Страница 12 из 13
– Лэн, – опасливо заговорила Ксилина, когда он разбивал скорлупу палочкой, – а ты… ну, может быть так… что твоя догадка – неправильная?
– Какая именно? – Лэннери вынул яйцо из скорлупы, рассёк его лучом на части, две раздал спутникам и одну взял себе.
– Насчёт тайного имени.
Лэннери замер, не донеся кусок до рта. Вспомнились бесконечные сидения в библиотеке, размышления до головных болей, обсуждения с Беатией, полёт к Лейзане в храм, разговоры с Айей…
– Тогда мы просто попытаемся его убить, – хрипло ответил Лэннери и запихнул в рот кусок яйца. Прожевал, проглотил и с удивлением отметил: – И это вполне съедобно.
Ксилина фыркнула, придвинулась ближе к нему и с нарочитой озабоченностью потрогала крылья:
– Вроде не отваливаются…
– Тогда бы они отвалились первыми у Аргалена, – и пока они ели, Лэннери рассказал об Аргалене, о его любви к истории и о том, сколько интересного в своё время узнал от него. Забавно, что когда-то Лэннери интересовали только боевые заклинания, а самой большой неприятностью был гнев Белой Наставницы или ссора с другом.
Наставница. Моозза. Она тоже близко, как и черномаг! Наверняка он утащил её сюда. Лэннери машинально полез за вторым яйцом и вздрогнул, когда обжёг руку угольком.
– Да, много наших погибло, – проговорила Ксилина, явно тронутая историей об Аргалене. – Я себя утешаю тем, что Эйериса и Доард что-нибудь изобретут, и с нашей Школой не случится того же, что с твоей, Лэн.
– Хотелось бы надеяться, – он разбил скорлупу увереннее, чем в прошлый раз, но, вручая соратникам их доли, обнаружил, что Дергилай и первую-то не съел. Лэннери нахмурился:
– Ты чего?
Фей в алом провёл рукой по лбу – отчего–то блестевшему от пота, хотя обыкновенно феи не страдали от жары, да и в пещере было прохладно, – и ответил:
– Я позже съем.
– Смотри, упадёшь от слабости, – предупредил Лэннери и съел свою долю целиком. Ксилина последовала его примеру – её больше не тошнило от непривычной еды, и это радовало.
Позже Лэннери слетал за снегом и наполнил все три кувшинчика. Делая это, он всё посматривал в сторону иллюзии – дрогнет ли, замерцает и растает, или ещё ждать, быть может, несколько дней или неделю? О большем сроке Лэннери старался не думать, ведь столько времени у Дергилая нет.
Влетев в пещеру, Лэннери раздал кувшинчики, растопил снег в своём и жадно выпил.
– Теперь – сторожить!..
Он просидел до самой ночи, но с иллюзией ничего не сталось; тогда его заменила Ксилина. Она давно догадалась о болезни Дергилая, как бы он ни прятал сыпь под одеждой, и шепнула:
– Пусть бедолага поспит, мы же управимся без него?
– Управимся, – согласился Лэннери.
Он сменил её в полночь и перед тем, как взошла Белая Звезда. Некогда Лэннери любил смотреть на неё, вбирать в себя мягкое белое сияние, излучаемое родным светилом. Теперь он и головы не поднял, хотя небо было ясным, не подёрнутым тучами.
– Эй, вы что, без меня… – Сонно щурясь, из пещеры вылетел Дергилай, окинул взглядом спящую Ксилину и хмурого Лэннери. Затем поднял глаза к небесам, и что-то сродни растерянности промелькнуло в его лице, а затем растерянность сменилась печалью. Сердце Лэннери кольнуло нехорошее подозрение, однако не успел он убедиться в его правдивости, как фея с сиреневыми волосами распахнула глаза, повернулась в сторону иллюзии и вскрикнула:
– Гляньте!
Будто мерцающая волна пронеслась по стенам невидимого убежища… а потом из воздуха проступила гора. И в ней – отверстие, такое же, как здесь, но шире и заваленное обломком скалы.
– Скорее! Уменьшай нас! – заволновался Лэннери, взлетая.
Ксилину не нужно было просить два раза. Миг – и поросший мхом камень, на котором только что сидел Лэннери, сделался гигантским. Миг – и рядом мухой закружился Дергилай. И Ксилина вместе с её палочкой и шевелюрой, удивительно яркой на фоне снега, присоединилась к ним.
