Плюсик в Чарму

Передо мной в воздухе зависло перо. Моя рука сама потянулась к нему и взяла его. Перо потянулось в сторону бумаги про «отказ от ребенка» и поставило мою подпись.

Мышцы резко расслабились. Я дернулась и села на пол.

- Ну вот и отлично, - заметил Филиус, скручивая в трубочку бумагу. – Все твое имущество автоматически переходит к ребенку. А ребенок – мне. Пойду, обрадую Никатоса. Теперь он будет жить с папой.

Мои губы дрожали. Я пыталась быть сильной.

- А теперь давай сюда свой фейфон, - послышался голос Филиуса. Он протянул мне руку «помощи избавления от имущества». – Он тебе уже как бы не нужен. С Никатосом я не позволю тебя общаться.

- Нет, - ответила я. Филиус осмотрелся. Он выставил вперед руку. Со стола со всякой мелочевкой слетела пудренница.

Ректор поймал ее и бросил себе в карман.

- Было очень приятно с тобой познакомиться, - послышался его голос. – На родительские собрания вы можете больше не ходить. Всего хорошего. До свидания.

Блу скатилась с колен ректора и исчезла.

Я сидела на полу. И смотрела на свои руки. Черт, черт, черт! Впервые я пожалела о том, что я немаг! И не знаю пару убойных заклинаний… Пока в воображении разворачивалась некислая магическая дуэль между мною и ректором,  в реальном мире я просто сидела на полу и пыталась осознать то, что сейчас произошло.

Я не могла никому позвонить. Не могла ничего предпринять.

- Шумел лужок, цветочки гнулись… И ночка темная была! – послышалось знакомое из кухни. Я сначала не поняла, а потом прислушалась снова. Что-то грюкнуло.

- Одна осужденная фея! Бежала с раною крыла-а-а! Ик! Ой! – кто-то шмыгнул носом. Я своими глазами видела, как в комнату, словно пьяная муха, влетает Джоин с бутылкой шампанского. По кривой траектории она свернула в мою сторону и поставила бутылку на стол. Осмотревшись мутным взглядом, она долетела до обычной пудреницы.

Фея открыла ее. Я не поверила глазам. Это был фейфон! Погодите, а если это мой фейфон, то что отобрал ректор?

Я сидела и ржала, как ненормальная. Нет, ну надо же!

- И помаду забери! – ржала я, швыряясь нелюбимой помадой в сторону портала. – Могу дать отличный карандаш для глаз! Есть еще тональный крем! Он тебе очень пригодиться!

В фейфоне слышался жуткий храп.

Блу спряталась за креслом. Я смотрела на ее лазурный хвост и вздыхала.

- Ну вот как тебя называть после этого? – спросила я, вспоминая крыло и картошечку. – Предательница. Да! Предательница! Стыдно, да? Ну-ну! Бессовестная.

Блу высунулась, глядя на меня красивыми глазками. Я смотрела на нее с укором. Как вдруг увидела, что у нее что-то в пасти.

- Пустите! – слышался писклявый незнакомый голосок. – Уберите дракона!

Я сначала не поняла, а Блу смачно выплюнула жеваную пудреницу. Со значком последнего фейфона. Пудреница раскрылась. И оттуда вывалилась мятая фея в голубом.

- Да как вы смеете! Я – фейфон последнего поколения! – заорала незнакомая фея. – Вы украли фейфон!

Погодите! Так это фейфон ректора! Блу сидела довольная и морщила драконий клюв. Вот оно что! Наша ласковая девочка слазила на Филиуса и почистила ему карманы!

Вслед за фейфоном Блу выплюнула золотой ключ. Я бросилась к ключу. Не может быть! Тут еще ключик! А вдруг он открывает какой-то сейф? Или еще что-нибудь!

«Туалет», - прочитала я, понимая, что Буратино из меня так себе. А кто-то обосрется возле двери.

- Не трогайте меня! – верещала фея из чужого фейфона, пока я целовала мою Блу. Жесткий чешуйчатый клювик был обцелован. А глазки драфончика светились от счастья.

- Моя ты девочка! Прости меня, что накричала, - я гладила маленького драфона. – Простишь? Да?

Меня боднули головой. А я потерлась о чешую хлюпающим носом. Если у меня есть фейфон ректора, то думаю, что можно будет узнать что-то интересное!

- Включен режим защиты личных данных, - гордо произнесла чужая фея. – Фейфон двадцать еще никому не удавалось взломать!

Блу расстроилась больше всех.

