Страница 34 из 41
Артём засмеялся и похлопал брата по плечу. Как оказалось, Андрея даже потрогать можно, вот только от него исходили неприятное холодящее излучение.
— Ты сделал хороший выбор. Валерия отлично подойдёт на роль матери моего сына. Не говори Ване обо мне, пусть для него я останусь дядей.
— Я не считаю это хорошей идеей… Если вдруг кто-то расскажет ему…
— Никто не станет этого делать…
— Мне кажется, что ты говоришь то, что мне хочется услышать. Наверное, это игра моего подсознания.
— Не знаю… Я пришёл, чтобы поговорить совсем не о том, чего ты хочешь…
Артём вопросительно вскинул брови.
— Света.
— Серьёзно? Только Богу одному известно, когда я проснусь, и ты хочешь тратить время на разговоры о ней?
— Я любил её, Артём… И сейчас люблю. У нас с ней была яркая любовь, как вспышка света во тьме. Я увидел Свету на шесте, а потом наши глаза встретились, и я понял, что это навсегда. Мы прекрасно дополняли друг друга: она — эмоциональная и чувствительная, и я — холодный и отстранённый… Она согрела моё сердце, показала, что я умею любить… Я знаю, что ты не веришь, но есть кое-что, способное доказать мою любовь к ней и реальность того разговора… В гараже, под старым брезентом, стоит картина. Я нарисовал её. Свою любимую женщину.
— Видимо, ты полюбил не ту женщину, раз она вот так просто взяла и отказалась от вашего ребёнка, позволила бросить малыша на снегу…
— Света не хотела ребёнка… Она сразу сказала, что сгорает без танцев, что пока не наступил тот момент, когда она будет готова матерью, но я уговорил её не делать аборт, обещал всяческую помощь… Я был так рад тому, что у нас может получиться самая настоящая семья. В тот день я ехал к Свете, чтобы рассказать ей правду, сообщить, что я не рисованием зарабатываю на жизнь. Я хотел сделать ей предложение и познакомить с вами. Не успел…
Артём не мог подобрать слова… Всё размывалось в голове. Он считал Свету дрянью, да и продолжал плохо думать о ней.
— После смерти меня прибило к ней, я наблюдал за ней, ненавидел себя за то, что не могу предотвратить аварию и вернуться. Света теряла веру в людей с каждым днём, сжигала наши фотографии и ненавидела меня всё сильнее, вырабатывая внутри стойкое недоверие мужчинам. Ты должен помочь ей. Она из-за меня такой стала. Понимаешь? Я видел будущее, которое ждёт её… Артём, ты обязан оплатить обучение Светы в столице и её проживание там. Поклянись мне, что сделаешь это! Слышишь?! Поклянись!
— Если я помогу ей подняться, то она отнимет Ваню…
— Нет! Она не заберёт Ваню! Я видел её будущее, она родит себе дочь и будет счастлива, когда действительно захочет стать матерью! Поклянись, что поможешь ей!
Рука Андрея мёртвой хваткой вцепилась в руку Артёма. Неприятные ощущения охватили, а по всему телу пошёл холод, поэтому пришлось отстраниться.
— Поклянись!
Артём открыл глаза, чувствуя, как дрожат руки. Ему было немного страшно, словно он соприкоснулся с самой смертью, но в то же время болезненно-приятно после разговора с братом, которого и не надеялся когда-то увидеть.
Подскочив на ноги, Артём начал поспешно одеваться. Ему требовалось найти картину в гараже, если она действительно там есть. Брат частенько рисовал пейзажи, но о портретах Артём услышал впервые.
***
Лера плохо спала ночью. Она услышала шорох со стороны коридора под утро и начала волноваться, а потом на улице загорелся свет. В окно она заметила Артёма, который в одном свитере спешил к небольшому строению, скорее всего, старому гаражу. Сердце защемило.
«Он же заболеет так».
Лера поспешила одеться. Она не знала, что случилось, но чувствовала, что нужна Артёму. Убедившись, что Ваня спокойно спит в своей кроватке, Лера потихоньку скользнула за дверь. Она тепло оделась и взяла в руки пуховик Артёма. Следовало ему одеться, что бы там ни случилось.
