Страница 46 из 133
[«Consultants Clash Over Ownership», Business Week 1971 November 27, p. 66.].
Перечисленные полномочия - подбор персонала изыскание новых областей для процесса принятия решении и надзор за его ходом- представляют собой основные прерогативы отдельных личностей в современной корпорации, именно это называют руководством, В зрелой корпорации они являются единственными прерогативами личности, выступающей в своем качестве.
Ни одно из указанных проявлений власти, как об этом говорится ниже, не затрагивает существенных решений - что и как производить или как сбывать товары или оказывать услуги. Хотя описанное здесь вмешательство может оказаться некомпетентным или неоправданным, а следовательно, и вредным, оно по природе своей таковым не является. Тем не менее подбор персонала или реорганизация аппарата управления таит в себе угрозу для членов техноструктуры, поскольку эти действия означают, что ее члены могут быть смещены, назначены на другие посты или отправлены на пенсию. А этому, подобно некомпетентному вмешательству в существенные решения, следует оказывать сопротивление. Как мы вскоре увидим, защита от подобного вмешательства также составляет одну из основных целей техноструктуры.
На практике в отличие от теории экономисты давно уже признали, что власть от акционеров переходит к управляющим. Растет также понимание того, что цели управляющих могут отличаться от целей владельцев, что - как уже отметили д-р Робин Моррис из Кембриджского университета, проф. Вильям Баумоль и ряд других ученых-именно управляющие в значительно большей степени будут заинтересованы в надежности доходов и особенно в росте фирмы [По этому поводу см.: Дж. К.
Гэлбрейт, Новое индустриальное общество, М., «Прогресс», 1969 (особенно главу XV).]. Отделение собственности от процесса управления приводит к полному пересмотру положения о максимизации прибылей. В неоклассической модели погоня за прибылью является непрестанной и откровенной.
Источником энергии, которая впоследствии подчиняется общественному контролю и служит интересам о6щества, являются в силу совершенно случайного парадокса стяжательство, скупость. и алчность - отнюдь не самые святые человеческие качества. Однако, когда cобственность отделяется от управления, возникает мучительная проблема Носителями стяжательства, скупости и алчности-незаменимых движущих сил системы-являются менеджеры, техноструктура, а плоды действия этих сил достаются собственникам. Управляющие же ничем этим собственникам не обязаны.
Итак, система действует благодаря тому, что именно те, кто наиболее склонен к стяжательству, сознательно готовы трудиться, на благо других. Алчность является филантропией, когда она служит другим. Таково то поразительное противоречие, которое современная крупная корпорация создает для неокласической экономической мысли. В отношении этой проблемы неоклассическая теория не находит ничего лучшего, как попросту ее игнорировать. Она прибегает к наиболее испытанному из интеллектуальных средств экономистов, которое заключается в том, что, когда обнаруживаются не соответствующие теории факты, их просто-напросто отбрасывают.
Во всей формальной теории и в большей части учебного курса по экономике считается, что предприниматель, объединяющий в своем лице собственника и привилегированного получателя дохода с активным руководителем предприятия, продолжает играть видную роль, Реальное положение дел в корпорации игнорируется.
Любое рассуждение начинается с заявления: «Естественно предполагать, что фирма стремится максимизировать прибыль». Как всегда, там, где дело касается погони за прибылью, в качестве основного отправного пункта экономического анализа выступает внешняя уверенность в откровенном одобрении людской жадности. Ни одна живая душа не может сомневаться в роли, которую играет это человеческое качество.
Иногда, правда, как уже отмечалось, считается, что отделение собственности от управления оказывает некоторое влияние на цели корпорации. Повсеместное мнение, состоит в том, что обеспечение надежности дохода и роста уделяется больше внимания, а погоне за прибылью - меньше. Но влияние такого представления на неоклассическую точку зрения оказалось незначительным. Корпорация стремится к определенной комбинации надёжности роста и прибыли. Но рамки ее деятельности по-прежнему определяются рынком: цены могут быть чуть ниже, а объем продаж чуть выше,.нежели в том случае, если бы погоня за прибылью была бы единственной целью, но никакого радикального значения самим изменениям не придается. И если бы фирма подчинялась рынку полностью, то эффект от стремления к достижению всех этих противоречивых целей не мог бы действительно быть значительным.
Однако если с возникновением крупных корпораций появляется возможность широко навязывать их волю обществу - не только устанавливать цены и издержки, но и влиять на потребителей организовывать поставки материалов и полуфабрикатов, мобилизовывать собственные накопления и капитал проводить свою политику в отношении рабочей силы и оказывать воздействие на взгляды общества и деятельность государства, - тогда цели управляющих фирмой интеллектуалов техноструктуры приобретают колоссальное значение. Не рынок определяет эти цели.
Они переступили границы рынка, использующего как инструмент и становятся той колесницей, к которой о6щество если и не приковано, то уж во всяком случае пристегнуто. Что современная корпорация располагает подобной властью, неоклассическая теория, конечно, отрицает. Что реальность именно такова, нам в данном случае совершенно очевидно. Отсюда вытекает важность целей техноструктуры. В последующих главах эти вопросы рассматриваются более подробно.
Затем исследуется механизм использования этой власти для достижения указанных целей.
Цели эти, как мы вскоре увидим, служат интересам техноструктуры, включая и ее меркантильные интересы. Жадность одних, опираясь на шаткие мостки благотворительности, не служит более скупости других. Это должно казаться обнадеживающим. Противоречие неоклассической теории исчезает. А в силу твердой приверженности к тезису о том, что люди используют власть для достижения своих ясно осознанных эгоистических целей, такое утверждение полностью ортодоксально.