Страница 14 из 36
Ночами на самодельной телеге мы свозили сюда сырую мангровую глину и, мешая её с илом, до утра мазали заранее уложенные вдоль хода шасси пятифутовые ряды из стянутых лианами и утрамбованных в песок пальмовых стволов - их мы рубили неподалёку - чтобы дневное палящее солнце превратило наш ночной труд в монолитный настил. Мы пили дождевую воду, питались корой и корнями, поочерёдно переболели малярией, но, не прекращали работу. Когда наш бомбардир Раджиш Арора повредил ногу, ему пришлось ползать на брюхе, чтобы глинистым раствором шпаклевать щели между бревнами, вкопанными мной и командиром. Так за десять мучительных месяцев мы соорудили полторы тысячи футов этой чёртовой 'дороги'. Она и до сих пор здесь, занесённая песком. При посадке я чувствовал её. Каждое бревно чувствовал! Каждый стык, дьявол его дери!
К середине своего повествования пенджабец едва не задыхался. Ему приходилось выдавливать из себя каждое слово. Фразы его сделались бессвязными, лицо налилось кровью, глаза вылезли из орбит. Борода вздыбилась торчком, как павлиний хвост. Ему стало совсем невыносимо дышать.
- Дайте воды, - попросил он.
Чакрабати подал банку Спрайта, а Брижит приставила её край к пересохшим губам пенджабца. Тот сделал несколько глотков и благодарно прикрыл веки.
- Вряд ли я что-либо понимаю, - в полголоса произнёс Крофт.
- Ясно то, что этот парень знал, где садиться, - также тихо сказал Гаррет. - Теперь осталось понять, что со всем этим делать дальше.
- Когда, наконец, мы укрепили грунт, - продолжил сикх спустя долгую паузу, - пришло время готовиться к взлёту. Мы сняли с самолёта всё лишнее, максимально облегчив вес. Разобрали бомбовый отсек, убрали ряд ненагруженных лонжеронов, сгрузили кислородные баллоны, фотокамеру фиксации бомбометания, пустой топливный бак, оставили лишь полный дополнительный, и даже избавились от кресел бомбардира и штурмана. И хотя бросить оружие нам грозило трибуналом, мы всё же демонтировали контейнер с пулеметом и избавились от всех четырёх двадцатимиллиметровых пушек каждая весом почти двести фунтов с нерастраченным боекомплектом по пятьсот патронов на каждую. Мы раздели нашу 'птичку' догола как уличную девку.
Сикх криво улыбнулся собственному похабному сравнению, полностью противоречащему его вере, и снова зашёлся натужным кашлем. На этот раз пауза продлилась довольно долго, и было видно, сколь болезненным был его кашель.
- Господа, - наконец прошептал он, - я и так поведал вам всё самое важное. А теперь дайте мне отдохнуть и набраться сил. Мне надо встать самому на ноги и поднять 'на ноги' наш самолёт. Как вы уже поняли, это единственный путь к спасению. Если нам тогда удалось поднять в воздух тяжёлый бомбардировщик, то этот 'воздушный самокат' выстрелит как из пращи. Надо лишь найти причину поломки. А пока ступайте на юго-восток. Через полмили увидите холм, у подножья скальное плато, там хижина. Надеюсь, наша постройка не сгнила за столько лет. Отведите туда женщин.
С этими словами он умолк и закрыл глаза.
- Погодите, - глаза Натали, все в разводах размазанной туши, отражали крайнее удивление. - Он хотел сказать, что по этой дороге никто не приедет?
<p>
<a name="TOC_id20234918"></a></p>
<a name="TOC_id20234920"></a>Глава 6
- Чёрти что! Глупость какая-то! - горячо вопил Алекс Крофт, расхаживая взад-вперёд. - Этого просто не может быть! Как тебе это нравится, Натали? Сумасшедший индус уверяет, что мы на необитаемом острове, а все слушают и внемлют, раскрыв рты. Ха-ха! Представляешь? На необитаемом острове! Да он спятил, господа? Вначале ломается его проклятая 'этажерка' а после всего, что мы с вами тут пережили, он выдаёт нам такой анекдот!
Багровая лысина галериста покрылась мелкими бусинками пота. Щёки его отвисли и подпрыгивали при каждом шаге, будто края подтаявшего пудинга.
- Ай, да ну вас! - всё больше распалялся Крофт, игнорируя просьбы не беспокоить своими криками раненого. - Нет, нет и ещё раз нет! Нам надо, если я верно понимаю... - он поднял глаза к солнцу, замысловато повертел пальцами в воздухе, пару раз щёлкнул языком и указал рукой куда-то вдаль: - Туда! Натали, Питер, собирайтесь! Где наши вещи?
С этими словами американец по-мальчишески подбоченился и, качаясь как пингвин, мелкими шажочками посеменил к самолёту. Никто не сдвинулся с места.
- Объясните мне, что происходит? - не обращая внимания на истерики мужа, подала голос Натали.
- Мы на необитаемом острове, госпожа, - без единой эмоции произнёс профессор Чакрабати. - По крайней мере, так уверяет нас пилот.
- Ерунда! - с дорожной сумкой через плечо и с чемоданом в руке в дверном проёме показался Крофт. - Разве вы не видите? Это Национальный парк Махатма Ганди Марин. Я знаю, что говорю. Где-то у меня был их рекламный проспект.
- Да погодите вы пороть горячку, - с уверенным спокойствием вмешался Гаррет.
- Именно, - согласился с ним профессор. - Верить на слово так же антинаучно, как и огульно отвергать то, что теоретически может оказаться правдой. Для справедливого решения нужны либо стопроцентные доказательства, либо такие же стопроцентные опровержения.
- Эй, Джонни, за мной! - крикнул Гаррет Ивану. - Наука дело говорит.
Они поднялись на настил, спинами встали к передней стойке бизнес-джета и внимательно осмотрели место посадки. Иван присел на корточки и ладонью загрёб бледно-серый песок. Мелкие зернинки струйками потекли сквозь пальцы. Грунт из такого пылеватого песка бывает достаточно плотным. Застели верхний слой естественным покрытием и получится добротная лежнёвка. Выросший в лесном краю, Иван имел представление, как выглядит лежнёвая дорога. Заготовительные бригады лесничеств обычно выкладывали просеки срубленным тут же некондиционным лесом. Такие 'деревянные' дороги - широкие и основательные, бревно к бревну - выдерживали тяжелую технику и при определённых условиях вполне могли простоять лет тридцать. Но были и щербатые, сделанные наспех.
И всё-таки поверить, что троим летчикам, удалось вручную выложить лежнёвку без навыков и необходимого инструмента, да ещё на необитаемом острове? Вряд ли набор инструментов штурмового бомбардировщика оснащён топором и двуручной пилой. Хотя нельзя исключить, что по непальской традиции пилоты 'Быстрых пуль' носили при себе армейские ножи, и не расставались с ними даже в воздухе, как гуркхи со своими кривыми кукри. И если те ножи ко всему были ножами боуи, такой клинок мог с лёгкостью срубить пальмовый ствол толщиной с ногу годовалого телёнка.