Выйдя на улицу, Лера потихонечку двинулась к строению по узкой тропинке. Она подошла к дверям и замерла: Артём стоял напротив картины, на которой была изображена хрупкая девушка, и плакал, сжимая руки в кулаки и негромко скрипя зубами.
«Он плачет?»
Лера не могла поверить собственным глазам. Она смотрела и боялась пошевелиться, но, совладав с собой, тихонько позвала его.
— Артём?
Он обернулся и вытер ладонями щёки. Действительно плакал. Лере стало интересно, кто эта девушка, но она боялась выдать ревность. Молча протянув Артёму пуховик, потупила взгляд. Он оделся и улыбнулся.
— Прости, что разбудил! Мне приснился сон! Не думал, что он может оказаться настолько правдивым… Я разговаривал с братом, и он попросил позаботиться о его возлюбленной. К слову, знакомьтесь — это Света, биологическая мать Вани.
Лера замерла, разглядывая девушку, которая казалось такой живой. Только влюблённый художник мог изобразить настолько живо, вдохнув в свою работу ощущение реальности.
— Она так похожа на фарфоровую балерину…
Артём уже успокоился. Он кивнул.
— Точнее сравнения не придумаешь. Она живёт танцами… Андрей хочет, чтобы я отправил её в столичную специализированную школу обучаться, чтобы исполнилась её заветная мечта… — Лера смотрела на Артёма внимательно, но ей было невероятно сложно поверить в необъяснимое, поэтому она не знала, что сказать в ответ. — Ты меня психом, наверное, считаешь…
— Нет! Что ты! Нет! Просто… У меня ничего подобного не случалось никогда, я не знаю, каково оно, но я верю тебе.
— Я ничего об этом портрете не знал… Думал, что со мной играет сознание… Ну знаешь, вроде того чтобы поискать связи брата и выяснить, нет ли у него там детей… А сегодня, в подтверждение своих слов, он сказал, что под старым брезентом скрыт портрет. Он никогда раньше ничего, кроме пейзажей, не рисовал… Обычно его картинами были горы… Он очень любил горы… Но её полюбил сильнее, наверное…
Артём опустил голову. Лера больше не могла держаться в стороне. Она сделала два шага навстречу и обняла Артёма, положив ладони на его лопатки, и он прижал её в ответ.
— Я должен выполнить его просьбу…
— Выполни! Это будет правильно…
— Да… Наверное, ты права. Он сказал, что Света ничего не предпримет, не станет просить рассказать Ване правду, а родит себе дочь, когда будет готова.
Лера не знала, принимает ли эти слова за действительность, но улыбнулась. Всё могло быть, и хотелось верить, что Света действительно не станет претендовать на Ваню… И что она, Лера, останется его единственной матерью.
— Нам нужно идти в дом, там Ваня может проснуться в любую минуту, — прошептала Лера.
— Давай постоим так ещё немного? Мне кажется, что я оживаю рядом с тобой.
Сердце вдруг стало биться особенно как-то, словно его живой водой полили. Лера улыбнулась. Её переполняли различные эмоции и чувства, но сильнее всего оказалось желание прислушаться к Артёму и положить голову на его плечо.
Глава 17. Кот несчастный, или заманчивое предложение
Хоть и не хотелось встречаться с Николаем, из бухгалтерии позвонили и попросили Леру приехать, потому что из-за больничного она всё равно не сможет выйти на отработку, и её рассчитали заранее.
«Она, наверное, и рассчитала. Лена. Чтобы я больше не стояла на пути к её счастью».
Ухмылка появилась на лице, и Лере стало не по себе. Противно, когда тебя считают дурой и водят за нос.
До офиса она добралась на своей машине. Уже давно не сидела за рулём и ехала медленнее, чем обычно. Артём остался дома с ребёнком, поэтому до обеда следовало разобраться со всеми делами, так как вечером у него намечалась какое-то важное совещание.