Плюсик в Чарму

- Слушай ты, - с нажимом произнесла я, глядя на ректора.

- Никатос пропал, - выдал Филиус. -  Нужна ваша помощь! У нас чрезвычайная ситуация!

- Что?!! – обалдела я, роняя кружку на пол.

- Мне плевать, - послышался знакомый голос. – Я вызываю боевых магов.

- Одну минутку, - Филиус нервно обернулся. – Я прошу тебя, Физалис. Не нужно горячиться. Понимаю, что Пенелопа пропала. Но мы найдем ее. Мне бы не хотелось выносить этот инцидент на всеобщее обозрение. Это скажется на репутации Академии. И на финансировании со стороны Министерства.

В центре комнаты горел портал. Я схватила фейфон и бросилась в портал. Одеяло стелилось за мной через всю комнату. «Никита пропал!», - стучало в голове. Я не знала, как часто пропадают дети в магической Академии.

Меня выбросило в кабинете.

- В кресло. Быстро, - послышался голос Физалиса. Я смотрела на кабинет ректора, который был разгромлен полностью. Видимо, здесь либо искали детей. Либо ректор пятый угол.

На полу валялась черная перчатка. По рухнувшим стеллажам книг все еще пробегали зеленые искорки.

 Воротник ректорской мантии был сожжен. А на полу была очень подозрительная лужа. Я утешала себя, что кто-то просто пролил чай.

- Боевые маги прибудут с минуты на минуту, - послышался голос Физалиса. Он стоял ко мне спиной. – И не плевать на репутацию Академии!

- Вы не должны были так делать! – послышался голос ректора. – Чтобы стереть память ученикам, нужно было согласие их родителей.

Я ничего не понимала. И бегала взглядом от одного к другому.

- Смотри! – мне бросили на колени тяжелый шар, похожий на шар гадалки.  – Система магического наблюдения!

- Ч-ч-что мне нужно сделать? – спросила я, боясь притрагиваться к шару на коленях.

- Ах да, забыл! – в шар полетело заклинание. И внутри него появилась картинка класса. Я видела Пенелопу, которая идет между рядами с сумкой. У нее на плече сидит Роуз. Пацаны переглядываются. И один из них цепляет заклинанием ее сумку. Сумка рвется. На пол летят учебники. Никиты пока нет в классе. Видимо, он опаздывает на урок.

- Смотри-ка! Дневничок! – послышался дерзкий голос, который Попогрыз запомнил писклявым и визжащим.

- Отдай! – закричала Пенелопа. А дневник уже очутился в чужих руках.

- Ну-ка! Что у нас тут за секретики! – обрадовался тот самый Дариус. – О! Я так скучаю по маме и папе. Я даже не успела с ними попрощаться. Я помню, что мама сказала перед тем, как уходить. Она сказала, что обязательно вернется. Но не вернулась! И я не понимаю, почему не могу простить ее за это…

 - Читай дальше! – закричал класс, пока двое парней держали орущую Пенелопу. Драфон пытался драться с другими фамильярами.

- Так, тут про дядю!  Мои родители говорили, что дядя – последнее дерьмо, - услышала я, тревожно подняв глаза. – Но они ошибались. Он не последнее…

- Пожалуй, первое, - послышался нервный голос.

- Пустите! Отдайте! Это моя вещь! Я все дяде расскажу! – кричит перепуганная Пенелопа.

Я смотрю на ректора, но тот внезапно заинтересовался мухой. Он смотрел на нее так внимательно, словно завтра будет защищать по ней диссертацию.

- О! Еще интересненькое! Сегодня я решилась! Я попросила у дяди рыжую краску для волос! Я сказала, что она нужна для урока! Что мы будем красить волосы зомби. Надеюсь, что он мне поверил…. Я уже нашла заклинание, которое красит волосы. И даже отрепетировала его на швабре. Почти получилось! – читал хулиган, пока я пыталась понять. Зачем Пипке рыжая краска.

- У меня так перчатки просили. Тоже, видимо, для зомби. Мерзнет он, бедняжечка, посмертно! Поэтому перчатки зачаровываются!  – нервно усмехнулась я, глядя на Физалиса.

- Дальше, рыжий зомби в зачарованных перчатках., - произнес Физалис, а по коридору стучали сапоги. Дверь распахнулась, на пороге появился отряд боевых магов.

