Страница 2 из 13
– Ну, смотри, – говоря это, Лэннери уже направлялся по следу чёрной магии. – На всякий случай, держись чуть дальше от нас. Ксилина, будь добра, – холодно попросил он, видя, с каким негодованием на лице фея открыла рот, – помолчи.
Лэннери было всё равно, обидятся на него алые феи или нет. Пока не станет ясно, что Дергилай счастливо избежал каменной хвори, его самого нужно избегать. И смотреть, чтобы не прикасался к чужим сайкумам и кувшинчикам с росой.
– Хорошо. Я понимаю, – бесстрастно согласился Дергилай.
Лэннери собрался ответить: «Замечательно», но тут они все вместе вылетели на большую поляну, и стало не до разговоров.
Часть поляны занимал широкий, приземистый дуб, и след чёрной магии вёл прямо к его дуплу. Феи замерли с поднятыми палочками. Через шапки снега на деревьях начали пробиваться вечерние лучи – Алая Звезда вступала в свои права.
– Смотрите, там что-то зелёное виднеется, – прошептала Ксилина. – Это…
«Маа-змея», – явно хотела вымолвить она, но осеклась. Медленно и устрашающе из дупла вылезало толстое тело, покрытое крупной чешуёй, и была это не маа-змея, а целая змеища! Чешуя скрипела, касаясь древесной коры, и Лэннери едва не передёрнуло от мерзкого звука. Словно зачарованные, феи наблюдали за невиданным существом, пока Лэннери не опомнился:
– Чего ждём? Стреляем в неё, быстро!
И первым хотел пустить луч в бок змеи, между круглыми, как монеты, чешуйками. Но тут отродье Мааль уставилось на юного фея немигающими жёлтыми глазами. Он почувствовал слабость и едва не выронил палочку.
– Стреляйте, – шевельнул он непослушными губами. – Чего… вы…
Змея зашипела, показав острые белые клыки, и понеслась на него.
В один миг произошло сразу несколько событий: алые лучи впились в шкуру противницы, Лэннери изо всех оставшихся сил метнулся назад, глаза змеи сверкнули, ослепили его…
…И вспышка боли – оглушила. Мир завертелся, а потом неторопливо встал на место. Лэннери обнаружил себя лежащим на боку. Он никак не мог подняться, сжав в одной руке палочку и чувствуя, как от локтя другой отдаёт во всё тело такая немилосердная боль, что ресницы стали мокрыми от слёз. Серая, лишь местами защищённая снегом земля, остатки травы, узловатые корни дерева, рядом с которым лежал Лэннери – всё расплылось, смазалось, как во сне. С трудом перевернувшись на спину, юный фей застыл в этой позе, а где-то внутри тревожно бился вопрос: «Маа–змеища… где она?» Очень уж подозрительная тишина кругом…
– Лэн! – окликнул его обеспокоенный девичий голос. Ксилина! Слава Кэаль Справедливой…
– Я жив, – собравшись с силами, проговорил Лэннери. – Только… погодите, сейчас.
Смутные фигуры фей склонились над ним, и голос Дергилая спросил:
– Ты себе что-то сломал?
– Похоже на то. Змея?.. – выдохнул Лэннери, хотя и так было ясно: если оба его спутника живы, это значило, что змее конец.
– Ей не повезло, – с сухим смешком отозвалась Ксилина, – зачаровать нас всех она не успела. Лэн, ты можешь сам себя исцелить? Ты же Белый Наставник.
– Могу, – Лэннери заметил, что в её голосе не прозвучало особого сочувствия. Пожалуй, он сам был виноват – не проявлял сочувствия ни к Дергилаю, ни к фее с сиреневыми волосами, только командовал. Неудивительно, что они отплатили тем же.
«Да и Мааль с ними», – подумал Лэннери, стиснув зубы. С усилием поднял палочку, не обращая внимания на боль – и слёзы, сильнее прежнего заструившиеся у него из глаз. Направил Айю на свой локоть, который, похоже, треснул от падения, и услышал её грустный, нежный голос:
«Всё будет хорошо. Держись, Лэн».
Теплота, на пару мгновений заполнившая его изнутри, помогла Лэннери преодолеть боль и, применяя магию, вслух произнести:
– Мей-ди-ора.
Полился мягкий белый свет. Лэннери повторил всё это несколько раз, и боли стало гораздо меньше. Он отвлёкся от лечения, чтобы вытереть глаза, и увидел, что Дергилай и Ксилина по-прежнему парили над ним. Теперь он мог хорошенько их разглядеть, и выражения лиц алых фей заставили Лэннери устыдиться: всё-таки переживали за него! Щёки загорелись так, словно по ним надавали пощёчин.
