Нигерийский вариант

Мысль о сыне словно бы перенесла ее на очень большое расстояние, и оттуда, издалека, она с равнодушием смотрела на эти черные куртки в ее маленькой прихожей. Предположение о квартирных грабителях пришлось сразу же отбросить. Из комнаты слева, распахнув ногой стеклянную дверь, не спеша, вышел третий, одетый, как и те двое, но постарше, с ранней лысиной. Валентина, конечно, сразу же его узнала. Леня. Из службы безопасности. Фамилия у него была нехорошая – Пукин. Леня Пукин.

– Ну, что ж, бойцы, – сказала Валентина, – убивайте!

Глядя на себя как бы издалека, она порадовалась своему хладнокровию.

– Никто, Валюша, не собирается тебя убивать, – успокоил ее Пукин. – Чего тебе померещилось?

А те двое уже подступили к ней поближе.

– Давайте, давайте, – продолжала она. – Я кричать не буду. Только смотрите, как бы хуже не вышло. Я ведь еще и в газету написала, в «Московский комсомолец». Вчера и отправила, перед тем, как идти на Литейный.

Дура я, подумала Валентина, в то время, как сильные руки тащили ее к балконной двери. Зачем же я им про письмо сказала? Еще перехватят… хотя нет, едва ли. А, впрочем, какая разница?

Международная художественная выставка “Артэкспресс-99” была открыта в московском Манеже накануне католического Рождества. Вплоть до самого открытия и даже в первые два-три дня после него организаторы не были уверены в успехе, однако результат превзошел все ожидания.

Выставка считалась международной, но фактически была таковой только номинально. Среди иностранных участников значились две галереи из независимой Литвы и одна из Лондона. Все прочие были отечественного, российского происхождения. Количество этих прочих оказалось воистину огромным. Проблема, однако, заключалась в том, что давно прошли те благословенные времена, когда еще не высохшие полотна украинских авангардистов раскупались по фантасмагорической цене. Покупатель современного искусства сделался разборчив, капризен и с денежками расставался весьма неохотно. Сама же выставка в Манеже является дорогостоящим проектом. Вот почему организаторы «Артэкспресса-99» воспользовались оригинальной идеей, позволившей в итоге привлечь немалые средства. В качестве спонсоров были приглашены крупные фирмы, занимающиеся интерьерным дизайном, и соответствующие промышленные и торговые компании. Идея состояла в том, чтобы произведения современной живописи и скульптуры расположить как бы в интерьерах, созданных известными дизайнерами и нафаршированными мебелью, отделочными материалами и техникой, производимыми и предлагаемыми к продаже спонсорами выставки.

Интерес публики и специалистов подогревался весьма любопытными инсталляциями. Так, одна компания, поставляющая бытовую технику, демонстрировала огромных размеров холодильник, на полках которого наряду с гигантскими бутылками «Пепси-лайт» и пива «Балтика» можно было разглядеть завернутых в упаковочную прозрачную пленку, совершенно обнаженных юношей и девушек. Возле холодильника постоянно толпился народ, это был признанный хит выставки. Однако немало зрительского интереса выпало и на долю инсталляции компании «К.С.П.», носившей название «Смерть Марата». За шикарной дверью фирмы «Белиссимо» открывалась оформленная по последнему слову дизайна ванная комната. В джакузи от «Сандино» плавала надувная кукла – Марат, перемазанная нестрашной бутафорской кровью. С помощью простых ухищрений из женской секс-шоповской надувной модели был сделан мужской экземпляр, причем, ни у кого не возникало сомнений в том, что в гидромассажной ванне лежит мужчина. Для зрителей, незнакомых с историей вопроса, предлагался краткий текст о кончине великого французского революционера. Экспозиция позволяла рекламировать не только уже упомянутую дверь и, собственно, ванну, но и различные другие сантехнические приборы, светильники и керамику.

– Вы уже видели нашу инсталляцию? – вместо приветствия спросил Покотилов.

– Потрясающая вещь! – поспешил засвидетельствовать восхищение один из прибывших, тот, что помоложе.

– Не успели, – честно признался второй. – Мы с Андреем прямо из аэропорта сюда, сказали, ты в кафе.

– Но мы наслышаны, – поправился Андрей.

