Страница 16 из 18
– На дыбу его, изменника. Писарь, все подробно запиши, что он сейчас будет говорить, никакую мелочь не забудь! – Миромир с сотским содрали с Войняты одежды и протащили сзади привязанную к рукам веревку через кольцо на потолке. Великий князь дал знак, и боярин повис с заломанными сзади руками, послышался хруст вывороченных суставов. Он еще какое-то время пытался терпеть. Когда же князь велел позвать заплечных дел мастера, боярин дико взмолился, понимая, что сейчас из него всю душу вынут:
– Всех сдам, кто измену свершил, только не пытай с пристрастием, князь, лучше сразу убей! – писарь усердно записал несколько имен бояр и тысяцких, бывших на секретном Совете.
– В железа его и в мокрый поруб! Судить буду, когда проверим, не оговорил ли кого?
Тем временем очнулся гонец, и поведал, что посылали его бояре Войнята и Судислав, они же и деньги давали на дальнюю дорогу, тысяцкие Изяслав и Радим были при них.
– Ведь такие близкие люди и все изменники! – было видно, князь был сильно подавлен.
– Не переживай так, княже! Хорошо, что вовремя змеиное жало вырвали. Уйдем в поход, душа на месте будет. А представляешь, что бы было, если гонец доскакал до вражеского лагеря? Так что радуйся, что все добром обернулось, людей преданных похвали.
– Миромир и Василий, никогда не забуду вашей верности! Вернемся из похода – щедро вознагражу, а сейчас на вас оставляю город и семью свою, Путята же Борисович с пешим войском станет около Владимира, пусть все видят, что столица защищена.
…Весь следующий день главный воевода был на ногах. С утра вместе с воеводой Еремеем Глебовичем разбивали военный лагерь в лесу, в трех километрах от города, и уже начали размещать там конную дружину Великого князя. Много было хлопот с запасом провианта для десяти тысяч всадников, каждый должен будет вести его с собой в вещевом мешке. В лагере развернули несколько небольших кузен, чтобы проверить и на месте подковать лошадей. Три десятка мастеров готовили луки и стрелы. Всеслав заметил, что во владимирском войске недооценивали роль этого грозного оружия. В целом, Всеслав был доволен, он даже был слегка поражен, насколько экономически сильной была столица княжества: и железа, и готового оружия было предостаточно. Уже в ночь он едва добрел до своей опочивальни и замертво свалился на кровать. Утром он проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо – это был дворский:
– Князь, вставай, лекарь послала за тобой, хочет тебе что-то сказать, – он полил ему на руки из кувшина, чтобы тот умылся, и подал чистое полотенце. – Сразу к лекарю пойдешь или откушаешь в трапезной?
Миромир с благодарностью смотрел в глаза Всеславу.
– Прикажи приготовить еду, я схожу в светлицу и приду.
Пройдя несколько темных коридоров, он оказался около двери светлицы, где лежала Нэя. Постояв немного в нерешительности, он тихонько постучал в дверь:
– Это Всеслав, могу я войти?
– Входи, пожалуйста, сейчас ты кое-что увидишь, – раздался веселый голос доктора. Он вошел… и едва не присел от растерянности и удивления: Жаклин вместе с княжеским лекарем тихонько водили Нэю по светлице, а та нежно приветливо улыбалась. Всеслав не мог оторваться от этой картины: еще несколько дней назад он видел на кровати смертельно больного человека с худым и исстрадавшимся видом, теперь же перед ним в сарафане стояла стройная красавица с длинной русой косой, еще немного бледным, но уже здоровым лицом и большущими, полными радости глазами!
– Вот мы почти и здоровы, – глаза Жаклин светились неподдельным восторгом. – Сейчас еще немного походим и попробуем самостоятельно покушать, а ты, князь, позови пока сюда Юрия Всеволодовича и Агафью Всеволодовну, – Всеслав ушел и через несколько минут вернулся с Великим князем и княгиней. Юрий Всеволодович, с порога увидев улыбающуюся Нэю, на какое-то время замер, не веря своим глазам, затем, видимо осознав реальность, бросился к дочери и стал целовать ее руки. Агафья Всеволодовна, не выдержав волнения, заревела. Жаклин с лекарем Везничем, как могли, успокаивали их.
