Страница 14 из 40
Закрыв лицо руками, Даяна расплакалась. Кэрол обняла Тимми, отворачивая его лицо от страшной картины.
С мокрым от слез лицом Эмми вскочила на ноги и повернулась к мужчине с ружьем.
— Скотина, ты убил его! Я ненавижу тебя! — она подскочила к нему и ударила палкой. — Надо было другого, а не его! Не его! Не умеешь стрелять, не берись! Гад, ублюдок, мразь!
Кто-то из взрослых оттащил ее от опешившего мужчины.
Вскоре дети остались одни на месте трагедии, окружив чуть живого пса.
Осторожно положив его на куртку Эмми, они медленно потащили его к больнице.
Взяв Спайка на руки, они все вместе занесли его в холл и положили в кресло. К ним сразу же сбежались врачи и медсестры, пытаясь что-то объяснить и убедить покинуть больницу вместе с собакой. Дети, ничего не желая понимать, только рыдали, умоляли помочь. Один из докторов смилостивился и бросил на пса беглый взгляд.
— Ему уже ничем не поможешь, мне очень жаль. А теперь уходите. Это не ветлечебница, и вы не можете здесь находиться с собакой.
— Вы же врач, спасите его! — жалобно проскулил Тимми, смотря на возвышающегося над ним высокого мужчину в белом халате наивными ангельскими глазами.
Доктор сокрушенно покачал головой, не оставшись равнодушным к прекрасным глазам, блестевшим от слез.
— Малыш, он умирает. Не плачь, умирают люди, а это всего лишь собака. Родители купят вам другую… — с ободряющей улыбкой попытался утешить он, но неуверенно замолчал, когда малыш непонимающе, с удивлением посмотрел на него.
— Умирает? — прошептал Тимми. — Но так нельзя… ведь он хороший.
— Вы врете! — взъярилась Эмми, набрасываясь на доктора с таким видом, будто и его хотела поколотить. — Мы не уйдем!
На лице доктора отразилось неприкрытое раздражение, а через минуту они уже были на улице вместе с умирающей собакой. Дети дотащили Спайка до их сарайчика, и Эмми помчалась домой за помощью родителей.
Вскоре она вернулась вместе с ними. Взглянув на пса, мистер Берджес удрученно покачал головой.
— Извини, Эмми, но мы не можем забрать его домой, — сказал он.
— Не надо домой, надо в больницу!
— Он там никому не нужен, это надо платить, а с деньгами у нас сейчас трудности, ты же знаешь, — мистер Берджес спрятал глаза, устыдившись своих же слов.
— Папа, он же умрет!
— Я знаю, потому не стоит бросать денег на ветер.
Мгновенье Эмми не двигалась, тяжелым застывшим взглядом разглядывая отца, затем лицо ее исказилось в приступе неуправляемой ярости.
— Я никогда не прощу вас, никогда! — пылко выкрикнула она. — Уходите из нашего дома!
— Эмми… — начал было отец, но миссис Берджес его остановила.
— Не надо, Джон. Пойдем.
И они ушли, подавленные и расстроенные.
— Он спас мне жизнь, а теперь никто не хочет спасти его, — удрученно заметил Тимми, поглаживая пса.
Эмми медленно опустилась на колени, утирая слезы. Даже родители, единственные люди, на помощь которых она могла надеяться, отвернулись от нее, не поняв, насколько велико ее горе. Но она не хотела сдаваться.
Даяна принесла из дома аптечку и, как умела, обработала раны и перевязала Спайка бинтами.
Всю ночь они не отходили от него.
Тимми долго гладил собаку по голове, шепча:
— Спайк, миленький, не умирай. Не умирай, пожалуйста!
Пес поднимал голову и ласково лизал его маленькие руки горячим языком, и даже махал хвостом, смотря тоскливым взглядом, от которого у Кэрол сжималось сердце.
Не выдержав, Тимми уснул у нее на руках.
Девочки промучились всю ночь. Это была самая тяжелая ночь в их еще совсем молодой жизни. Не смыкая глаз, они просидели рядом со своим преданным четвероногим другом. Настоящим другом.
На рассвете Спайк умер.
Они похоронили его тут же, около сарайчика под большим дубом.
