Страница 2 из 15
– Ты учишься?
– Да, но…
Она хмурит свои идеальные, геометрически выверенные брови и беспристрастно сообщает:
– Ася, я очень хочу тебе помочь, но я так же хочу быть уверенной, что деньги ты вернешь обратно. Мне не сыплются они с неба!
– Я верну! – тут же горячо восклицаю я и гляжу в ее глаза прямо и честно, но, похоже, она не верит.
– С таким раскладом я их долго не получу. Если вообще ты сможешь когда-нибудь сделать это.
Заметив, что я собираюсь заверить ее новыми клятвами в своей честности, девушка, внимательно изучая ту часть меня, что видна из-за стола, спрашивает, опережая меня:
– На что ты готова, чтобы получить деньги?
Все также, не разрывая наш зрительный контакт, я произношу твердо и уверенно:
– На все!
Она еще пару секунд раздумывает и ошарашивает меня своим признанием:
– Я работаю в стриптиз-клубе.
– Ты стриптизерша?! – едва выговариваю я не в силах скрыть своего шока.
Надя морщит свой хорошенький напудренный носик и восклицает:
– Я актриса стриптиза, и не путай меня с представительницами другой, более древней, профессии.
В это время подходит официант и ставит перед нами заказанные напитки, давая моей голове время воспринять полученную информацию. Отвечая на вопрос, что готова на все, я не заходила в своих мыслях так далеко…
Пока я, прикасаясь губами к краю чашки, делаю глоток молочной пенки, слышу продолжение:
– Я знаю, как обычно реагируют люди, узнав, чем я занимаюсь, но все равно считаю, что в моем занятии нет ничего плохого.
Я все еще молчу. Я не знаю, как реагировать на признание девушки.
– Более того, это прибыльнее и интереснее стандартных офисных должностей.
Она отпивает свой воздушный напиток и произносит важную для меня информацию:
– Завтра у нас будет кастинг. Приходи. Если тебя возьмут, я дам тебе деньги в долг.
Мне сложно вот так сразу проанализировать обрушившееся на меня предложение, поскольку оно не влезает в мои рамки допустимого, так как не слишком нравственно, но это не мешает задать мне практичный вопрос:
– И сколько можно заработать… стриптизом?
– У нас есть «гарантия».
Надя замечает растерянность в моих глазах и объясняет:
– Полторы тысячи за ночь – это за выход, если я работаю не меньше четырех дней в неделю и выхожу в зал в положенное время полностью готовой.
Я киваю и слушаю продолжение:
– Но это не основной заработок. Больше всего я получаю чаевыми и исполнением приватных танцев, где только от тебя зависит, сколько ты заработаешь!
– И сколько зарабатываешь ты?
– Двести – двести пятьдесят в месяц, – снова ошарашивает она меня и поспешно добавляет: – Но ты губу не раскатывай. Я два года работаю, и контингент у меня есть свой. Но тысяч восемьдесят первое время сможешь заработать, если будешь следовать моим рекомендациям.
Я смотрю на нее огромными глазами. Я даже не догадывалась, что профессия, не требующая ни высшего образования, ни умственных способностей, ни эрудиции, может приносить такой доход. Словно прочитав мои мысли, девушка заявляет:
– Легких денег в стриптизе нет. Дорогие подарки клиентов в виде машин и квартир остались в девяностых. Что касается заработка за ночь, то ты можешь получить половину зарплаты твоей мамы, если многие клиенты закажут твой приватный танец, или получить только гарантию. И есть еще штрафы!
Я снова киваю, подтверждая, что поняла ее, а Надя бросает взгляд на отсутствие маникюра на моих пальцах. Заливаюсь краской, убираю руки с чашки на колени и слушаю дальше.
– Сама понимаешь, что выглядеть надо идеально: маникюр, педикюр, никаких волос на теле, макияж, прическа. Это расходы!
Я в который раз киваю, как китайский болванчик, и хоть я еще не договорилась сама с собой, что готова, позабыв о всех нравственных составляющих своего воспитания, пойти завтра на кастинг, впитываю в себя новую информацию, как губка.
