Страница 21 из 126
Кстати, о шелесте листвы. Шелестит она довольно интенсивно, и в том направлении, куда надо бы двигаться и мне. Хорошо бы, если там кабан. Или косуля. Сойдет и небольшой желтогрудый медведь, они в этот район частенько забредают. И как будет приятно разбавить запахи леса ароматом жареного на костре мяса! А из последнего огурца сделаю славный соус к нему. Особенно будут хороши медвежьи лапы, запеченные на углях, думаю, среди учеников Парящего Змея, я смог бы приготовить это блюдо лучше всех.
В общем, решено.
Хочу медведя.
— Старик, у меня живот уже к спине присох, — осторожно продвигаясь сквозь заросли малины, сообщил учителю я. — Вот поем мяса, и помчусь быстрее ветра.
Я не успел ему сообщить о том, какого размера и шершавости стебель бамбука был бы мною положен на старые времена, потому что увидел искомое. И нет, не медведя — если только медведи не носят шелковые штаны, плотно обтянувшие чью-то округлую задницу. Обладатель сей части тела по пояс погрузился в особенно развесистый куст и увлеченно хрючил там малину, не обращая внимания более ни на что.
Старик бубнил из метлы что-то об уважении к великим старшим и к той невероятной мудрости, которой эти старшие (под коими, как я подозреваю, он подразумевал исключительно себя) обладают, и еще что-то о юных вырожденцах, думающих желудком, но я его не слушал. Я не спеша нарвал полную жменю крупных ягод, и тихонечко присел рядом с обладателем задницы, потому что невежливо отвлекать столь занятого человека, и когда из зарослей показалось немного исцарапанное и покрытое соком лицо незнакомца, молча протянул ему добычу. Тот, или, скорее, та, благодарно мне кивнула, подставила под ягоды фарфоровую чашку, и, чавкая малиной, собралась, было, обратно в куст, но внезапно сообразила, что, вроде как, что-то пошло не так.
Девица замерла, и медленно повернула ко мне голову. Ее глаза приняли идеально круглую форму и сделали попытку вылезти на лоб, лицо, довольно, кстати, милое — покраснело, и незнакомка поспешила выразить радость от столь неожиданной, но, несомненно, приятной встречи заливистым кашлем, подавившись малиной. Видимо, застеснявшись такой своей неловкости, она стремительно, как была, на четвереньках, рванула в куст, но стремительный бег ее был недолог, потому что где-то рядом должен был быть берег оврага, довольно крутой в этом месте. Спустя мгновение шум осыпающегося грунта и сдавленные ругательства подтвердили мое предположение.
По выражению лица и внешнему виду вскоре вернувшейся незнакомки я понял, что учитель определено прав. Незнакомка смотрела на меня как-то недовольно, и в то же время грустно и с недоумением, а я на нее с любопытством. А посмотреть было на что: милое лицо с тонкими чертами, чистый лоб с налипшей на него травинкой, большие глаза, метавшие молнии, изящный носик (с царапинами), и сурово сжатые, перемазанные соком губки, а красоту черных, как ночь, волос не портил даже высыпающийся из них песок. Я восхитился красотой и изяществом тонкой и нежной шейки и белизной кожи в вырезе рубашки, где-то в глубине души огорчился отсутствием какого бы то ни было рельефа чуть ниже, потом скользнул взглядом вниз, и понял, что ничто больше не имеет смысла.
— На что это ты уставился? — спросила (спросил?
— Ах, это? Это мой жезл.
— Я вижу, — согласился с ней я, не отводя разочарованного взгляда от здоровенного бугра пониже пояса.
— Нет, это правда, жезл!
— Да верю я, верю, — поспешил уверить ее (его) в своей искренности я — Надеюсь, что у тебя штаны так топорщатся не потому, что ты очень рад меня видеть.
Оно разозлилось еще больше, чем ранее.
— Слушай сюда, ублюдок! Это мой костяной жезл, и если…
— Хорошо, хорошо, жезл так жезл, — согласился я — Только не направляй его на меня. Пожалуйста.
Но меня не слушали.
— …Ты продолжишь меня оскорблять, я, Чжоу Ванкси, покажу тебе всю силу техники Вечного Гниения!
С этими словами она порылась в штанах за поясом, и таки достала, заткнув поток похабных шуточек учителя на тему меряния жезлами.
Хм, действительно, жезл длиной примерно с локоть, вроде и правда, сделанный из чьей-то кости, и весь покрытый затейливой резьбой.
— Вот видишь?! Видишь?! — тыкала она мне почти что в нос этой своей чесалкой для спины… Или не чесалкой… Или не для спины… Учитывая, откуда ее достали… (Мне пришлось прикусить язык и зажать себе рот, чтобы не озвучить свои мысли об этой вещичке) — Это семейное сокровище семьи Чжоу, и как ты смеешь стоять тут передо мной и пялить на меня свои зенки, и думать свои грязные мыслишки, и… Ой… — осеклась она, поняв, что сказала немного не то.
— А обязательно было засовывать его… Туда? — как-то невпопад ляпнул я, чем сильно смутил девчонку, и та заалела.
— Ну, понимаешь, все жезлы носятся в чехле…
И при этих словах у меня аж слезы навернулись на глаза, а рот пришлось закрыть уже двумя руками. Судя же по звукам из метлы, учитель там умер второй раз.
Девчонка, убедившись, что я не стану на нее нападать, слегка расслабилась, и, видимо, погрузившись в воспоминания, не обратила внимания на мои телодвижения.
— Но когда я бежа… Когда мне пришлось… В общем, когда я захотела повидать мир за пределами поместья, пришлось вступить в бой, и чехол мне порвали… Что с тобой?
Меня корчило, хотелось упасть на землю и валяться, рыдая и распугивая медведей воем, но воля этого Дао Ли воистину способна поколебать небеса, и я сдержался.
— Ты что, болен? — девчонка внимательно присмотрелась к моей красной роже и полным слез глазам, — Тебе плохо?