Страница 3 из 16
– Конечно, нет, дорогая, ну что ты. Надолго к шляпнику?
Вновь пауза и почти угрожающее:
– Подожду тебя там.
– Я скоро, – заверила леди Беллатрикс.
Сколь… любопытный разговор!
Я бы, возможно, послушала бы и дальше, но миссис Верг уже достигла верха лестницы и стояла там, с ожиданием и надеждой взирая на меня.
Подавив нервную дрожь, я постаралась сосредоточиться на важном.
Поисковая магия… «И снова незачет, мисс Ваерти», – словно донесся до меня из прошлого голос профессора Замфри.
Зачет я в итоге все же сдала. Позже с блестящим результатом сдала и экзамен, но теперь главное было не завалить испытание самой жизни, как бы пафосно это ни звучало.
Я поднялась наверх. По бокам длинного коридора одновременно приоткрылись двери комнат, и выглянули две абсолютно одинаковые мордашки в обрамлении золотых кудряшек.
– О, Тиалей, вы уже вернулись? – воскликнула одна.
– Маменька, Анн и Густав сбились с ног в магазине, – затараторила другая. – Можно я помогу?
И даже я вздрогнула от яростного, полного ужаса материнского вопля:
– НЕТ!!!
Откуда такой страх?! Даже ужас?
И станет ли мать, потерявшая ребенка совершенно неожиданно, так реагировать на ранее явно не раз звучавшую просьбу? Определенно – нет.
– Миссис Верг, вы рассказали мне не все, не так ли? – спросила я, расстегивая пальто.
Побледневшая женщина обессилено прислонилась к стене, посмотрела на своих маленьких близняшек и тихо ответила:
– Нет, мисс Ваерти, не все. Это не первый ребенок до девяти лет, пропавший в этом проклятом городе. Далеко не первый. Я… я не верила слухам. Считалось, что такое происходит лишь на окраине, в неблагополучных районах, я… Девочки, по комнатам!
Малютки тут же захлопнули двери, а несчастная мать привалилась к стене, закрыла лицо руками и горько заплакала.
О, как же сильно мне не хватало в этот момент миссис Макстон!
– Миссис Верг, может быть… чаю? – предложила я, пытаясь выйти из этой неловкой ситуации.
Я не умела утешать, и слова сочувствия… они в горле застревали. Тут не сочувствовать, тут помогать требовалось, если помощь еще была возможна. Все же двое суток в промерзшем городе срок немалый.
– Да, чай. Простите, совершенно позабыла о правилах хорошего тона. Вы… – миссис Верг шагнула вперед, пошатываясь, – вы небось продрогли с дороги, вы же почти как леди, изнеженная. Простите меня, я… я сейчас.
И она засуетилась, расстегивая плащ, пытаясь собраться, но нужен мне был не чай, мне нужен был повод отвлечь ее от чудовищного горя.
– Где комната мальчика? – спросила осторожно.
– Илиаса? Вот, – она указала на дверь, рядом с которой едва не лишилась чувств, – там не прибрано, но…
– Все в порядке, миссис Верг, – заверила я и, сняв пальто, передала ей, застывшей, чтобы, открыв дверь, войти в комнату.
Это была очень маленькая комнатка. Крохотная, с косым потолком, одной разобранной небрежно кроватью, брошенными вещами и…
– Ботиночек нет. – Миссис Верг стояла все так же в узком коридоре. – Видите, нет их. Собрался в спешке, кое-как, да по ночи и выскользнул из дому. Зачем? Куда? Берегла же, как могла берегла. Я… Как же мне жить теперь?
Не вслушиваясь в ее вновь начавшиеся причитания, я осторожно сделала шаг в комнату, остановилась, осмотрелась уже внимательнее. Ботинки вещь не дешевая, особенно в Городе Драконов, где холод требует добротной теплой обуви, а это дорого, оттого детям покупалась одна пара на всю зиму, порой, вероятно, сразу на вырост и…
И проблема в том, что ботинки тут были.
Они находились прямо возле стула, аккуратно поставленные, как в строгих семьях, где мать или гувернантка непременно проверяли перед сном, в порядке ли одежда ребенка и комната. Я жила примерно так же. Да, мою обувь чистила горничная, но в моей спальне имелся такой же стул, на нем сложенная аккуратно утренняя одежда, под ним туфельки, одна рядом с другой, в идеальной симметрии, а мне полагалось стоять на коленях перед кроватью и молиться на ночь. «Мой маленький ангелочек», – всегда говорила гувернантка. А я вздыхала с облегчением, если хвалят – значит, сделала все правильно. Но это я, я росла в обеспеченной почтенной семье, и у меня были приготовлены на утро туфельки, сорочка, платье и ленты для волос.
