Страница 3 из 26
Также важно, чтобы в осуществлении параллельной схемы, подготовительные мероприятия, как минимум на один шаг опережали прямые действия, т.е. находились в инициативном положении перед прямыми кинетическими действиями на тактическом, оперативном и стратегических уровнях.
На тактическом уровне параллельная схема будет иметь следующий вид.
Информационная графика. Вариант параллельной схемы таргетинга (проведения военной кампании (параллельный метод)).
I1 … In – подготовительные мероприятия;
II1 … IIn – прямые действия;
T1 … Tn – временная точка начала таргетинга (воздействия на объект);
T¹1 < T²1 ≤ T¹2 ≤ T²2 … ≤ T¹n ≤ T²n – временная цепочка инициативности параллельной схемы таргетинга (проведения военной кампании), в которой: T¹1, T¹2 … T¹n – время начала воздействия подготовительных мероприятий; T²1, T²2 … T²n – время начала мероприятий прямого воздействия.
На следующем, оперативном уровне, схема поля таргетинга немного усложнится с учётом внутренних схем тактического уровня и примет следующие очертания и свойства.
Информационная графика. Общее поле оперативного таргетинга.
а – объект тактического уровня;
b – объект тактического уровня;
c – объект тактического уровня.
Следующее общее поле таргетинга, будет описывать ещё более сложную схему стратегического уровня, которая как матрёшка будет включать в себя n -ое количество полей оперативного уровня, которые в свою очередь будут включать в себя n -ое количество полей тактического уровня.
Объекты таргетинга, представляют собой массив целей находящихся в рамках системных пространств, где объекту «a» принадлежат цели военного измерения, объекту «b» принадлежат цели политико-социального измерения, и объекту «c» принадлежат цели психолого-идеологического измерения.
Посредством искусного воплощения стратегии непрямых действий противнику, незаметно для него самого, может быть навязана своя воля, с исключением возможности ввязывание в кровопролитные и затратные генеральные сражения, исход которых обычно мало предсказуем для противоборствующих сторон.
Важным дополнением к небольшому погружению в мир китайской военной мысли является то, что помимо аспектов военного искусства, мыслитель древнего Китая в своем трактате уделил внимание роли и месту военачальника как личности, значение его лидерских качеств, в процессе формирования и воплощения военной стратегии. Что в свою очередь очень четко свидетельствует о важности роли и места военачальника как в системе координат классической, иррегулярной или гибридной формы вооруженного противостояния, так и в системе координат стратегии непрямых действий в целом, толи на стратегическом, оперативном или тактическом уровне
Так ещё до нашей эры, в Китае было дано теоретическое обоснование так называемой стратегии непрямых действий. Однако каждая стратегия нуждается в эффективном наборе инструментов, при помощи которых происходило бы успешное воплощение данной стратегии в жизнь.
Для данного типа стратегии как нельзя лучше подходит теория и практика малой войны, с высшей формой её воплощения – гибридной. Но аспектам иррегулярного ведения вооруженной борьбы на протяжении еще многих веков не уделялось должного внимания. Другими словами стратегия непрямых действий была, а действенного инструмента для ее успешного воплощения с оптимальной затратой сил и средств не было разработано.
От момента написания трактата «Искусство войны» до первых теоретических трудов посвященных иррегулярной – малой форме воевания в мировой истории развития военного искусства был пройден длинный путь более чем в два тысячелетия.
В этот исторический период, время от времени, происходили яркие исторические моменты проявления стратегии непрямых действий с применением нестандартных методов и способов асимметричной формы воевания. Но такие несистемные подходы к ведению военной кампании (боевых действий), были связанны с историческими процессами обретения признаков государственности отдельными народами на пике своего пассионарного всплеска или отдельными историческими личностями в отдельные исторические эпизоды древнего и нового миров, которые не имели своего логического продолжения системного развития.
Во времена нашей эры, военно-дипломатический гений, таких личностей, наиболее часто проявлялся в следующих случаях:
становление новых национальных государственных образований (народно-освободительные войны);
расширение сфер влияния государств через географическую экспансию осуществляемую отрядами первопроходцев – первооткрывателей новых земель;
отражение иноземного вторжения.
Все подобные случаи, в первую очередь характеризовались асимметричностью действий, в которых сторона конфликта, сформированная по принципу народной самоорганизации, и зачастую обладающая меньшим военным потенциалом, опиралась на нестандартность в военной организации, стратегии и тактики ведения боевых действий. Именно в эти короткие исторические эпизоды и происходило рождение основ новых форм и методов подобной вооруженной борьбы.
Все новые формы и методы вооруженной борьбы, как правило, не приживались в регулярных армиях устоявшихся государств, в которых классическая военная школа была принята за аксиому, а на соответствующую военную организацию уже были потрачены значительные средства. Все что не вписывалось в рамки военного классицизма, и выпадало из логики и ментального восприятия военных профессионалов признавалось военной ересью.
Поэтому так называемая еретическая тактика действий, основанная на нестандартных подходах в применении военной силы, вынужденно уходила в тень классической военной школы и продолжала жить в параллельном пространстве.
Но зато в самые безвыходные, с военной точки зрения, ситуации, в которых конвенциональное применение силы объективно не могло принести положительных результатов, очень быстро оживали методы и способы вооруженной борьбы, с соответствующей им тактикой действий, которые до этого не входили в разряд конвенциональности.
В каждой военной эпохе были свои временные всплески проявления иррегулярности, а самые яркие, мощные проявления, притянувшие за собой значительные изменения на региональном и континентальном социально-географическом пространстве, приводили к смене военной эпохи, которая на правах победителя закономерно приводила за собой и новую военную школу.
Но в эволюции военного искусства, после короткого периода, в котором проявившиеся новые принципы военной организации и применения силы привели к резкому качественному скачку уровня военного искусства, наступал продолжительный период затухания или застоя в эволюции военного искусства. В так называемый период «военного застоя», происходил процесс установления новой военной школы и распространение ее влияния в социально-географическом пространстве цивилизованного мира.
Одновременно происходило природное формирование новых военных элит, представители которых принимали новую систему координат вооруженной борьбы, и, как правило, сразу же принимались за разработку незыблемых констант классики военного искусства, что выводило новорожденную классику в ранг гегемона, с чего и начинался поступательный процесс её зашоренности.
Данный период характеризовался тем что, все изменения и новшества в теории и практики применения силы стали происходить в рамках оболочки установившейся формы, теория и практика применения силы которой основывалась на повышении удельного веса войска, т.е. военно-техническая мощь превалировала над оперативным искусством и оптимизацией военной организации.