– Непременно посмотрите! Сегодня же последний день. Перед дверью к ней все время выстраивается очередь. Успех феноменальный!

Артур Илларионович Покотилов, генеральный директор «К.С.П.», которого за глаза, а многие и в открытую, именовали Большой Босс, с гордостью в голосе рассказывал об успехе своей фирмы.

Пять тысяч в день! В Манеже такого не припомнят со времен Глазунова. И никто, представьте, не проходит мимо «Марата».

В наши дни всякий, кто хоть изредка смотрит телевизор или слушает радио в FM-диапазоне, наверняка знает, что такое «К.С.П.». Эта аббревиатура расшифровывается просто – Керамика Северной Пальмиры. Научно-исследовательские разработки, производство и обширная сбытовая сеть керамики. Основное хозяйство сосредоточено в Санкт-Петербурге. «К.С.П.» – каждая десятая плитка бесплатно!

Маленькое, уютное кафе для персонала располагалось прямо на территории Манежа, в лабиринте служебных помещений. Шум, производимый тысячами посетителей, сюда почти не доносился. Покотилов и двое его собеседников были здесь единственными клиентами.

Большой Босс предложил приезжим кофе, но те отказались. Сам он пил уже третью порцию, пластиковая чашка в его лапище казалась игрушечной. Покотилов делился впечатлениями о выставке, рассказывал о новых, завязавшихся в Москве знакомствах, о возможных проектах, двое внимательно его слушали, принимали участие в обсуждении, как и положено ближайшим партнерам. Казалось, дела идут, Артур Илларионович вполне доволен, он улыбался, жестикулировал, но его холодные, несколько не соответствующие демонстративному воодушевлению глаза внимательно ощупывали собеседников. Он понимал, что приехали они неспроста, и чем дольше они тянут, не касаясь этого, главного, тем неприятнее привезенная ими новость.

Покотилов совершил ошибку почти два года назад, в конце 1998-го. Зачем он согласился на это предложение?

Беда в том, что он не рассчитал свои возможности, подорванные августовским кризисом, и в конце года вопрос стоял так: или он принимает предложение и сразу же получает изрядный куш, а в ближайшей перспективе – много больше, столько, что стоящие перед ним финансовые проблемы просто перестают существовать, или же «К.С.П.», его любимое детище, так и не увидит света, в лучшем случае, перейдет в чужие руки, а он, Артур Илларионович Покотилов, генеральный директор, известный специалист по прикладной химии, доктор наук, уважаемый человек, останется на улице с кучей неоплаченных долгов, и что сделают с ним и его семьей, можно было только догадываться. Это сейчас легко сомневаться, уговаривать себя, что тогда, в 98-м, имелись все же какие-то еще неиспользованные возможности: где-то еще взять взаймы, найти какого-то спасительного инвестора, что-то заложить. Только вот что – даже квартира, и та была заложена!

Керамический гигант, замысленный Покотиловым, тогда делал первые шаги и, как всякий растущий организм, расходов требовал неимоверных. Словно в прорву унеслись кредиты, деньги, полученные от поспешных продаж приобретенной в прежние времена недвижимости, с трудом выбитые старые долги. Иностранные партнеры, стоически перенеся объявление дефолта, продолжали спокойно делать свое дело, и в их глазах ни в коем случае нельзя было оказаться несостоятельным – хоть умри, но ту часть финансирования, которую принял на себя, вынь да положь! Не можешь – тогда, по мере сил достойно, прощайся со своим пакетом акций. Трудно было предположить, что предпочтут испанцы – вообще уйти с российского рынка или просто найти замену Покотилову, но то, что для последнего все будет кончено, сомнений не вызывало.

Вот в такой момент Андрей Крапивин и пришел на помощь. Будучи шефом службы безопасности «К.С.П.», Андрей и раньше не раз оказывался на высоте. Родом он был из КГБ, но не из тех структур, которые боролись с инакомыслием, а из разведки, до своего увольнения из органов успел поработать нелегалом во Франции и Бельгии. Проблемы, возникавшие у «К.С.П.» по линии безопасности Андрей решал лихо, словно орехи щелкал. Проблем таких, что ни говори, было немало, особенно в первое время, но они не накапливались.