В семьях победнее туфелек не было, были ботиночки, и… они находились здесь.
– Вы сказали: «Берегла же, как могла берегла». Что вы имели в виду? – спросила, настороженно разглядывая стул.
Женщина, прижимая к себе пальто дочери, гулко сглотнула и с трудом выговорила:
– Дети уже пропадали, мисс Ваерти. Вот мы с мистером Вергом и перестали посылать Илиаса разносить покупки, мы… он… И на вход звоночек поставили, магический, дорогой, такой, чтобы, когда дети из дому, у нас слышно было, мы… Куда же он уйти мог посреди ночи-то, мисс Ваерти?
– Никуда, – тихо ответила я, и, протянув руку к стулу, произнесла отчетливо: – Quod vera imago!
Заклинание истинного облика всколыхнуло пепел, на который я сразу обратила внимание, и как наяву возникли и ботиночки, аккуратно стоящие под стулом, и теплая куртка, и теплый крупной вязки свитер, и шапка, и даже шарф с рукавичками. Мальчик никуда не уходил! Вещи сожгли. Сожгли так, как умеют сжигать только драконы – виртуозно управляя пламенем, а потому ни стул не обгорел, ни на полу подпалин не осталось.
И миссис Верг грузно осела на пол, переводя потрясенный взгляд с меня, на призрачную иллюзию возникших из пепла вещей.
Я же медленно прошлась по комнатке, подошла к кровати, нашла на серой льняной простыне волосок, темный, не как у девочек близняшек, а скорее того же оттенка, что и у старшей сестры, и держа его, прошептала:
– Ne me! – Веди меня!
И волосок дрогнул, наливаясь синим светом, вырвался из моих пальцев и полетел прочь из комнаты, а я поспешила за ним, как и миссис Верг, оставившая на полу пальто дочери и даже не заметившая этого.
По лестнице вниз я сбежала легко, но миссис Верг скатилась едва не кубарем, поэтому я была вынуждена остановиться и помочь ей, а затем, придерживая юбку, бросилась уже почти бегом.
Волосок, искрясь синим сиянием, летел, летел, летел – облетая посетительниц, рулоны тканей, прилавки с готовым платьем, и устремляясь… к торговой стойке, где упал, теряя всяческое сияние, прямо на большую картонную коробку. Ее в этот момент обвязывала алой лентой девушка, которую я могла бы назвать зеркальным отражением уже знакомой мне дочери миссис Верг.
– Тиалей, где тебя нелегкая носит? – возмущенно спросила она.
И тут же, дежурно улыбаясь надменной Беллатрикс Арнел, торопливо пролепетала:
– Одно мгновение, леди Арнел, я позову Густава, он донесет коробку до вашей кареты.
– Поторопитесь! – прошипела драконица. – Вы сегодня отвратительно медлительны, Анн, словно шлялись всю ночь по кабакам, зарабатывая себе на приданное!
Девушка от возмущения побагровела, в глазах ее блеснули слезы, но она мгновенно опустила голову, скрывая эмоции перед знатной посетительницей.
А вот я вспомнила одну примечательную мелочь, сказанную миссис Верг: «И на вход звоночек поставили, магический, дорогой, такой, чтобы, когда дети из дому, у нас слышно было». И вот получается, если сейчас из дверей выйдет Густав, то… колокольчик зазвенит, но на это едва ли кто-то обратит внимание, потому как Густав тоже сын миссис Верг, а подобные магические сигнальные маяки изготавливаются с ориентированием на кровь. Кровь той семьи, что заказывала сигнализирующий маяк.
И значит, маленький Илиас сейчас не просто в этой коробке для платьев, как указало на то поисковое заклинание. Он находится в коробке того, кто превосходно спланировал это преступление и собирался уйти безнаказанным и неопознанным!
– Тиалей, отойди, – шикнул на меня высокий парень со светлыми волосами, обходя и берясь за коробку.
Я же в этот момент смотрела на Беллатрикс Арнел и чувствовала, как во мне закипает гнев. Неистовый, праведный, неудержимый гнев! Она совершала преступление посреди белого дня! На глазах у всех! С невозмутимостью, неимоверной наглостью и абсолютной убежденностью в том, что останется безнаказанной!