Проклятые

Не выдержал, все-таки сказал.

— Я знаю еще меньше, чем ты, — холодно сказала она, не поворачиваясь. — В тебя ткнули пальцем и сказали мне, что ты мой отец. А я подумала, что это шутка, потому что мой собственный папочка пытался подснять меня полчаса назад!

— Не сочиняй! Темнело, вот я и решил тебя подбросить.

— Да, конечно! — огрызнулась Кэрол. — Видел бы ты свое лицо, когда узнал, что я твоя дочь.

Он промолчал, раздраженно тарабаня длинными пальцами по рулю.

— И что теперь? — тихо спросила девушка. — Мне следует собрать вещи и уехать обратно в Фарго?

— Зачем? — встрепенулся он.

— Ну, если ты не считаешь меня своей дочерью, значит, мне нечего делать в вашей семье. Думаю, нужно рассказать Куртни о том, что в ее дом прокрался ублюдок, не имеющий к тебе никакого отношения.

— Закрой рот, дура! Даже если ты не моя дочь, ты уже давно стала членом нашей семьи, мы твои официальные опекуны, и никуда ты не уйдешь! И я, и Куртни… мы любим тебя. И то, моя ли ты дочь или не моя, теперь уже не имеет значения. Может, оно и к лучшему, если ты не моя, все равно отец из меня никудышный.

Повинуясь внезапному порыву, Кэрол обняла его, крепко и нежно.

— Я тоже вас люблю. И тебя, и Куртни. Она мне не мать, и твоей дочерью я себя никогда не ощущала, но вы все равно моя семья.

Рэй зарделся и небрежно обнял ее за плечи одной рукой.

— Рад это слышать, малышка, — он поцеловал ее в висок, и снова устремил взгляд на дорогу. — Знаешь, мы можем провести маленький и несложный опыт, чтобы узнать родные мы или нет.

— Правда? — обрадовалась Кэрол. — Давай! А как?

— Если мы поцелуемся, мы должны это почувствовать. Если я твой отец, а ты моя дочь, природа оттолкнет нас друг от друга.

Отстранившись от него, девушка опять пораженно уставилась ему в лицо.

— Ты серьезно?

— Вполне.

— Нет, не надо таких опытов. Ерунда это все, ничего мы не почувствуем. И вообще, как тебе только в голову это пришло!

— Я в кино видел. Там двое пытались таким образом выяснить, правда ли они были братом и сестрой.

— И что, выяснили?

— Да, они были братом и сестрой, и поцелуй у них не склеился. В конце фильма все подтвердилось.

— Бред какой-то!

— Давай попробуем, чего боишься? Подумаешь, всего один безобидный поцелуйчик!

— Спятил, что ли? Перестань сейчас же, иначе я расскажу Куртни об этих опытах!

Насупившись, Рэй замолчал.

В полном молчании они подъехали к зданию, в котором находился офис Джека Рэндэла. Рэй вышел из машины и, хлопнув дверцей, с недовольным видом скрылся за прозрачными дверями роскошного небоскреба.

Кэрол ждала его в машине, сильно сомневаясь, что у него получится чего-нибудь добиться от непреклонной секретарши Джека. Глаза ее невольно устремлялись на то место, где был сбит Джек, и страшная картина возникала перед ее мысленным взором, как бы она не гнала ее от себя прочь.

Кровь на асфальте, тяжелое дыхание и смертельно бледное лицо адвоката преследовали ее днем и ночью. Как уязвима и хрупка человеческая жизнь, и не имеет значения, сильный ты или слабый мира сего — удар бампера, и Джек превращен в слабое беспомощное существо, которому только и остается, что цепляться за жизнь. Успешная карьера, прославленное имя, все цели и достижения — все это в один миг может обратиться в прах под безжалостной рукой смерти. На него покушались пять раз. Вполне достаточно и одного, чтобы задуматься. Иной бы все бросил и занялся каким-нибудь другим делом, менее опасным, или хотя бы изменил что-то в своей жизни и работе, чтобы не провоцировать чье-либо недовольство до такой степени, что хотят его смерти. Почему же Джек игнорирует эти покушения? Упрямство, безрассудство?

Ведь не может быть, чтобы ему не было страшно или все равно. Его ненавидят до такой степени, что пытаются убить, а он продолжает «шагать по головам и плевать всем в морды», не понимая или не обращая внимания, что уже пять раз наступил на голову самой смерти и плюет в лицо ей. Если он выживет и на этот раз, неужели он опять оставит все по-прежнему в своей жизни? Да, пока ему везло, но ведь когда-нибудь удача может отвернуться, и кому-нибудь из его врагов все-таки удастся его убить.

