Страница 5 из 32
Бао подумалось, что эта история в чем-то напоминает его собственную.
– Но именно так и заключаются браки, – сухо ответил он. – Вы полагаете, что вас постигла особо печальная участь в браке, генерал?
– Вы были когда-нибудь влюблены, мастер Ли?
Бао махнул рукой. Такие мысли следовало гнать от себя, как докучливых слепней.
– Любовь – лишь мимолетная вспышка страсти. Мудрее строить брак на здравом рассудке.
Юй мягко улыбнулся:
– Именно так я говорил сам, прежде чем испытал любовь. Она меняет жизнь, и дни становятся золотыми. Это невозможно представить, не испытав самому. Она точно пряность, придающая вкус каждому мгновению бытия.
Бао ошеломленно воззрился на него. Самый влиятельный генерал ханства повторял безумные речи юнцов и явно верил в этот вздор. Быть может, удаление семенников позволит разрубить путы, связавшие разум этого воина. Как лекарю Бао было бы интересно проследить за этим. Но, увы, не судьба.
– Насколько я понимаю, хану нужна моя смерть. – Вот теперь слова генерала звучали куда рассудительнее. – Если он прикажет казнить меня, может вспыхнуть восстание. Мои солдаты не возражают против моей связи с Марсиа. И даже лишившись семенников, я все еще могу повести армию на хана. Таким образом, ваше намерение оскопить меня никак не соотносится с целями хана. Потому, полагаю, истинная цель состоит в том, чтобы при этом в мое тело попал яд медленного действия. – Сян смерил лекаря тяжелым взглядом. – Но если воины Железной орды поймут, что моя смерть как-то связана с вами, они отомстят. Так что же вы намерены делать, мастер Ли?
– Я поступлю так, как и надлежит верному слуге хана. Выполню приказ моего повелителя.
Встав, генерал протянул руку и поднял прислоненную к опоре шатра саблю.
– Вы отважный человек, мастер Ли. – С этими словами он спрятал клинок в ножны.
Бао недоверчиво наблюдал за его действиями. Лекарь не сомневался, что Сян может убить его голыми руками.
Отложив оружие, Сян повернулся. Все тело генерала покрывали шрамы – тонкие белые линии и багровые бугристые рубцы. Глядя на следы былых ранений и представляя себе, как эти раны появились и как их потом врачевали, Бао невольно отвлекся от мыслей о неизбежном. Генерал, судя по всему, не раз попадал в лапы невежд, не умевших лечить. Поразительно, как ему только удалось выжить.
– Как это происходит, мастер Ли?
– О чем вы говорите? – Бао не понял его слов.
– Оскопление. Как это делается? Как именно… – Генерал запнулся. – Как именно вы удалите семенники?
– Вы позволите мне выполнить приказ?
– У меня остается свобода решать, кто я. Я никогда не хотел бунтовать против хана. Не хочу и сейчас, хотя он допускает столь чудовищную несправедливость.
Бао потрясенно смотрел на него. Быть может, это ловушка?
Генерал улегся на ковер в шатре.
– Приступайте! Да, хан наделен властью убить меня. Но я не позволю ему превратить меня в того, кем я не хочу быть. Только одно мне нужно знать: проживу ли я потом еще несколько часов?
– Вы определенно не умрете от оскопления, – успокоил его Бао.
Лекарь стыдился своих слов. Да, он не солгал. Но его слова утаили истину. Открыв ящик, он достал нож с рукоятью из слоновой кости и шелковый платок.
– Я сделаю небольшой надрез в мошонке. Затем я перережу семенные жилы, на которых держатся семенники. В своей жизни вас не раз ранили куда серьезнее, генерал. Вы не могли бы подложить подушку под бедра? Это упростит мне задачу.
Сян Юй выполнил его указания.
– Мне необходимо прожить еще один день, – напомнил он.
– Я лекарь, а не палач, – солгал Бао.
Он достал хрустальный флакон и капнул на лезвие отвара девясила. Отвара, в который он добавил кое-что еще…
Генерал с подозрением следил за его действиями. Но его плоть не раз зашивали, и он знал, что хороший лекарь непременно очищает инструменты подобными отварами, прежде чем пускать их в ход.
– Но боль будет чудовищная, генерал. Ничего подобного вы в своей жизни еще не испытывали. Я могу предложить вам сонник…
– Если я не смогу убедить противников сдаться, то завтра моей армии предстоит битва, мастер Ли. Чтобы избежать кровопролития, мне нужно будет сохранять остроту ума. Затуманивать рассудок… об этом не может быть и речи. Я сумею одолеть эту боль!
