Любовь и море

Мальчику назначили «грязи», а Андрею «жемчужные» ванны. Питание на весь период лечения они купили в столовой санатория, сняли квартиру недалеко от него и стали наслаждаться жизнью.

Утром после завтрака они шли на берег моря; много ходили по асфальтированной набережной с белой колоннадой, откуда открывался изумительной красоты вид на море. Иногда спускались к самому морю по каменным ступеням, лазили на камни – волнорезы, собирали ракушки и красивые камушки, обточенные волнами моря.

В назначенное время шли на процедуры. Ване было неприятно обмазываться грязью, и на первых порах Андрею приходилось сидеть рядом с ним и уговаривать его не плакать. Потом Ваня сидел на скамеечке перед зданием и ждал, когда папа примет свои «жемчужные» ванны.

После процедур было тяжело подниматься в горы, где располагался санаторий в котором они обедали; в пути они несколько раз присаживались на лавочки и отдыхали. Однажды случайно зашли на территорию чужого санатория. Там на детской площадке стояли белые качели со спинками. В этот час никого из отдыхающих на площадке не было. Качели на два места стояли в один ряд. Усевшись на одну из них, они стали качаться и фантазировать.

– Когда я вырасту и стану большим, то сделаю так, чтобы дети никогда не болели ангиной, – сказал Ваня.

– Ты хочешь стать доктором?

– Нет, я стану волшебником. Прочитаю заклинанье, и моё желанье исполнится. Пусть никто из детей не болеет как я, и им не надо будет обмазываться грязью…

Андрей обнял сынишку за худенькие плечи. Надо было отвлечь Ванечку от мыслей о болезни, и он сказал: – А когда ты вырастешь, я стану моряком. Я всегда об этом мечтал, – и, помолчав, добавил, – даже тогда, когда жил со своим отцом, твоим дедушкой, в пустыне.

– Ты хочешь стать моряком?!– удивился Ваня.

– Да, и уйти в кругосветное плавание.

– А возьмешь меня?

– Ну, ты же будешь волшебником к тому времени. А зачем волшебнику иди в кругосветное плавание, подвергать себя опасностям. Там же шторма, бури, всякие опасные приключения. Волшебнику и без этого неплохо, сиди себе дома и твори чудеса.

– А вдруг вы попадете в беду. Вот сядет ваш корабль на мель, что тогда?

Андрей сделал вид, что задумался.

– Да, действительно. Кто же нас выручит из беды?

– Замётано. Я беру тебя с собой. – И довольные друг другом они стали хохотать.

– Ура! Ура! – кричал Ваня. – Мы вместе плывём на корабле и совершаем кучу добрых дел по всему миру! Везде нас ждут и встречают под звуки оркестра, с хлебом и солью, все знают, что мы можем творить чудеса, что мы лечим маленьких детей и взрослых тоже.

– Нас устраивают в самые лучшие отели и гостиницы за счёт государства, поят и кормят абсолютно бесплатно, певцы и музыканты выступают перед нами и даже стоят в очереди, чтобы быть первыми, – продолжил, смеясь, Андрей. – Просто замечательно!

Они так увлеклись своими фантазиями, что не заметили, как на соседние качели уселась молодая женщина с мальчиком лет пяти. Они смотрели на отца с сыном, пытаясь понять смысл их неудержимого веселья.

Внезапно мальчик закашлялся, захрипел, спрыгнул с качели и пригнулся к земле, задыхаясь.

Андрей среагировал быстро:

– Мальчику плохо! Что с ним? – Он подбежал к нему с намерением взять его на руки, склонился над ним и посмотрел на женщину.

– У него приступ. Сейчас пройдет, – тихо сказала его мама.

– Есть минеральная вода, – предложил Андрей, – давайте дадим ему попить. – Он вытащил фляжку с водой, которую носил в сумке постоянно и протянул её мальчику. Тот сделал несколько глотков.

– Солдатская фляжка, – прошипел ребенок. – Вы солдат?

– Это фляжка моего папы, – ответил Андрей. – Я всегда ношу её с собой. В пустыне это – незаменимая вещь. А этот брезентовый чехол, если его намочить и поставить на ветерок, делает воду всегда прохладной.

Мальчик поднялся с корточек.

– Вы живёте в пустыне? – спросил он, рассматривая внимательно зелёную фляжку Андрея

– Я работаю там, – сказал Андрей.

