Проклятые

Перед которым не устояла бы и она, пожелай он настоять, как теперь.

Он овладел ею с хриплым стоном, который подхватила девушка, крепко обвив его тело и руками, и ногами. Она двигалась в такт его плавным движениям, то впиваясь пальцами в спину, то сладострастно гладя твердые мускулы, переливающиеся под влажной гладкой кожей, с упоением ловя одурманивающий резкий запах его одеколона. Его губы казались ей такими сладкими, такими горячими, и он так ее целовал, что одними своими поцелуями мог довести до вершин блаженства.

Она кусала губы, чтобы сдержать рвущиеся из груди крики, обезумев от охвативших ее чувств и ощущений, настолько острых и глубоких, что временами ей казалось, что все происходящее нереально.

Встречаясь с его глазами, она содрогалась от крупной дрожи, пробегающей по ее телу. Томный огонь, страсть и нескрываемое удовольствие, что она видела в них, сводили ее с ума. Этот взгляд отзывался не только в ее теле, он разворошил вдруг всю душу.

Никогда ее еще не охватывала такая страсть, как сейчас, она словно перешла на нее от него, какая-то дикая, неистовая, животная. Именно с такой страстью он ее любил, то рыча, как зверь, то срываясь на громкие стоны. Потеряв голову, обезумев, она со всех сил прижимала его к себе, забыв обо все на свете, пока наслаждение не обрушилось на нее со всей силой, вырвав из ее горла хриплый крик, острое, нестерпимое, заставившее ее забиться под ним в непреодолимых сладостных судорогах, пронзивших все ее тело.

Он вдруг схватил ее за волосы на затылке и рванул, подняв к себе ее лицо и впившись взглядом в искаженные безумным наслаждением черты. Девушка жалобно застонала сквозь приоткрытые губы. Не отрывая глаз от ее лица, он оскалился, обнажив стиснутые зубы, и, сделав несколько резких сильных толчков, зажмурился, низко и хрипло вскрикнув. Стиснув девушку, он уронил голову и захрипел, крупно вздрагивая всем телом. Потом замер и долго не двигался, продолжая сжимать ее в объятиях и тяжело дыша ей на ухо. Кэрол в бессилии лежала под ним, закрыв глаза, не обращая внимания на тяжесть его расслабленного тела, придавившего ее. Ей было тяжело дышать, но она не хотела, чтобы он отстранился, ей нравилось лежать вот так, слившись с ним в одно целое, в его объятиях, ощущать тяжесть его тела, чувствовать, как сильно и быстро бьется в его груди сердце. Поддавшись безотчетному порыву, она подняла руку и с нежностью погрузила пальцы в его волосы. Подняв голову, он посмотрел ей в лицо, в глаза. И вдруг улыбнулся, ласково, нежно. А еще, как показалось Кэрол, радостно и счастливо. Она ответила ему улыбкой, ощущая, что ее саму переполняют эти чувства — радость и счастье. Она больше не сердилась на него за его наглость, с которой он ее поломал, заставив ему отдаться. Ей было слишком хорошо сейчас, и она не хотела ни о чем жалеть, ни о чем задумываться.

Положив ладони ей на скулы, он поцеловал ее долгим нежным поцелуем.

Обняв его, девушка ответила на его поцелуй.

Когда он отстранился, Кэрол почувствовала болезненный укол сожаления и что-то, похожее на протест.

Но он, наклонившись, подхватил ее на руки и, легко оторвав от кушетки, выпрямился и понес в спальню. Когда он положил ее на свою кровать и, выпрямившись, стал разглядывать ее обнаженное тело, по его взгляду Кэрол поняла, что ничего еще не закончилось, наоборот, все только начинается. Он так пристально ее разглядывал, что она невольно покраснела, смутившись. Потянув на себя покрывало, она хотела прикрыться им, но Джек, наклонившись, вырвал покрывало из ее рук и отбросил в сторону.

— Нет! Хватит от меня прятаться. Я хочу на тебя смотреть. Давно хочу… И буду!

Присев рядом, он стал неторопливо водить ладонью по ее телу, продолжая смотреть вновь загоревшимися глазами. Замерев, девушка неподвижным взглядом наблюдала за ним.

— Ты красивая, — вдруг севшим голосом проговорил он чуть слышно и поднял на нее какой-то странно затуманенный взгляд. — Ты понравилась мне с первого взгляда.

— Не заметила, — так же тихо отозвалась Кэрол.

— Понравилась, — повторил он уверенно.