То, что он до сих пор жив — это просто небывалое везение.

А чем может обернуться его намерение выпустить на свободу Мэтта?

Весь город ополчится против него, борцы за справедливость захотят ему помешать. Джек был прав, когда говорил, что из-за его репутации в невиновность Мэтта не поверят, посчитают, что он освобождает очередного маньяка. Он собирался позаботиться о безопасности Мэтта, а о своей он задумывался? Кэрол почувствовала себя виноватой. А вдруг этот наезд на адвоката уже был попыткой помешать дать свободу убийце детей, вдруг об их намерении уже стало известно? Вдруг Джек Рэндэл одумается, наконец-то, после того, как его пятый раз чуть не отправили на тот свет, и откажется помочь Мэтту? И разве можно его за это судить? Любой здравомыслящий человек бы поступил именно так. Что, если ее доброе побуждение помочь невиновному человеку обернется тем, что Джек погибнет, а Мэтт так и останется в тюрьме?

Ее невеселые мысли были прерваны появлением Рэя. С грациозностью юноши он подошел к машине и опустился в кресло. На губах его играла самодовольная улыбка, отчего сердце Кэрол забилось сильнее от радости.

— Не может быть! Она тебе сказала?

— Конечно, — хмыкнул он.

— Как ты это сделал?

— Я просто знаю подход к женщинам.

— Да уж, это точно! — усмехнулась Кэрол. Кому, как ни ей и Куртни это знать!

— Ну, и что ты узнал?

— Узнал, где его прячет отец.

— А еще?

— Тебе этого мало?

— Значит, он жив?

— Выходит, что жив. Был бы он мертв, его не прятали бы в больнице. Ну, что едем?

— Прямо сейчас?

— А чего тянуть? Ты и так уже целую неделю прошляпила!

— Ну, хорошо, поехали. Рэй, ты просто волшебник! Спасибо! — девушка обняла его и горячо поцеловала в щеку.

Рэй остался равнодушен к ее благодарности и восторгу, угрюмо смотря на дорогу. Кэрол в замешательстве заглянула ему в лицо.

— А почему мы стоим?

— А мы никуда не поедем, пока ты мне кое-что не пообещаешь.

— Что?

— Что мы проведем опыт, о котором я говорил. И Куртни ничего об этом не узнает.

— Нет… Ты что, Рэй, действительно серьезно?

Он промолчал, упрямо поджав губы.

— Я не хочу! — растерянно и жалобно протянула Кэрол.

— Как хочешь. Только тогда я не скажу тебе, где твой ненаглядный адвокат.

— Рэй, ну, пожалуйста, не издевайся! Это совсем не смешно.

Он включил зажигание и резко тронулся с места, взвизгнув колесами.

— Дело твое.

— Куда мы едем?

— Домой.

— Нет! — девушка в отчаянии закусила губу. — Вези меня к Джеку.

Понурив голову, она тихо продолжила:

— Я согласна.

Рэй молча развернул машину.

Но не все было так просто. Кэрол не пустили дальше приемного покоя, сказав, что никакого Джека Рэндэла у них нет. Расстроенная, девушка вернулась в машину и поведала о неудачи Рэю.

— Они врут. Секретарша не могла меня обмануть.

— Почему ты так уверен?

— Знаю, и все! Так, слушай, что мы сделаем. Я беру на себя дежурную, а ты незаметно проскальзываешь, поднимаешься на восьмой этаж, в 110 палату, ясно? Да будь осторожна.

— А вдруг не получится?

— Не получится, значит не получится. Попробуем завтра, только придумаем какой-нибудь план похитрее. И не будь трусихой! Подвиги ради любви должны совершать не только мужчины! Нужен он тебе — вперед, а нет — другой разговор.

— Нужен, — сказала Кэрол, но имела в виду совсем не Джека Рэндэла.

Ей нужен был Мэтт, и ради него она готова на все.

Рэй шел впереди, она спряталась за углом. Девушка наблюдала, как он подошел к дежурной и о чем-то заговорил. Глаза его заблестели, на губах заиграла обаятельная, немного игривая улыбка. Дежурная, женщина уже не молодая, смущенно заулыбалась в ответ, что-то приветливо отвечая ему. Рэй сказал что-то такое, отчего женщина залилась румянцем, засмеялась, застенчиво отмахиваясь от него ладошкой. Наверняка, кинул какой-нибудь хитрый беспроигрышный комплимент. Видимо, он о чем-то попросил ее, потому что дежурная вышла из-за стойки и куда-то его повела. Обернувшись, Рэй подал знак Кэрол, и та немедленно пробежала мимо поста к лифту, поднявшись на носочки, чтобы не стучать каблуками.