Призраки осени

Живой! – по дыханию определил Гордон и до рези в глазах принялся всматриваться в обугленные руины. Где же ты?! Где?! Ну?!!

Мальчишка несколько раз всхлипнул у его ног и застыл. Жизнь выползла из ушей и ноздрей тонкими жемчужными нитями. Гордон наклонился и учуял стойкий трупный запах. Только теперь он увидел обширные пятна разложения, покрывавшие кожу ребенка, как острова карту новой земли.

Не прячась и не таясь больше, охотник спустился к дому и нашел две пары свежих следов. Они расходились у дома и неслись в разные стороны. Одни спешили вверх по холму, отвлекая охотника от истинной цели. Другие сбегали, пряча за пазухой смерть и проклятие.

«Футляр! – проклинал себя Гордон Бёрн, лучший из лучших, загонщик, мертвила, обдиратель, разглядывая глубокие отпечатки на остывающем пепле. – Подделка! Кукла! Она очень сильна. Она почти Ил-Шрайн».

Дождь глумился над гончей.

Следы на траве пропали, но Гордон в них не нуждался. Охотника ведет чутье.

Он вернулся на пепелище и искромсал для верности несгоревшие дотла скелеты. Не оставляй врагу ни шанса.

Человек по имени Свет

Лайт Филлсон не готовился к столь позднему визиту.

Он уже принял душ, закутался в халат и раздумывал, съесть на ночь глядя еще тушеной курятины или ограничиться коржиком с маслом. Муки выбора прервал долгий, не терпящий отлагательства стук в дверь. Лайт намеренно не имел звонка, притворяясь временами, что не слышит, когда надоедливая соседка звала помочь с забором или засунуть мусорный пакет в бак у дороги.

Стук не знал отказа. За первой дробной очередью последовала вторая. Лайт обеспокоился, и тут новая барабанная дробь прямо-таки подбросила его. Теперь стучали в окно в спальне. Там горел свет.

Лайт положил в карман отвертку – «Только суньтесь!» – и пошел открывать.

Ночь стояла сухая и теплая. С волос гостей натурально текло, будто они только что попали под ливень.

– Позволите? – первый отодвинул плечом Лайта и протиснулся мимо. Дама хихикнула и ловко просочилась следом. Лайт окаменел. За хамством незванцев чувствовалась сила. Его, Лайта, должок.

Мужчина сразу прошел на кухню. Лайт шел за женщиной и слышал, как гость звенит посудой, очевидно, накладывая себе еду.

Никогда прежде Лайт не сталкивался с такой трезвостью мысли. Рассудок вспарывал ситуацию, как скальпель: «Это враги. Они убьют тебя, если не успеешь первым! Не жди, не вяжись, бей!» Отвертка сама собой выплыла из кармана и легко, будто всю жизнь это делала, полетела к беззащитной шее женщины, туда, где локон из ее прически лежал легкомысленным завитком, между ухом и воротником кофточки.

Женщина обернулась так же прозрачно и невесомо. Улыбка на ее губах была настолько нежной, что Лайт расчувствовался в ответ, и его тут же несколько раз приложили лицом о стену, туалетный столик и об пол. Отвертка отлетела под диван. Перед глазами качнулась аккуратная юбка гостьи, целомудренно прикрывающая колени. Та же сила, что перехватила руку Лайта, стиснула его запястье, рванула и втащила на кухню.

Мужчина сидел на краю стола, закинув нога на ногу, и ел прямо из кастрюли. Только теперь Лайт обратил внимание на его зубы – «Жуткая пасть, как я не разглядел ее раньше?!» – рот был полон рыболовных крючков.

– С молодым человеком полный порядок, – жуя, сообщил мужчина. – Его осмотрели. Никакой опасности для жизни.

Женщина по-прежнему держала Филлсона на полу, туфелькой легонько прижимая его ногу.

– Обещаете не дергаться? – гость облизал свои чудовищные зубы. Лайт несколько раз кивнул. В нем проснулась какая-то собачья преданность. Попроси мужчина залаять или сбегать за парой пива, он немедля выполнил бы.

– Дверь, – бросил мужчина, и Лайт оказался свободен. Каблуки процокали за спину, и оттуда послышался звук закрываемых замков и бряцание дверной цепочки.

– Мы решили не дожидаться утра, – покупатель вынул платок из нагрудного кармана и преувеличенно тщательно вытирал подбородок и губы. – Вы должны подписать бумаги на сделку прямо сейчас.