«Что за геройские бредни, – подумал Ли. – Нельзя одолеть боль. В лучшем случае ее можно стерпеть, не позволяя себе вопить».
Ему приказали отравить генерала. И этот приказ был Бао не по душе. Честно говоря, Сян Юй был бы куда лучшим ханом, чем человек, приказавший Ли отправиться сюда. И хан решил лишить его всего. В конце сама Железная орда убьет своего предводителя.
Вестермарк, южнее Черного Леса, раннее утро, 12-й день месяца Урожая, 18-й год до второго восхождения Сасмиры на престол
– Это ловушка! – настаивал Ян фон Таноу. Пальцы мужчины сильнее сжали уздечку ее коня.
– Я смогу оттуда выбраться, – заверила его Занета. – Там всего два всадника. Ну что со мной может случиться?
– Но они держатся в отдалении, чтобы наши арбалетчики не могли в них попасть! Уже только это свидетельствует…
– На их месте я поступила бы точно так же, – перебила его женщина, опустив ладонь на подернувшуюся ржавчиной кирасу, под которой она носила тяжелую кольчугу. – Если мы не пойдем на переговоры, нас сочтут трусами. Мужчина в шелковой рубашке держит знамя военачальника. А второй, рядом с ним… Вероятно, это сам Сян Юй.
Дядя с явной неохотой кивнул:
– Пышнобородый мужчина в простом кожаном доспехе степняка. Да, скорее всего, это он. Но может быть и так, что эта встреча – какая-то уловка. Во имя Создателя, ты стоишь во главе войска. Неужели ты готова позволить нашим противникам так легко убить тебя?
– Я приказала оседлать и твоего коня, дядя. Не могу представить себе лучшего защитника.
– Я что, похож на безумца?
Занета неопределенно повела рукой. В ярком солнечном свете на лице дяди отчетливо проступали морщины, северный ветер трепал черные волосы и шелковый платок, наброшенный на шею.
– Проклятье! Ну хорошо. Я не позволю тебе ехать самой!
Занета вскинула руку, и солдат вывел из-за фургонов оседланного коня ее дяди.
– Ты была так уверена в том, что я поскачу с тобой?
Занета решила, что на этот вопрос лучше не отвечать. Женщина молча улыбнулась.
Они бок о бок поскакали вниз с холма. Всадники ожидали их у подножия, неподвижно сидя на коренастых лошадках. На расстоянии в пять шагов от них Занета осадила коня. Двое переговорщиков едва ли могли отличаться друг от друга сильнее, чем это выглядело сейчас. Гладко выбритый, с тщательно зачесанными волосами, знаменосец был облачен в алую шелковую рубашку с золотой вышивкой, на одежде – ни пылинки. Сбруя его лошади и уздечка были украшены позолотой и крошечными колокольчиками.
Мужчина рядом с ним выглядел совсем иначе: поистрепавшаяся в битвах кожаная кираса, поношенная одежда, пышная черная борода, ниспадающая на грудь. Под мышками у него проступили темные пятна пота. Занете показалось, что ему неудобно сидеть в седле. Странно. Говаривали, что дети степных народов ханства учатся ездить верхом еще до того, как начинают ходить.
– Моя… – Наречие далекого Запада давалось ей нелегко, так и язык можно было сломать. Женщина правой рукой стукнула себя в грудь: – Моя есть Занета фон Бинкенау. Моя…
– Мы можем вести переговоры на вашем языке, госпожа рыцарь. И я, и Анг Минь хорошо владеем вашим наречием, – перебил ее бородач.
– А вы…
– Генерал Юй, – представил своего спутника гладко выбритый воин.
Занета смерила знаменитого военачальника взглядом. Ее конь был куда больше, чем его коренастая лошадка. Но даже если они спешатся, Занета все равно выше его почти на голову. Генералу придется смотреть на нее снизу вверх. На лбу степняка выступил пот, мужчина казался напряженным.
– О чем вы хотели поговорить, генерал?
– Я всегда долго размышляю перед боем. – Он мотнул головой в сторону заграждения из фургонов на вершине холма. – Я полагаю, что внутри круга вы установили еще одно такое же заграждение, чтобы вашим людям было куда отступать, когда мы будем штурмовать холм.