Страница 36 из 61
Интермедия третья. Ошибочность очевидных решений...
– Вот объясните мне, четвёрка, нет, пятеро остолопов, как вы додумались до применения боевых Рун в городе, после полученного предупреждения одного из посетителей, Рунного Мага, кстати, и весьма уважаемого? И ведь против кого? – князь Фёдор Фёдорович Голицын даже не пытался себя контролировать.
Меряя шагами палату и грозно глядя на каждого из участников инцидента, сейчас лежащих в больничных кроватях и смотрящих на мир запуганными щенками. Удары каблуков его форменных ботфортов о паркет впечатывались в мозг каждого, заставляя периодически вздрагивать.
– Это просто немыслимо! Четверым осталось последний курс Академии закончить, а там и выпуск с Великим Распределением! Ладно, я делаю скидку этому малолетке, с хвостом и вожжами в известном месте, но вы, вы - четверо братьев, моих сыновей, княжичей! – князь сопроводил сказанное эмоциональной жестикуляцией. – Повестись на посыл и ввязаться в драку? Он вам кто? Мещанин, пользующийся славой своего папаши, пролезшего в высшее общество благодаря фабрикам и заводам, основанным даже не им, а родичами! Кто вам Трубецкой? И не смотри на меня так, – князь глянул в сторону Егора, – вон, и отец твой молчит, гла́зки потупив, – перевёл гневный взгляд на притихшего папашу.
– Князь, князь, – Ефим Трубецкой, глава клана Ревун и отец Егора, так проштрафившегося накануне и ставшего зачинщиком конфликта, постарался сбавить разнос, – может, воды? И причём тут мои мануфактуры? Право же, князь...
Их прервали.
В палату без стука вошли трое, тем самым остановив разговор, а точнее, монолог на повышенных тонах. Визитёры могли себе позволить входить куда угодно и когда угодно, тем более, в стенах Академии Боевых Рун.
Человек в пенсне, держащий в руках портфель дорогой выделки, одетый в короткую мантию магистра, бесцеремонно проследовал к центру палаты и сел на захваченный по пути стул таким образом, чтобы видеть всех участников инцидента у Таверны Гроха. Это название получило официальный статус и от приставки «дело» его отделяли лишь несколько вопросов.
– Представьте меня собравшимся господам, – он обратился так, что понять, кому именно адресовано сказанное - невозможно. – А затем, я займусь этим порученным мне делом. – Глаза не выдали настроения и отношения человека, как к происходящему, так и к присутствующим главам известных кланов.
– Господа, Рэйнолд Аперкилд, старший следователь, Внутренняя безопасность Верховного Протектората Магии Рун Руссии, – Магистр Валентайн ораторски представил человека. – Прошу любить и жаловать. Я представляю контроль и соглядатайство со стороны магистрата Академии, а Магистр Рун Жизни, Софья Павловна, присутствует, как директриса закрытого лекарского заведения при Академии Боевых Рун.
– Благодарю, Магистр, – откликнулась женщина.
– Благодарствую, – холодно отреагировал следователь.
Все с почтением, некоторые со страхом и смятением, перевели взор на следователя, оставившего на лице маску непроницаемости. Рэйнолд достал крохотный рубиновый камень, который после неуловимого плетения руны воспарил в центре палаты, начав запись и ознаменовав старт процесса дознания.
– Перейду сразу к делу, – холодный взгляд пронзил пятёрку участников. – Пострадавший в тяжёлом состоянии и опрос его отложен. И хоть заявления от парня пока не поступало, мы вынуждены быть готовыми. Надеюсь, нет необходимости напоминать о ментальном контроле и записи? Вот и прекрасно! – Аперкилд подытожил, не дожидаясь ничьих ответов и любой иной реакции на слова.
Князь Голицын поправил складки своей мантии и решился на вопрос.
– Неужели нельзя обойтись без открытия дела и решить проблему на уровне собраний кланов? – князь Фёдор Фёдорович старался выглядеть достойно. – Может, ребяческая потасовка останется в стенах Академии, без открытия хода делу? Мы в состоянии решить всё и наказать, если потребуется, провинившихся, без привлечения внимания к инциденту широких слоёв населения и посторонних...
На его слова последовала реакция, но не та, на которую рассчитывал князь.
– Об этом не может идти речи, – следователь разрушил надежды обойтись малой кровью. – Это не просто потасовка, это попытка убийства с отягчающими обстоятельствами... – актёрская пауза полная драматизма, – с применением Магии Рун, Боевых рун, преподаваемых и оттачиваемых за стенами Академии. Так что, пока всё именно в таком ключе и рассматривается. Вопрос о содержании под стражей ваших отпрысков остаётся открытым, и я удивлён, почему с этим решением тянут.
Произнеся тираду, следователь показал всем своим видом пренебрежение и отсутствие уважения к регалиям глав кланов.
– Но над кем? Ради безродного горожанина... – Ефим Трубецкой подал голос, но его тут же грубо прервали.
Резкий подскок со стула, три длинных шага следователя и взгляд хищника впился в переносицу и глаза лидера клана Ревун, не предвещая ничего хорошего.
– Кто дал вам право решать, кого можно калечить и убивать? – процедил сквозь зубы следователь Рэйнолд. – Сразу предупрежу – ваши связи бессмысленны и оказать давление на следствие вы не в состоянии, – он прошипел предложение. – Можете остаться, если желаете, и то лишь потому, что вы родители. Советую навести обо мне справки, прежде чем что-то ещё предложите. Я вижу желание дачи взятки и подкупа? Остерегитесь от подобного или окажетесь сразу на плахе в переносном смысле этого слова, но от того не ставшем мягче. Итак, – он резко вернул хладнокровие и занял прежнее место на стуле, – начнём, пожалуй.
– Мы выйдем, если не возражаете, тем более, мы уже знаем эту историю, – озвучил решение Князь Голицын.
Вставая, он увлёк Трубецкого под руку и они покинули помещение, но не для того, чтобы распрощаться. Их ожидал другой разговор, начавшийся сразу же, как только дверь в палату закрылась за ними.
– Итак, что самое важное вы сейчас услышали? – Голицын задал вопрос, но не для того, чтобы ждать ответа.