- Я мечтаю быть похожей на тетю Никатоса. Она такая… такая… Я даже не знаю, как это описать, мой дорогой дневник. Я хочу быть такой же, как она! Но не хочу, чтобы дядя об этом узнал! – слышался голос под одобрительные крики класса.

- Нет! Нет! Нет! – билась Пенелопа, а у меня сердце разрывалось от жалости к девочке, чьи секреты решили высмеять при всех.

- Он всегда считал их нищебродами, - послышался голос хулигана. Я подняла глаза.  И встретилась взглядом с зелеными глазами.

- Значит так, да? – нервно спросила я, слыша еще пару нелестных комплиментов в адрес нашей семьи.

- Дорогой дневничок, я хочу рассказать тебе самую страшную тайну. Я  не рассказывала ее даже дяде. Потому что дядя будет ругаться. Я влюбилась… Кажется, да… - послышался громкий голос. И радостные визги класса. «О! Секретики!», - ерзали девчонки.

Пенелопа безвольно повисла в руках учеников. Дверь открылась. И я увидела Никиту, который вошел в класс. Он сначала не понял, что произошло.

- Я влюбилась в Никатоса! Он так похож на дядю… - под улюлюканье прочитал Дариус. – А дальше ничего не написано! На, лови свой дневник! И не ной!

Пенелопу отпустили. Он схватила дневник и стала дрожащими руками собирать сумку.

-  Ты что сделал? – закричал Никита. И в обидчика полетело внушительное заклинание. Его прибило к стенке. Урфин бросился на какого-то боевого кота.

 Я мельком посмотрела на Физалиса. Тот едва заметно кивнул, не отрывая взгляда.

Дальше все произошло так быстро, что я обалдела.  Никита застыл посредине класса. Стулья, столы, ученики… Всех начало поднимать в воздух.

- Что он делает? – занервничала я, глядя на то, как Пенелопа уже выбежала за двери.

И тут всех дружно расшвырнуло по углам. Никита тряхнул головой, словно очнулся.

- Пипка! Пипка! – заорал он, бросаясь за двери. И тут камеры вышли из строя.

Глава восемнадцатая.  Василиса Преданная

- Стирать память детям незаконно! Такие магические манипуляции возможны только с согласия родителей и консультацией магического психолога! – послышался недовольный голос Филиуса. Он нервно теребил манжету. И почему-то смотрел на меня странно.

- Незаконно идиотам размножаться. Однако ж они это делают! Спроси  у мамы с папой почему! – послышался голос Физалиса.

- Но так поступать с куратором группы. Она до сих пор в ужасе от того, как вы с порога применили на ней заклинание! – возмущению Филиуса не было предела.

- Возмущается, значит, живая, - произнес Физалис. – Я тебе еще после первого раза объяснил, что есть мое. И есть все остальное.

Из группы боевых вышел усатый мужик с легкой проседью.

Взгляд зеленых глаз обжег его. И боевой маг  опасливо посмотрел на черную перчатку на полу. Страшную руку Физалис прятал в рукаве.

- Я извиняюсь за поведение сына. Я учил его не применять магию на тех, кто слабее. Сто раз ему говорил. Дариус сказал, что его обижают в Академии. Сказал, что старшекурсники, - опустил голову усач. – Я не знал, что он применяет заклинания на одноклассниках! Я с ним разберусь!

- А почему мы стоим, как девственницы на отборе? Искать детей! – заорал Физалис, резко встав с кресла.

«Девственницы на отборе?», - прищурилась я, глядя на бледный профиль. Знакомое выражение. Кажется, я где-то его уже писала.

- Дальше Академии дети никуда не денутся! – уверял ректор, почему-то складывая и перекладывая по столу стопки бумаг. – Я уверен, что они просто где-то спрятались. Я уже организовал поиски! Старшекурсники и преподаватели прочесывают Академию! Нет повода для паники. Вы, главное, не волнуйтесь. Дети обязательно найдутся!

В этот момент что-то подсказало мне прикинуться ветошью. Может бледные лица боевых магов, которым срочно захотелось искать детей. А может, Филиус, который отрицательно замотал головой. Он пятился в сторону шкафа.

Огромный стол ректора с легкостью оторвался от пола, обнажая огрызок яблока и фантик от конфеты. Массивное, кожаное кресло с резьбой в виде грифонов тоже поднялось в воздух. Портреты соскочили со стен и медленно стали подниматься к потолку. Под ногами зашевелился ковер.