На стволе дерева Эмми глубоко вырезала ножом надпись:
«МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, СПАЙК, НАШ ГЕРОЙ,
И НИКОГДА ТЕБЯ НЕ ЗАБУДЕМ».
Весь день они просидели у его могилки, забыв про занятия в школе.
Когда Кэрол вечером вернулась домой, Элен ее жестоко избила за то, что не ночевала дома. К тому же Кэрол с ужасом обнаружила, что ее сирень-Спасительница исчезла. От нее остался один пенечек.
Кэрол ощутила неприятный холодок, пробежавший по спине. Ее Спасительница погибла.
Девочка почувствовала необъяснимый внутренний страх, граничащий с плохим предчувствием.
Как будто она лишилась своей защиты…
Глава 3
Зима выдалась очень холодной и морозной. Холода наступили так внезапно, что многих застали врасплох. Например, Кэрол. Примерив свою прошлогоднюю курточку, девочка обнаружила, что она стала безнадежно мала. Та же история была и с обувью. Кэрол обратилась к матери, которая не соизволила побеспокоиться о дочери. Элен устроила настоящий скандал, накинувшись на ребенка, обвиняя то ли в том, что девочка растет, то ли в том, что она сама растратила на своего хахаля слишком много денег и на нужды дочери у нее не осталось.
— Я зарабатываю потом и кровью, я не могу каждый год покупать тебе новый гардероб! Влезешь и в этот, не так уж ты и выросла! — она швырнула в лицо девочки сапоги. — Ну-ка, надень!
— Они не налезают, мам, — покачала головой Кэрол.
— Не ври! Надевай, сказала!
Девочка застыла, прижимая сапожки к груди и смотря на мать сквозь пелену слез.
— Что ты смотришь на меня стеклянными глазами? Я повторять не собираюсь! — вырвав у нее сапоги, Элен ударила ими по лицу девочки. — Надевай! Ишь ты, сапоги она у меня требовать вздумала! А ты заработала на эти сапоги, а? Все лето проносилась с этими придурками, а теперь подавай ей то, подавай се!
Видя, что мать пьяна, Кэрол решила благоразумно удалиться. Но Элен схватила ее за волосы, не пуская.
— Мама, не надо…
Элен швырнула ее на пол.
— Надевай!
Кэрол, стиснув зубы, с трудом натянула распроклятые сапоги. Мать подняла ее с пола.
— Теперь куртку!
Надев куртку, Кэрол подавлено опустила голову, чтобы скрыть слезы от унижения и горести. Осмотрев ее, Элен громко расхохоталась с таким презрением, что девочка сжала худенькие плечики.
— Эй, Рут, Меган, идите скорее посмотреть на эту Золушку! Подобного видочка даже я еще не видела! Ха-ха-ха…
Не дожидаясь, пока все сбегутся на крики и хохот матери, чтобы посмеяться над ней, Кэрол рванулась прочь вверх по лестнице. За спиной неумолимо раздавался пьяный хохот матери.
Уткнувшись лицом в подушку в своей комнате, Кэрол долго пролежала неподвижно, пытаясь понять, за что мать ее так ненавидит. Но так и не поняла. Это было выше ее понимания.
Элен все-таки нашла денег и купила ей эти несчастные сапоги и куртку, так как Кэрол перестала ходить в школу.
Девочка долго смотрела на разложенные перед ней вещи, не прикасаясь. В ее глазах Элен почему-то не увидела ожидаемой радости.
— Спасибо, мама, — тихо шепнула девочка и, взяв вещи в охапку, молча ушла к себе в комнату.
Никто не знал, как противно ей было всякий раз, когда она надевала эту куртку и эти сапоги. Порой ей хотелось разрезать их на куски и выбросить на глазах у матери. Но она не могла это сделать, понимая, что сделает хуже только себе. На мать такое представление не повлияет.
Кэрол стала замечать, что нахлебник матери стал часто куда-то пропадать иногда он отсутствовал целыми сутками. Элен заметно нервничала по этому поводу, все чаще прикладываясь к бутылке. И свою злость она, как всегда, вымещала на дочери.
Эми долго косо смотрела на синяки Кэрол, которые та пыталась скрыть. И с каждым разом лицо ее становилось все мрачнее.
И вот однажды вечером она пришла к ней домой.