– Еще понадобятся костюмы для выступлений и стрипы…
Увидев, как я хлопаю глазами, услышав незнакомое слово, она объясняет:
– Сценические туфли.
Девушка делает новый глоток и резюмирует:
– Я не буду грузить тебя сейчас всей необходимой информацией. Возьмут – вот тогда все объясню подробно.
Выдавив «угу», отдираю приклеившийся к небу язык и задаю волнующий вопрос:
– А что надо делать на кастинге?
– Понравиться внешне, – произносит Надя, откинувшись в кресле с усмешкой, возможно вспоминая свой кастинг. – Очень придирчиво смотрят на грудь. Если с ней плохо, то не возьмут. Причем я не про размер говорю. Грудь может быть как большая, так и маленькая. Главное, хорошей формы.
Девушка смотрит на меня, словно под блузкой может оценить, подходящая ли она у меня, и заканчивает свое повествование:
– Раздеться под музыку и поговорить. А то вроде неплохо танцуют и выглядят, но открывают рот – и хочется убежать.
Видя, как я напряглась, Надя с улыбкой пытается меня успокоить:
– Думаю: у тебя ни с чем проблем не возникнет. Я просто так никого не стану рекомендовать.
В голове все перемешивается: радость оттого, что я, возможно, получу часть денег и высокооплачиваемую работу, чтобы рассчитаться с долгом; воскрешая надежда, что я смогу отправить маму на операцию и последующие химиотерапии и она поправится; неприятие всем своим существом роли танцовщицы стриптиза; обреченность от осознания, что я скорее пожертвую своими принципами, чем жизнью любимого человека, и обычный человеческий страх перед неизвестностью…
Добравшись до дома и войдя в квартиру, ощущаю, что во мне совсем померкли радужные составляющие Надиного предложения, и сомнения с новой силой замаячили на горизонте. Перспектива стать стриптизершей вызывает в моем существе естественное отторжение.
Тяжело вздохнув, я скидываю туфли и, тихо пройдя по коридору, заглядываю в комнату матери. Она лежит на кровати, но, услышав мои шаги, приподнимается и медленно садится. Мама пытается растянуть губами улыбку, но выходит это так неестественно, впрочем, как и моя ответная улыбка.
– Голодная?
Я мотаю головой.
– Ася, ты совсем не ешь.
– Перекусила в институте с Оксаной, – не краснея, вру я просто потому, что не хочу ее огорчать, что у меня совсем нет аппетита. От этой безобидной лжи чувствую новый укол совести. Я все больше изменяю себе.
Взгляд падает на тумбочку возле кровати, и я замечаю, как стремительно уменьшилось с утра количество обезболивающих таблеток. Эта картинка одним махом убивает все сомнения, что бултыхались в моем сознании, и я окончательно убеждаюсь, что пойду на завтрашний кастинг и еще куда угодно, лишь бы срочно заработать деньги и попытаться спасти жизнь матери.
– Ложись, – бормочу я ей, подходя ближе.
Мама послушно выполняет указание, а я, поддаваясь внезапному порыву, ложусь к ней под бок и ощущаю, как она прижимает меня к себе, как в далеком детстве. Вдыхая ее запах, возвращающий меня в счастливое беззаботное время, внезапно думаю, что, наверно, всегда у идеальных родителей рождаются неидеальные дети вроде меня, возможно, природа устает, создавая совершенство, и отдыхает. Не все могут быть такими… сильными, правильными. Я знаю, что моя мама никогда бы не одобрила это мое сегодняшнее решение. Она бы провалилась сквозь землю, сгорела бы заживо, но не согласилась бы на то, на что я мысленно дала себе согласие.
2 глава. Кастинг.
Надя встречает меня у входа в стриптиз-клуб и уверенно ведет за собой. Я машинально следую за ней, но все еще не могу догнать происходящее. Неужели это правда действительность?! Я интеллигентная, принципиальная, разумная, домашняя девушка, взволнованная до трясущихся рук, с учащенным пульсом и бешеными глазами семеню за бывшей одноклассницей, чтобы пробовать себя в стриптизе… Точно что-то из ряда вон выходящее! Может быть, это просто сон?! Щипаю себя за руку – больно. Это точно мне не снится!