Проклятые

Прислушиваясь, как взволнованно колотится ее сердце, Кэрол подумала о том, как, оказывается, могут быть приятны мужские объятья. Она не чувствовала страха и отвращения, наоборот, ей хотелось прижаться к нему еще сильнее.

Так и не найдя то, что искал, Джек с досадой обернулся и возмущенно кашлянул, нарушая представшую перед его глазами идиллию.

Мэтт нехотя убрал руки, выпуская девушку из объятий. Джек тем временем постучал в металлическую дверь, которая немедленно открылась, впуская офицера.

— Забирай, — велел Джек, кивнув в сторону заключенного.

— На этот раз я с тобой не прощаюсь, котеночек! — улыбнулся Мэтт перед тем, как уйти.

Тоска и пустота заполнили сердце Кэрол, когда его увели. Сняв со стула куртку, она надела ее и поправила волосы. Поймав не одобряющий и ехидный взгляд Джека, она спрятала глаза, заливаясь румянцем, и прошла мимо него к выходу. Он вышел за ней, и, прикрыв двери, быстро догнал девушку.

— Как насчет того, чтобы пообедать? — спросил он, поправляя воротник плаща.

— С удовольствием, — Кэрол тепло ему улыбнулась, позабыв о своих обидах.

Он не захотел идти в кафе в аэропорту, и попросил таксиста отвезти их в какой-нибудь приличный ресторанчик, где можно нормально и вкусно поесть.

Разместившись в уютном заведении за красивым аккуратным столиком, они не спеша ели принесенные официантом горячие ароматные блюда, запивая красным вином. Молчание угнетало Кэрол, но она не знала, о чем говорить с Джеком.

— Ну, и каким будет твое желание? — с улыбкой спросил он.

Девушка поняла, что он имеет ввиду проигранное пари.

— У меня сейчас только одно желание — чтобы Мэтт вышел на свободу.

— Ну, это само собой, и в расчет не берется.

— А можно желание останется за мной, чтобы я потом коварно им воспользовалась при подходящем случае?

— Как пожелаешь, — засмеялся он. — Как отец, не достает расспросами?

— Пока нет.

— Он всегда сует нос в твои дела, даже в личную жизнь?

— Ну… вообще-то, да. А в личную жизнь особенно.

— Волнуется о тебе, стало быть. Переживает.

— Ага! — ухмыльнулась с горечью девушка. — Наверстывает упущенное!

И тут же прикусила язык, сообразив, что ляпнула лишнее.

— Это хорошо, — заметил Джек. — Моя мать бросила меня с отцом, когда мне было двенадцать лет, и даже не пытается «наверстать упущенное», как ты выразилась.

Не ожидавшая от него такой откровенности, Кэрол растерялась, не зная, что ответить.

— И вы с ней не видитесь? — робко спросила она.

— Нет. Да мне это и не нужно. Я ее никогда не прощу, и если она когда-нибудь сунется ко мне, вышвырну за дверь, — в его спокойном голосе не было бравады или напускной злобы, даже обида не слышалась, только жесткость и непреклонность. И Кэрол почему-то не усомнилась в том, что он сделает именно так, как говорил.

Она задумчиво разглядывала салат в своей тарелке, удивившись тому, что у нее с Джеком обнаружилось что-то общее. Этим «что-то» было отсутствие любви между ними и их матерями. Они оба были лишены в детстве материнской заботы и тепла. Но Кэрол никогда не задумывалась над тем, может ли она простить свою мать, и как бы поступила, если бы Элен раскаялась и захотела наладить между ними отношения. Наверное, простила бы, обняла и поцеловала, и долго-долго бы плакала в ее объятиях. Она мечтала о любви Элен всю свою жизнь, даже сейчас, и ради ее ласкового взгляда готова была забыть обо всем, даже о сотни долларов, за которые она ее продала.

— Я сказал что-то не то? — озадачено поинтересовался Джек. — Почему ты так загрустила?

Кэрол поспешно подняла голову и улыбнулась.

— Совсем нет, тебе показалось.

— Твоя мать тоже тебя бросила? — прямо спросил он.

— Нет. Скорее, наоборот, — тихо призналась девушка.

Джек недоуменно приподнял брови.

— Почему? Она тебя обижала?