- Включен режим «не разговаривать с незнакомцами»! – послышался писклявый голос. – Включен режим «убери руки, вор!». Фейфон не удалось взломать ни одному магу! Даже если вы сломаете мой домик, я все равно вам ничего не скажу!

Я вспомнила презентацию, которую проводила на улицах. Если верить ей,  то фейфон действительно никому еще не удавалось взломать. Коробочка закрылась. И перестала открываться.

Настроение сразу ухудшилось.

- Неужели ничего нельзя сделать? – спросила я, понимая, что слишком мало знаю про фейфоны.

- Вот ты пришла и просишь о справедливости. «Крестная мама! Мне нужна справедливость!». Но просишь без уважения. И не предлагаешь дружбы, - послышался сиплый голос. Я обернулась, видя мятое платье и татуированные крылья.

Джоин сидела на своей пудренице. И гладила огромного таракана на манер кота.

- Будь моим другом, крестная, - вздохнула я, вспоминая, где это уже слышала.

- Хорошо, прими справедливость, как подарок в день, когда я почти трезвая! – послышался голос Джоин.

Она погладила таракана и отпустила, вальяжно развалившись в маленьком кресле.

- Слышь, зубочистка есть? Да не пыли пыльцой. Я никому не скажу! – послышался голос Джоин, пока я пыталась прикинуть. Чей таракан? Мой или соседский?

Я опомнилась и бросилась на кухню, неся коробку с зубочистками.

- Ничего себе! У тебя тут арсенал! Не боишься, что шмели повяжут? – крякнула от радости Джоин.

- Еще шпилька есть! И булавка с головкой, - предложила я, вытряхивая дрожащими руками коробочку со всякой всячиной.

- Да ты подготовилась! – усмехнулась Джоин, разминая плечи. – Будут наезжать, скажешь, что за тобой стоит «крестная мать»!

- Мы будем ковырять замочек? – спросила я, выкладывая чужой фейфон на стол.

- Да ладно тебе! Жаль, на рецидив пойду! Еще лет сто дадут!  – махнула помятым крылом моя фея. Она подошла и с ноги пнула пудреницу. Та распахнулась.

- Слышишь, - начала она, поигрывая в руках иголкой. – Ты что? Цветы попутала? Что смотришь? Знаешь, кто я?

Чистенькая и красивая фея ректора смотрела на иголку во все глаза.

- Тьфу! Даже подсолнух не нюхала! – усмехнулась Джоин. – Короче, отвечай на вопросы, который тебе задают!

- Вы не смеете так со мной обращаться! Я фейфон двадцать! – испуганно пискнула фея, с ужасом глядя на иголку.

- Ты на кого крылышками шуршишь? Брысь пыльца, а то чихну! – продолжала Джоин. – Слышь, отвернись!

Я? Это мне? Да?

Я послушно отвернулась. Позади меня послышался жуткий писк и возня. Карандаш для бровей скатился вниз.

- А теперь поворачивайся! – послышался хриплый голос Джоин.

Фея из чужого фейфона сидела, накрывшись крыльями и вздрагивала.

-  Хочешь отсидеть в фейфоне от звонка до звонка? – усмехнулась Джоин, присаживаясь рядом. – Тогда покажешь все!

- Х-х-хорошо, - пискнула чужая фея. – Что вам п-п-показать?

- Список контактов! – потребовала, даже не зная, что ищу. – У вас есть в списке контактов такое имя?

- Сейчас посмотрю! – дрожащей рукой махнула фея. Появился список.

- Джоин, напиши Никите, что все будет хорошо, - попросила я. – И скажи, чтобы ничего не говорил и не предпринимал!

- Не вопрос! – послышался голос Джоин, пока я смотрела списки неизвестных мне людей. «Почетные сиськи», - прочитала я, а передо мной появилась картинка мадам с огромной грудью. «Сын почетных сисек», - подняв брови, читала я. «Бабака!», - обалдела я почти вслух. «Дочь Бабаки», - сглотнула я. «Злая Бабака» - продолжала читать я чужие контакты. Видимо, родственница.

«Алчный гоблин», «кулек», «ехидна», «безрогий единорог», «добрый жоп», - читала я список. Это был наш класс. «Выпердыш дракона», «Сраный веник», «Трупорезка»,  - обалдевала я от фантазии ректора. Ой! А, это, знакомое лицо!

- Пукишь – кукишь? – подавилась я, глядя в зеленые глаза. Мне кажется, что после этого пошел отсчет последних минут жизни ректора.