Жених моей матери

— Возможно, — уголок рта Леси дернулся.

Я коснулся губами её виска. Мне хотелось успокоить её, вселить уверенность в том, что её любят. Она не виновата, что мы погрязли в своих страданиях.

— В любом случае, — продолжила Олеся, — если я уведу у неё из-под носа жениха, ей это не очень понравится.

— Я все улажу, — твердо выговорил я.

Она взглянула на меня, слегка приподняв брови, но не возразила. В её глазах полыхал огонь, и я понимал — всё отдам за то, чтобы он никогда не угасал.

— То есть, ты со мной? — тихо спросила она.

— А ты как думаешь? — руки мои забрались под её рубашку и накрыли ягодицы. Она рвано выдохнула и обвила руками мою шею. — Думаешь, я такой мудак, что после всего скажу, что ничего не изменилось?

— Я не знаю тебя, Руслан, — потерлась она о мою щеку носом и вздохнула. — Я и себя то не знаю, как оказалось. Ненавидела тебя, потом пыталась ненавидеть, а теперь… теперь я не знаю, что мне делать, но ненавидеть тебя я больше не могу. И не хочу. Скажи мне.

— Что тебе сказать?

— Что ты не ведешь никакую игру. Что ты не причастен к смерти папы, что ты не ищешь выгоду в отношениях с моей матерью… Скажи…

— И ты поверишь? — улыбнулся я.

Она была в моих руках, вся такая нежная, податливая, теплая. Я тонул в этом тепле. Господи, куда мы летим?!.

— Поверю, — выговорила Леська и положила голову на мое плечо.

— Я не веду никакую игру, Олеся, — проговорил я. Она подняла голову и всмотрелась в мои глаза. А я продолжил: — Никому не отдам тебя. Я сам поговорю с Наташей и все ей объясню. Она хороший человек. Мне жаль, что мы заставим её страдать, но… Я не буду мучиться угрызениями совести!

— Я тоже, — выдохнула она и прижалась своими губами к моим, пуская весь мой самоконтроль и терпение к херам собачьим!

Я тут же обхватил её голову, проник языком в её рот и стал ласкать. От неё пахло кофе и самой откровенностью. Тело её прижималось к моему так совершенно, словно бы было создано специально для меня. Всё в ней: грудь, живот, её бёдра, её запах и голос было создано для меня.

— Это безумие, — выдохнула она, лишь на секунду отстранившись от меня.

Я посмотрел в её затянутые пеленой желания глаза. И правда безумие! Подхватил под ягодицами и посадил на стол. Леся тут же потянулась к ширинке моих штанов, я принялся расстёгивать пуговицы рубашки. В открывающейся прорехи показалась высокая, красивая грудь, и я, наплевав на оставшиеся пуговицы, стал целовать ключицы.

— М-м-м… — застонала она, подставляя мне своё тело, груди с торчащими сосками и лебединую шею.

Дёрнула вниз мои брюки и обвила меня ногами. Я почувствовал её совсем близко — уже влажную, готовую принять меня. Если до сих пор в башке у меня оставалась хоть капля здравого смысла, в эту секунду границы смело напрочь. С этой девчонкой границ для меня вообще не было! Словно бы то красное платье, в котором она пришла ко мне в самый первый раз, стало каким-то сигнальным маячком… Словно сама она для меня стала сигнальным маячком, появившимся в момент, когда, казалось бы, дальнейшая моя жизнь была решена и расписана. Спокойный, размеренный брак с Наташей, бизнес, новые цели. Но…

— Вернёмся в Москву, и я поговорю с твоей матерью, — между поцелуями в шею шепнул я. — Обещаю тебе.

В ответ Леся ещё сильнее обхватила меня ногами и потянулась к губам. Я толкнулся в неё, и наш общий стон потонул в поцелуе. Да, так, как её, я ни хотел ещё ни одну женщину! И полбеды, что рядом с ней у меня член вечно колом. Меня же от звука её голоса клинит, от желания просто находиться вместе. А это уже, как ни крути, серьёзно. Куда серьёзнее, чем просто секс.

Глава 14

Олеся

Я со вздохом сбросила звонок мамы, а после и вовсе выключила телефон. Только написала смс, что со мной все в порядке.

Руслан проделал тоже самое пятью минутами ранее, правда трубку от мамы он все-таки взял и очень кратко сообщил, что у него неотложные дела в Америке и на открытии отеля он присутствовать не сможет.

— Если хочешь, иди одна, — сказал он ей, а я грустно усмехнулась.

