Страница 18 из 52
- Вы еще не последовали этим советам?
Она пожала плечами.
- Она не выйдет за него замуж. Вы знаете, простые люди, в пустыне, еще до сих пор занимаются любовью, прокладывая газету между своими телами, чтобы избежать нечистого контакта, для которого Аллах отвел другие грязные места...
Золотые глаза Мелика смотрели на нее иронично.
- Вы тоже используете газету?
Она покраснела.
- У меня нет любовника! - довольно резко сказала она. - Мне не до этого.
Рима между тем продолжала вертеть бедрами под ритм музыки.
Присутствие пуританки Лейли казалось неуместным на этом вечере, переходящем в оргию.
- Вы хотите танцевать? - предложил он.
Она покачала головой.
- Спасибо, но я не танцую. Впрочем, мне уже пора. Мамед - свинья!
- Зачем же вы пришли? Она пожала плечами.
- Иногда я встречаю здесь полезных людей. Для дела, которому я служу. Меня привлекают люди, имеющие власть, даже если они некрасивы, немолоды и неумны. Когда я слышу, как они отдают приказы, я...
- Ваше место в гареме, - усмехнулся Мелик.
Она метала в него искры.
- Отнюдь! Я борюсь за освобождение мусульманских женщин.
Она встала и насмешливо произнесла:
- До свидания, бек. Уверена, вы не будете здесь скучать...
Салон погрузился в полумрак. Мелик принюхался: запахло героином.
Наблюдать за присутствующими было любопытно и противненько.
По углам обнимались парочки. Один парень ласкал довольно толстые ноги своей партнерши.
Неподалеку Мила курила сигарету, конечно с героином, безучастно принимая ласки Гараша. Ее глаза были еще более пустыми, чем обычно.
Рима подошла к Мамеду, который по-прежнему полулежал на канапе, и села к нему на колени. Затем снова пошла танцевать.
Внезапно Мелик весь напрягся, заметив девушку, которую Рима называла Фидан во время "массажа".
Сидя на полу, та не спускала глаз с Римы. Как и в Клубе, на ней были черные очки, короткие шорты и высокие сапоги, закрывающие колени. Мелика поразило жесткое выражение ее лица. Рима медленно приближалась к ней, совершая похотливые телодвижения.
Мамед что-то крикнул по-азербайджански, рассмешив всю аудиторию.
Мелик спросил у сидящей рядом девушки:
- Что он сказал?
- Он сказал, что заплатит им пять тысяч долларов, если они займутся любовью. Глупо...
- Почему?
- Потому что они этим занимаются бесплатно, когда хотят...
Какой-то мужчина протянул Риме бокал, и она залпом выпила его.
Немного поодаль еще одна девица поднялась с места и стала танцевать, подражая Риме.
По всей квартире распространился еще более тяжелый запах героина.
Мамед тяжело дышал на диване.
Мелик с любопытством наблюдал за оргией, хотя это ни на шаг не продвигало его расследования. Он знал, что возле дома, вооруженные до зубов, прохаживаются Мендл Певзнер и Берл Лазар. На всякий случай у Мелика тоже был в кобуре из кожи ящерицы его плоский пистолет, сделанный по спецзаказу в Бразилии.
Приятная на вид служанка в мини юбке подбирала пепельницы.
Толстая рука Мамеда скользнула между ее ног. Она испуганно вскрикнула и остановилась, как вкопанная. Внезапно в доме погасли все лампы. Рима хриплым голосом крикнула:
- Теперь все делают, что хотят!
Какая-то девушка обхватила Мелика одной рукой, начала ласкать другой. Он почувствовал ее алкогольное дыхание, в него впились мокрые губы. Он быстро высвободился и на ощупь пошел к Мамеду.
Мамед Садуллаев зажег фонарик, которым играл в руках, и осветил то место, где находилась Рима. Она сидела на полу со скрещенными ногами, в абсолютно бесстыдной позе. Рядом с ней стоял на коленях молодой человек с очень смуглой кожей и ослепительно белыми зубами.
Его рука лежала на груди Римы.
Мамед наклонился к Мелику, присевшему рядом с ним.
- Это сын арабского шейха - Захид, - прошептал он. - Он без ума от Римы. Он приехал из Дубаи, чтобы увидеться с ней.
- А вы не ревнуете? - не удержался Мелик.
- Тсс-тсс, - прошептал Мамед. - Закон гостеприимства, любезный...
Его выпуклые глаза блестели нездоровым блеском при виде того, как другой мужчина ласкает его жену. Мелик начинал кое-что понимать.
Мендл Певзнер вздохнул, глядя на свет, просачивающийся сквозь шторы на втором этаже.
- Они не остановятся до утра! - с желчью сказал он. - Наш турок не скучает.