— Это тогда под дождем, что ли? Верится с трудом.

Он сипло рассмеялся, как-то напряженно.

— Нет, конечно. Когда ты пришла ко мне в офис. Хотя тогда под дождем ты тоже неплохо смотрелась в облепившей твое тело мокрой одежде. Я вспомнил об этом, когда увидел тебя в офисе. О мокрой прозрачной блузке, о прилипшей юбке…

На лице девушки отразилось удивление и смятение.

— Я думала, что ты… думаешь о деле, с которым я к тебе пришла. А не о мокрой юбке. О, мужчины, что у вас в голове творится?

Он снова засмеялся над ее искренним недоумением.

— Ты себе даже не представляешь. Хорошо, что вам, женщинам, не дано читать наши мысли.

— Да, наверное, — пробормотала Кэрол. Помолчав, наблюдая за ласкающей ее тело ладонью, она подняла на него внимательный взгляд. — Скажи… а когда я болела… ты трогал меня?

Оторвавшись от созерцания ее тела, он взглянул на нее веселыми глазами.

— Я еще тогда видел, как ты хочешь меня спросить об этом, но так и не решилась. Почему?

— Я не была уверена… сначала я вообще подумала, что мне приснилось.

— Тебе часто снилось, как я тебя ласкаю? — насмешливо спросил он.

— Нет! Вообще не снилось!

— Тогда почему ты так подумала?

Кэрол пожала плечами.

— Потому что легче было подумать, что мне приснилось, чем то, что ты мог делать такое на самом деле.

— Почему это? По-твоему, я каменный? Или не мужчина?

— Значит, это был не сон.

— Нет, конечно. Я был уверен, что ты помнишь, но решила сделать вид, что ничего такого не было. Если честно, меня это тогда очень даже раздосадовало. Что ты проигнорировала мою страсть. Меня ужасно бесило, что ты на все закрываешь глаза, делая вид, что не замечаешь, как нравишься мне, как я тебя хочу…

Кэрол промолчала, опустив глаза.

— Но так и было… я не делала вид…

— Да ладно! Все видели, все! Кроме тебя. Почему?

Девушка медленно пожала плечом.

— Я была уверена, что не могу понравиться такому мужчине, как ты…

Он с искренним удивлением уставился на нее.

— Ты шутишь? Почему это ты не могла мне понравиться?

— Ну… кто ты и кто я. Ты такой умный, успешный, знаменитый… сильный. А я… — она не смогла продолжить, опустив глаза. Дочь шлюхи, которую все презирали, слабая, никчемная девчонка, ничего из себя не представляющая. Она не сказала это вслух, но он прочитал это на ее лице.

— Ты женщина. Очень красивая, женственная, нежная, соблазнительная… Чтобы понравиться мужчине, каким бы он ни был, женщина вовсе не должна быть только исключительно умной, успешной и сильной. Зачем? Ты же не мужчина, чтобы иметь такие качества. Это мужик в юбке, и думаешь, такие больше нравятся нам, мужчинам?

— Ну почему сразу мужик в юбке? Вот Куртни, например. Ведь ты же сам говорил, что преклоняешься перед ней…

— Да, преклоняюсь. И уважаю. И восхищаюсь…

— Вот видишь!

— … Но в постель бы свою ее не положил. И, тем более, не женился бы. Даже если бы она была моложе и свободна.

Кэрол промолчала, и на лице ее вдруг отразилась обида. Обида за ее обожаемую Куртни.

— Тогда вы, мужчины, странные. Куртни лучшая из женщин.

— Лучшая, — согласился он примирительно. — Я ведь не говорю, что она не может нравиться мужчинам. Я говорил конкретно о себе. И имел в виду совсем не Куртни. Это ты ее привела в пример. Между прочим, я знаю мужчину, которому она очень даже нравится, как женщина, который бы не только уложил ее в постель, но и женился бы, будь она свободна.

— Правда? Кто это? — Кэрол округлила глаза, забыв о своей обиде, и, оторвавшись от подушек, села.

— Ты умеешь хранить секреты? — Джек лукаво улыбнулся.

Девушка энергично кивнула. Мгновение он молчал, выдерживая паузу, разглядывая ее помутневшим от желания взглядом. Кэрол с нетерпением смотрела на него.

— Ну?

— Мой отец.

— Не может быть!

— Только смотри, не проговорись, — протянув руку, он взял в ладонь прядь длинных золотистых локонов, рассыпавшихся по ее голым плечам. Поднеся к лицу, он с упоением вдохнул их запах.