– Летим скорее, пока черномаг не восстановил иллюзию! – И Лэннери устремился вперёд, размахивая крыльями и чувствуя, как стучит в ушах и горле сердце. Он увидел щель, в которую можно было проскользнуть, и уже исчезая в ней, вдруг подумал, что совершил ужасную ошибку.
Но было поздно.
В ноздри ударил запах чёрной магии. Покрутив головой, Лэннери с силой втянул в себя воздух, стараясь привыкнуть, и хотя на несколько мгновений закружилась голова, это прошло. Дергилай и Ксилина тоже, к счастью, не стали падать в обморок.
Первым, кого они увидели, оказался спящий хибри со сложенными за спиной крыльями. Он боком лежал на мягкой подстилке у входа, подложив руку под щеку и раскинув ноги с лошадиными копытами на полу. Феи лишь на краткий миг задержались над ним и, убедившись, что хибри не проснулся от легчайшего шороха, полетели дальше. А даже если б он и пробудился, мысленно решил Лэннери, принял бы их за светлячков, вот и всё.
– Ох! – вырвалось у Ксилины, когда из тёмного коридора они выбрались в комнату. При свете факелов, висевших под потолком, Лэннери разглядел фей. Высушенных, с погасшими крыльями, с раскрытыми в последнем крике ртами. Фей, насаженных на булавки.
– Проклятый черномаг, – вырвалось у Дергилая, а Лэннери, не тратя понапрасну слов, бросился искать среди мёртвых фей Наставницу. Обеих Наставниц.
Он видел рыжие, русые, каштановые и золотистые безжизненные шевелюры. С содроганием заметил, что у фей нет глаз, а вместо них вставлены блестящие камушки. Но сколько бы ни метался Лэннери среди приколотых на булавки тел, Мооззы и Золотой Наставницы он там не нашёл. Облегчение нахлынуло такой мощной волной, что Лэннери ощутил слабость и был вынужден опереться о стену. И лишь после этого услышал тихие всхлипывания Ксилины.
– Я… я думала, выдумки, страшилки, – лепетала она, дрожащим пальцем тыча в стену, – а они правда…
Слёзы у неё лились и лились. Дергилай подался было к фее с сиреневыми волосами и, наверное, хотел обнять её и утешить, но тут же уронил руки. Лэннери бросил взгляд на его побелевшие кисти и с холодком внутри осознал, что они полностью покрыты сыпью.
– Хватит, – овладев собой, велел Лэннери Ксилине, – соберись. Мы должны исполнить свой долг.
Она судорожно вздохнула, вытерла мокрые щёки, и в глазах вместо скорби появилась пламенная ненависть к черномагу. Лэннери одобрительно кивнул – то, что надо.
– Полетели! Он заплатит нам за всё! – подбадривая спутников, Лэннери проскользнул мимо них и занял место во главе отряда.
Второй коридор оказался длиннее. То и дело по нему прошмыгивали ящерицы – похоже, любимый вид нечисти у черномага, – но крохотных фей не замечали. Один раз проползла, изгибаясь своим тонким зелёным телом, маа-змея. У Лэннери руки чесались прикончить их всех на месте, но он удерживал себя, напоминая, что его цель – черномаг, а лишний шум здесь не нужен.
Коридор вывел в ещё одну комнату. Здесь почти всё пространство занимали прямоугольный стол – судя по запаху, ирголевый – и пара вычищенных до блеска чёрных котлов. У стены красовалось кострище с подвешенным на цепи маленьким котелком, в углу лежали набитые чем-то твёрдым – вероятно, костями – мешки.
Скрипнув зубами, Лэннери заметил, что бутылки, пузырьки и сосуды на столе расставлены в идеальном порядке, к каждому прилагалась полоска из пергамента с названием зелья, да и всю пещеру держали в чистоте. Здесь не чувствовалось сырого, затхлого запаха, а крысы, если они и были, давно сбежали в страхе перед черномагом и его аккуратностью.
– Летим дальше, – как бы ни одолевало Лэннери желание расколотить все склянки на столе или заглянуть в мешки, юный фей с честью преодолел его и устремился в третий коридор. Ну и большая же пещера!
Торопясь за ним, Дергилай выдохнул:
– А здесь ли он?
Эта простая мысль настолько смутила Лэннери, что он застыл в воздухе, и в спину ему ткнулось что-то твёрдое, а затем послышалось «Ой» Ксилины. Наверное, это была её палочка.
– Если его здесь нет, – наконец, сухо произнёс Лэннери, – мы просто подождём. Но я уверен, что он в другой комнате. След чёрной магии становится всё гуще, не замечаешь, что ли?