Лайт дернулся и ощутил затылком, что леди вернулась и в любой момент готова размазать его по первой, подходящей для этого поверхности.

– Торга не будет. Условия нам известны. Мы согласны. Деньги будут завтра же переведены на ваш счет. С достойными комиссионными, разумеется, – покупатель склонил голову, и Лайт припомнил, что сравнивал его с упырем, кровожадной тварью в обличье человека.

– Мнэээээээ, – заблеял Лайт, и дама положила ладонь ему на плечо.

Покупатель хмурился. Филлсон понял, что невольно пытается поймать его взгляд, но страшный человек намеренно уводит тот в сторону, смотрит куда-то мимо щеки Лайта, заставляет думать не о деле, а о том, что покупатель видит за его спиной.

– Вам незачем думать.

– Признаться…

– У вас там свой интерес? – закончила за него дама. Ее шепот обжег ухо Лайта, по шее побежали мурашки.

– Да.

– Вы родственник одного из хозяев особняка? – агент видел, как напряглись оба покупателя, сжался и соврал наобум:

– Да.

Обоих гостей будто подменили: мужчина спрыгнул со стола и стал непритворно ласков, дама отодвинулась от него, отошла в угол и уселась в кресло. Покупатель помог Лайту подняться с пола и даже отряхнул халат от мелкого мусора.

– В любом случае, – предупредил он, – решать нам!

– Безусловно! – нацепил профессиональную маску Лайт. – Покупатель всегда прав.

Дама потеряла к нему всяческий интерес, сидела и разглядывала на просвет свои роскошные ногти. Лайт заметил их только что. Точеные, с черной инкрустацией, ногти напоминали фамильное оружие.

– Вам много удалось узнать?

«Только ее имя, – прошипел внутренний Лайт. – Но тебе, говнюк, я его не скажу».

Чужак читал с лица, как с бумаги:

– Не доверяете?

– Что вы?! – съязвил Лайт. – Как можно?! Ворвались ко мне посреди ночи, поставили на колени, съели мой суп.

– Курица.

– А?

– Я ел тушеную курицу.

– Тем более! – Лайт задыхался от обиды. Страх медленно вползал ему под шкуру. Он вовсе не понимал правил игры, в которую впутался. Пока его вела удача. Одно неверное слово, и дамочка вобьет ему каблук в горло.

– Остыньте, – приказал гость, и Лайт немедленно подчинился. На него в упор смотрели два врага. Они пришли, чтобы забрать дом. Случайность, что Лайт еще дышит. Монетка, вставшая на ребро.

– Утром, как только откроется агентство, я оформлю все документы, – отчеканил Лайт, мысль бешено работала, но выдавала исключительно холостые обороты. – Затем мы посетим дом, и я отдам вам ключи.

– Зачем еще раз дом? – насторожились покупатели.

– Такое правило, – вдохновенно врал Лайт. – Ключи передаются в присутствии полиции.

– Глупости, – оскалился мужчина, демонстрируя запредельную улыбку.

– Закон, – пожал плечами Лайт. Он сам верил всему, что говорил. Иначе не продать!

– Соврешь нам, – Лайт не заметил, как женщина опять оказалась за его спиной. Она прикусила его загривок и легонько потянула на себя. По шее потекли тонкие струйки, Лайт чувствовал, как натягивается и лопается кожа, и больше всего на свете боялся, что сейчас один из крючков застрянет!

Потом Лайт упал.

Шаги проворчали мимо. Замки прозвенели колокольчиками. Хлопнула дверь, и хозяин остался один. Дом напоминал девушку, взятую силой. Сбитый ковер, рассыпанные чипсы, мелкие капли крови. Лайт прижал руку к шее, сел и набрал в грудь воздуха, чтобы протяжно, выгоняя тошноту и страх, застонать…

Дверь стукнула еще раз.

В поле зрения стремительно ворвались брюки покупателя.

– Совсем забыл, – он ткнул небольшим свертком прямо в лицо Лайту. – Ты догадаешься, что с этим делать.

Лайт проводил его взглядом, но не стал вставать. Подарок был размером с крупный грейпфрут. Лайт разодрал плотную бумагу, завозился с внутренней, пористой упаковкой, пальцы нащупали что-то, мерзостно знакомое, но мозг отказывался верить. Наконец, сдалась и вторая обертка. Лайт взвесил на руке человеческий череп и швырнул его через всю комнату об стену.