– А что это за работа в пустыне? – продолжал допытываться мальчик.

– Там я держу пчёл в специальных ульях-лежаках; так они называются, – ответил Андрей. – Сейчас в пустыне много воды, там выращивают хлопок, который цветёт всё лето. Пчёлы собирают из этих цветов нектар, делая из него мёд.

– Понятно, – сказал мальчик, протягивая фляжку.

– Спасибо вам, – привстала женщина, обратившись к Андрею. Звук её голоса был глух и печален. Они оказались близко друг от друга, и Андрей почувствовал манящую, притягивающую свежесть молодого тела. Словно легкий ветерок подул в его сторону и закружил голову.

Вроде бы не было ничего такого броского, привлекательного в её облике: тёмно-русые, не особо пышные волосы, ниспадавшие на плечи, вытянутое, продолговатое лицо с правильными чертами, серые глаза, но все это вдруг окрасилось божественной красотой, когда она еле заметно улыбнулась краешком припухлых губ и с благодарностью взглянула в его глаза. И от этого открытия Андрей смутился и отвернулся, как бы ослепленный светом внезапно загоревшейся звезды и даже не услышал, что она спросила его, и повернулся только тогда, когда она тронула его за рукав.

– Вы тоже из этого санатория?

– А…нет, мы по курсовке. Живём на частном секторе. У сынишки – ангина, хроническая. Вот приехали подлечиться.

– Вы оригинал, – снова улыбнулась она, присаживаясь на скамейку качели. – Носите с собой солдатскую фляжку, живёте в пустыне, хотя говор у вас – московский, чистый. Там в ваших песках все так разговаривают?

– Да все, наверно. Я как-то и не замечал, вы первая мне об этом говорите. В детстве наша семья жила в Подмосковье. Знаете такой городок – Калязин?

– Конечно. Там жил мой дядя и мы с мамой ездили к нему в гости, когда я была совсем маленькой. Там еще колокольня посередине Волги стоит.

– Вот-вот! – Рассмеялся Андрей. – А мы жили как раз напротив этой колокольни на берегу реки. Летом с отцом мы плавали к ней на лодке. Он работал там в гидрометслужбе и им выделяли плавсредства. Ловили с ним рыбу. А зимой я бегал на эту колокольню по льду.

– Значит мы проходили возле вашего дома. Там ведь ещё пристань была недалеко.

– Конечно, была пристань! – воскликнул Андрей. – Я пускал с неё бумажные кораблики! А однажды мне родители купили настоящий большой игрушечный корабль и я возле этой пристани, с берега, пустил его в реку и он у меня уплыл. Плавать то я не умел, а он поплыл, поплыл, и я никак не мог дотянуться до него. Жалко было.

– А мы с этой пристани плавали на другой берег на теплоходе, а потом ходили в лес собирать грибы. Помню, я насобирала полное лукошко мухоморов, я же не знала, что они ядовитые; принесла их маме похвастаться, что нашла такие красивые грибочки. Так они смеялись потом, как только вспоминали про это.

Так они предавались воспоминанием о своем безоблачном детстве, и были рады этому мгновенью, погрузившему их в это счастье, что в этот момент оба как-будто стали детьми, забыли свои огорчения, обиды и тревоги. Холодная стенка предосторожности растаяла, и им обоим показалось, что они знают друг друга с тех самых лет.

Дети тоже познакомились и разыгрались, бегали друг за другом, подтягивались на детском турнике, расположенном на этой площадке. Нельзя было даже сказать, что несколько минут назад у Коленьки был приступ. Оба смеялись, догоняя друг друга, щечки мальчишек порозовели.

В эти счастливые минуты радости и воспоминаний они и не заметили, как руки их соединились, а когда заметили, то замолчали и, взглянув в глаза, друг другу, утонули в трепетном чувстве любви.

Она очнулась первой и бережно отняла руку.

– Что-то мы разговорились, а я не знаю даже, как вас зовут.

– Андрей.

– А меня Анна.

– Вы давно здесь?

– Нет, всего пять дней.

– А мы уже три.

Андрей в душе обрадовался этому стечению обстоятельств – знакомство будет продолжительным; люди ведь приезжают сюда на десять, двадцать дней или чуть больше, чтобы отдохнуть, позагорать и полечиться.