. – Мне нужна только девушка.

Винни зарычал и кинулся ему в ноги. Этому приему безуспешно учил Винни отец. Берт отпрянул, сжал кулаки. Злость дала ему пинка под зад. Вот еще, станет он терпеть оплеухи от какого-то недоноска. Винни, размахивая граблями, как ветряная мельница крыльями, крепко залепил ему в ухо. Ботинок вонзился в колено Винни, и тот упал.

– Не надо! – одной рукой Берт держался за ухо, другой успокаивающе водил в воздухе. – Я не вор, я тебя не сдам, просто скажи, ее держат здесь силой? Девушку в зеленой вуали? Она кому-то задолжала? Я пришел за ней. Просто скажи и…

Винни с колен бросился на Берта. Тот ждал чего-то подобного и встретил Винни мощным пинком в грудь. Пушер отлетел на пол, застонал и перевернулся на живот. Берт схватил его за руку и взял на болевой.

– Ты явно местный, – едва сдерживая ярость, закипал Берт. – Что тут происходит? Ты держишь девушку взаперти?!

– Пппуууустиии! – Винни слышал, как под землей пришли в движение хищные нити тумана, ползут-стремятся вверх по ступеням, сплетаясь в неутолимой жажде. Страх уступил трон одержимости. Винни хрипел под Бертом. Слепой от жадности туман мог не разобраться, кто есть кто, а Винни не желал случайно оказаться его обедом.

Снизу пришел тонкий звук. Шипение или треск. Он забрался в душу Берта и принялся душить волю. Он звал Берта по имени. Парализовывал его. Страх разинул пасть.

– Что это? – начал Берт, ослабив хватку. Сила вытекала из пальцев.

Винни бешено задергался и вырвал локоть, перевернулся на спину и всадил колено Берту между ног. Тот рухнул поверх Винни, но продолжил цепляться. Пушер кусался и выл. Берт бил и промахивался. Шум приблизился, размножился, вырос, наполнил уши обоих шепотом необратимого. Так сходит лавина, трубят ультразвуком, погибая, киты.

Винни отвел голову и лбом вделал Берту по носу. Хлынула кровь, Берт потерялся. Винни вывернулся из-под него, поднялся, шатаясь. Теперь он-он-он контролировал ситуацию! Винни зарычал и от души вмазал Берту под ребра. За все! Тот еще дергался, но Винни таскал его полу и трепал, как бешеный пес. Да, пес! Рвал и рычал. Насилие бурлило в крови. Горячее пузырящееся шампанское.

Винни пропустил момент, когда его самого взяли в клещи. Паучий шакал напал без предупреждения, вонзил свой крохотный клюв ему в шею. Красное в пыль. Винни заорал, сорвал гадину и свернул ей шею. Шакалы нападали молча, прыгали со стен, драли спину когтями. Умирая, твари взвизгивали и стригли воздух голенастыми лапками. Несколько шакалов набросились на едва живого Берта. Они клевали его в бедра и шею, искали крупные сосуды. Один прыгнул в лицо, метясь в глаза. Берт закрылся руками и катался по полу, пытаясь раздавить зубастую нечисть. Кровь скатывалась в пыльные шарики, серый липкий бисер.

Дом вибрировал от возбуждения. Воздух гудел, как линия электропередачи.

Туман вплыл в коридор, торопясь к полю боя. Все силы от сожранной крысы уходили на этот стремительный рывок. Берт Райт! – звал дом, набрасываясь на долгожданное лакомство. – Берт Райт!

Круел Райт беззвучно кричал и рвал бы на себе волосы, но его сил хватало только на пустое разевание рта. Бунтарь хотел спасти праправнука, но куда сильнее хотел жить сам.

Туман оттолкнул Винни, нырнул под бьющие по воздуху ноги Берта и всеми лоскутами вцепился в них, запутал. Не мешкая, поволок тело вниз, не обращая внимания на хруст, с которым о ступени ломались рука и ребра. Лестница довершила начатое Винни и паучьим племенем. Берт тонул. Сознание недолго пускало пузыри, растворяясь в черной бездне.

Туман праздновал победу.

Шакалы скакали по стенам, медленно расплываясь в злые детские рисунки.

Винни, подвывая, полз к стремянке на чердак.

Дверь подвала стояла распахнутая. Теряя силу с каждым мгновением, туман рывками подтащил тело Берта. Одиннадцать ступеней. Берт пришел в себя, попытался схватиться за дверной косяк. Пальцы едва сжали выщербленное дерево, и туман рывком сбросил его на ступень ниже к смерти.

Берт видел свет в конце туннеля. Свет удалялся. Взгляд цеплялся за руку, она еще тянулась туда, к жизни, к незнакомой девушке в зеленой вуали. Берт видел ее. Девушка появилась в дверном проеме. Берт чувствовал ее запах. Юбка леди коснулась щеки, когда она перешагнула через Берта. Две ступени. Два шага до края.