Если честно, я не думала, что он вот так запросто… С мамой он говорил не жестко, но уверенно, не подбирая слова, чтобы её не обидеть. У меня не осталось сомнений в том, что Руслан — человек слова и дела. Если сказал, что со всем разберётся, сделает это и не станет оттягивать. Он сделал еще пару звонков своим подчиненным, раздал указания, сообщил, что будет недоступен еще пару дней и, отключив айфон, бросил его в ящик тумбочки.

Сейчас же я, подойдя к тумбочке в спальне, тоже положила свой телефон рядом. Затем повернулась и посмотрела на стоявшего в дверном проеме Руслана. Он, оперевшись плечом о дверной косяк, внимательно изучал выражение моего лица, будто бы искал в нем… Что? Сомнения в правильности нашего поступка? Если это, то я ни капельки не сомневалась.

На нем была светло серая футболка и джинсовые шорты. Я улыбнулась. Совсем не такой, каким я его привыкла видеть. Суровый Руслан Валерьевич Агатов. Резкий и властный. Сейчас на его губах играла легкая усмешка, а взгляд… Взгляд его подчинял меня, сводил с ума и лишал воли.

— Ты считаешь, это правильно? — Я медленно приблизилась к нему и обвила за шею. Руки его тут же обхватили меня за талию. Он коротко выдохнул и ответил:

— Нет.

— Зато честно, — хмыкнула я.

— Ты готова? — Кажется, говорить о нашем побеге, он не горел желанием. Что же, я тоже не особо хотела думать о том, что ждет нас по приезду в город. Сейчас есть только я и он, мой мужчина, которого я никому не отдам.

— Да, — кивнула я, и Руслан, взяв меня за руку, повел к выходу.

Перед домом уже стоял джип.

— И куда ты меня везешь?

Руслан отпустил меня и взглядом указал забираться в салон. Крыши в джипе не было, и я уже предвкушала, как встречные порывы ветра будут развевать мои длинные волосы… Недолго думая, распустила хвост и собрала свою шевелюру в небрежный пучок на затылке, скрепила резинкой и широко улыбнулась Руслану и забралась внутрь.

На улице было жарко, и меня не спасало даже то, что на мне были короткие шорты и светлая майка.

— Здесь есть потрясающе красиво место, мне нравится там бывать.

Он сел за руль и, когда мы отъехали от дома, произнес:

— Олесь…

— Мне не нравится твое это «Олесь», — тут же напряглась я.

Мы съехали с асфальтированной дороги на проселочную, впереди виднелась темная полоса леса.

— Скажи честно, ты везешь меня в лес, чтобы кокнуть? — хмыкнула я, но Руслан лишь наградил меня тяжелым взглядом и снова вернулся к дороге. Что-то его заставляло нервничать, — это я поняла по тому, как крепко он сжимал руль. — Руслан, что случилось? — отбросив в сторону шутки, серьезно спросила я.

— Я хочу, чтобы ты переехала о мне, — ответил он, не отрывая взгляда от дороги.

— Вот так сразу? — вскинула удивленно брови. Сказать, что это предложение — неожиданность, значит не сказать ничего. Я еще не отошла от того, что Руслан, вопреки моему представлению о таких, как он, решил не тянуть и расставить в отношениях с мамой точки над «и», а он снова ставит меня в тупик. Жить у него… Не то чтобы я не хотела, просто…

— Мне кажется, мы еще не готовы, — осторожно высказала я свои мысли.

— А когда мы будем готовы, Лесь? — покосился на меня Руслан. — Через год, два, пять?

— Ну знаешь, — вздохнула я, сложив руки на груди. Уставилась на приближающуюся лесополосу, на голубое, без единого облачка, небо и выговорила: — Ты б еще замуж меня позвал. Прямо вот сейчас.

— Если хочешь, могу и позвать.

— Руслан! — воскликнула я. — Ты издеваешься надо мной?!

Вместо ответа Агатов остановил внедорожник и повернулся ко мне вполоборота. От его взгляда я терялась, он смотрел на меня без тени усмешки, серьезно, прямо, так, что я понимала — он это серьезно.

— Лесь, в моей жизни было лишь два сильных чувства, — тихо заговорил он. Его ладонь накрыла мою. — Твоя мама и ты. С Наташей мы потеряли очень много времени, и теперь я понимаю, что моя попытка вернуть былое не увенчалась успехом. Прошлое не вернешь, не склеишь то, что было. Ты же… ты настоящее, Лесь. И я ни минуты не хочу терять. Я не знаю, что будет в будущем, может быть наши отношения перегорят со временем, но сейчас, именно сейчас, я не хочу бежать от собственных чувств. И тебе не позволю. Поэтому да, ты переезжаешь жить ко мне.