– Я сейчас, – неловко пробормотал Лэннери, шевельнул ещё не вылеченной рукой, из глаз снова брызнули слёзы, с губ сорвался невольный стон.
– Да ты не торопись! – кинулась к нему Ксилина. – Что-нибудь нужно? Помочь тебе с палочкой? У тебя рука дрожит!
От её заботы стало втройне неловко.
– Я сам, – и Лэннери сделал фее с сиреневыми волосами знак, чтобы отлетела в сторону. Ксилина пожала плечами и послушалась. Один, два, три, считал про себя Лэннери, четыре…
– Всё. Кажется, всё, – с этими словами он заткнул палочку за пояс, и, на всякий случай приготовившись к новому всплеску боли, ощупал свой локоть. Нет, и правда исцелился. Айя в его голове одобрительно заметила:
«Ну вот, теперь ты стал настоящим Наставником – можешь вылечить то, что само бы полночи заживало».
От души поблагодарив Айю, Лэннери убедился в том, что у него не помяты крылья, взлетел и обвёл взглядом всю поляну.
Змея лежала в нескольких человеческих шагах от дуба – огромное, безжизненное тело с чёрными дырами, оставшимися у неё от глаз. Вся зелёная шкура усеяна следами выстрелов; от змеи шёл, стелился по лесу тяжёлый, душный запах. Да, попадись эта тварь в руки черномагу-нечисти, он бы нашёл, куда её употребить! Лэннери усмехнулся, думая, что этого никогда не будет, и направил палочку на труп отродья Мааль. Белое пламя обняло змею, пробежалось язычками по чешуе, коснулось раскрытой пасти с так и не пригодившимися клыками.
– Надо ещё дупло проверить, – Лэннери ткнул в него палочкой, стараясь говорить естественно. Недавнее чувство вины перед спутниками исчезло, остались только усталость, голод и желание заснуть.
– Верно, – в голосе Дергилая прорвались нотки досады, – совсем про него забыли.
Вопреки опасениям Лэннери, в дупле не обнаружилось ничего опасного. Даже змеиных яиц там не было; воняло, правда, отвратительно, но уборки с помощью заклинания «му-эн-дици» и рассыпания искр оказалось достаточно, чтобы дупло заполнилось ароматом фейской магии.
– Что ж, – подвёл итог Лэннери, – теперь можно и отдохнуть.
– В дупле? Где сидела эта тварь? – Брови Ксилины взлетели вверх.
– Так мы же тут почистили. Отличное убежище! Тепло, уютно, и мухи не куса… – Лэннери резко замолчал и покосился на Дергилая. – Ты как?
В полутьме, освещённой лишь сиянием крыльев и палочек, желтолицый фей казался задумчивым. Наконец, он обронил:
– Хорошо.
Но от Лэннери и Ксилины держался чуть дальше, чем обычно – как и условились. Ногти и пальцы Дергилая оказались чистыми, и, возможно, Айя ошиблась: белые мухи страшны только простым смертным. Но лучше не испытывать судьбу, которая и так не всегда благоволит к феям.
Лэннери заглянул в свою котомку, обнаружил, что раздавил сайкумы, приземлившись на спину, и с чувством выругался. Спасибо, уцелели бутылочки черномага – уменьшенные, завёрнутые в несколько слоёв мягкой ткани, они лежали под плотно закупоренными кувшинчиками.
– Хочешь, я тебе свой сайкум отдам, а твой давленый съем? – щедро предложила Ксилина.
– Нет, благодарю. Котёнка здесь нет, и не знаешь, о ком позаботиться? – хмуро отозвался Лэннери, отрывая кусок от расплющенного сайкума. Мигом пожалел, что не сдержался, но, к его удивлению, Ксилина не расплакалась в три ручья, а только буркнула:
– Ну и ладно!
Ели они в тишине, прерываемой лишь завываниями ветра, который разгулялся к ночи. Лэннери думал о Беатии: простила она его, поняла, что им руководила только любовь к ней, или всё ещё злится? Как только черномаг-нечисть сдохнет, и выяснится, что зелье не отравило кровь Беатии, Лэннери снова предложит ей священный союз. Но это в прекрасном будущем, когда Благословенные Острова будут очищены от детей и слуг Мааль.
– Я посторожу, а вы спите, – сказал Дергилай, расправившись с едой за короткое время. – Потом разбужу тебя, Лэн, а ближе к утру ты разбудишь Ксилину.