Кэрол совсем не нравилась тема их разговора, и она думала о том, как бы не слишком заметно и грубо закончить обсуждение ее прошлого.

— Мы с ней не ладили. Я всегда ей мешала, вот я и уехала с Рэем. Точнее, это она заставила меня уехать с человеком, которого я видела впервые в жизни, сказав, что это мой отец.

— И она не пыталась тебя вернуть?

— Пыталась, только я не захотела. Извини, я отойду на минутку.

Взяв сумочку, она отправилась в дамскую комнату. Наверное, это было некрасиво и невежливо с ее стороны, но она больше не выдержала его расспросов. С чего это вдруг его заинтересовала ее жизнь? Или это простое праздное любопытство? Может, он просто хотел поговорить по душам, найдя человека по несчастью, а она так грубо дала ему от ворот поворот? Она готова была выслушать его, но не рассказывать о себе.

Когда она вернулась за столик, он не стал продолжать прерванный разговор, к ее великому облегчению. И, вроде бы, совсем не обиделся.

В самолете он снова взял ее за руку, как само собой разумеющееся, не стесняясь требовать от нее поддержки. Кэрол отказать ему в этом не могла и не хотела. Положив ее кисть на свою ладонь, он выпрямил ее пальцы, без смущения разглядывая.

— Надо же, какие красивые руки, — восхитился он и большим пальцем погладил ее кожу. — Всегда преклонялся перед женщинами, умеющими всегда выглядеть безупречно и блестяще. Как Куртни и ты.

— Кто бы говорил, — улыбнулась девушка, демонстрируя ему его собственные руки. — Ты такой же, только мужчина.

Он засмеялся.

— У тебя нет ощущения, что мы просто созданы друг для друга? — шутливо спросил он.

На лице девушки застыло растерянное выражение.

— А у тебя есть? — сказала она первое, что пришло в голову, опешив от его слов, не зная, шутит он или не совсем.

— Да, промелькнула сейчас такая мысль, — легко ответил он и откинулся на спинку кресла.

Кэрол так и не поняла, серьезно он говорил или нет, но все равно была просто поражена таким заявлением. Даже для шутки не было оснований — как она, слабая и никчемная девчонка, может стать парой для такого умного и успешного мужчины, не говоря о том, чтобы его просто хотя бы заинтересовать? Чем она может заинтересовать такого мужчину — ничем! Она не обладала исключительным умом или такой же красотой, у нее даже образования пока не было. Ей нечем было похвастаться, разве что богатыми опекунами, да взбалмошными безумными идеями, в которые втянула самого лучшего из адвокатов. Только этим она и могла произвести на него впечатление, сначала своей неадекватной просьбой «пойди туда, не знаю, куда и принеси то, не знаю, что», а потом еще более сумасшедшим намерением вытащить из тюрьмы настоящее чудовище. Теперь, он так, наверное, не считает, но тогда-то думал именно так.

Наверное, он в очередной раз просто подсмеялся над ней. Не может такого быть, чтобы он действительно так подумал.

Выйдя из аэропорта, они направились к стоянке, где он оставил свою машину. У Кэрол было превосходное настроение. Она беспечно шла рядом со своим спутником, небрежно помахивая сумочкой. Джек, как обычно, предложил подвезти ее домой, сказав, что на сегодня у него больше не запланировано никаких дел, и спешить ему некуда. Только сначала хотел заехать в офис и забрать ключи от квартиры, которые забыл утром. Кэрол тоже не торопилась, ей вообще домой не хотелось, если разобраться, поэтому она совершенно не возражала, если он не сразу доставит ее туда.

Они уже были почти рядом с его машиной, когда за ними увязалась грязная старуха, выпрашивая денег.

— Сынок, дай на хлеб, я судьбу твою расскажу.

— Не надо мне ничего рассказывать. Держи! — сунув руку в карман, он достал десять долларов и вручил их старухе. Отвернувшись, он пошел дальше. Кэрол поспешила за ним. Но старуха снова их догнала.

— Мне дано видеть то, что не видят другие, сынок. Остановись на минутку, я хочу тебе помочь…

Джек раздраженно стряхнул вцепившуюся в него руку, разозлившись.

— Тебе что, мало? Проваливай, чего привязалась!