– Нэя, дочь моя, неужели это ты? Ведь совсем так плохо все было, а теперь ты уже ходишь! – он повернулся к образам Спасителя и Богородицы в углу и, встав на колени, стал усердно молиться, благодаря их. К нему присоединилась и княгиня. Сейчас Всеслав еще раз убедился, что Юрий Всеволодович с Агафьей Всеволодовной любят Нэю и от этого на душе у него заметно потеплело. Жаклин смотрела на него понимающим взглядом… Неизвестно, сколько бы это могло продолжаться, не раздайся стук в дверь и не появись на пороге Миромир. Он тихонько шепнул Всеславу на ухо:
– Воевода, суздальские и ростовские дружины прибыли к Золотым воротам, – князь кивнул головой и тихонько вышел за дворским. Сев на коней, они пересекли город и выехали из кремля. Вся дорога за городским рвом была заполнена всадниками.
Вперед выехал молодой воин в дорогих доспехах и поднял руку:
– Я Святослав Всеволодович, – князь Юрьев-Польский! С кем я разговариваю?
Всеслав тоже поднял руку:
– Я Главный воевода Великого князя Владимирского. Приветствую тебя, удельный князь! Ты явился сюда по указу?
– Именно так.
– Разворачивай людей, я провожу вас, – вместе с дружинниками Юрьев-Польского князя он направился в лагерь. Весь день к столице подъезжали войска и к концу дня люди, проезжающие по дороге, могли наблюдать странную картину: по обеим сторонам простирался лес и, что главное, никого не было видно, но периодически в разных местах леса раздавалось ржание лошадей и стук кузнечного инструмента. Когда же вечером Юрий Всеволодович вместе с Всеславом решили осмотреть военный лагерь, то были поражены великим количеством воинов и лошадей. В людском море посреди разнолеска то здесь, то там были видны хоругви с изображением Владимирской иконы Божьей Матери и боевые штандарты княжеств и воеводств.
– Завтра нужно провести военный Совет перед походом, – Юрий Всеволодович вопросительно посмотрел на Главного воеводу.
– Наверное, лучше это тебе сделать прямо здесь в лагере, княже. Это сблизит нас с войском. А я прикажу установить Великокняжеский шатер до твоего приезда. После военного Совета сразу и отправимся.
– Хорошо! Так и сделаем. А как ты думаешь, Всеслав, сможет ли из лагеря вновь улизнуть какой-нибудь лазутчик? Сильно я переживаю за сохранение тайны мероприятия.
– Будь спокоен, Великий князь. По моему распоряжению луг за лесом объезжают дозором несколько разъездов из твоей охраны, у них мой приказ: никого из лагеря не выпускать, – Всеслав, конечно, не сказал князю, что ситуацию постоянно контролирует 1-й дисколет, пилотируемый капитаном Дмитрием Никифоровым.
Часть VII
Олекса лежал на медвежьей шкуре в горнице, закинув руки за голову. Ему никак не спалось, и он с улыбкой вспоминал, как выехал из Владимира! Ломал голову:
– Что делать с конем? Бросать нельзя, он прискачет назад в город. Пристроить где-то в селении на время – тоже не очень, а вдруг всплывет каким-то образом? – тихонько смеясь, он покачал головой. – И надо же, все-таки придумал. Дисколет размером 10 м в диаметре и 3 м в высоту, причем десантный люк в рост человека. Так забавно было наблюдать, как они с лейтенантом Дергачевым заводили пятнистого внутрь аппарата! Конь, конечно, попался изумительный, даже затормаживать медицинскими препаратами не пришлось; зашел, лег по команде и весь полет спокойно лежал. Только когда около Галича вывели на землю, все ноздри раздувал и ушами крутил, видно, запахи и звуки другие, ему не знакомые. Жаль его было гнать, так шагом и пришли к городу. Здорово, что Всеслав подстраховал и в грамоте дату написания не поставил, а то сразу бы пристали, что я так быстро прискакал. Так же сразу поверили, – перед ним всплыло лицо Мстислава Мстиславича, когда он прочитал грамоту Великого князя. До этого спокойное, и даже прищуренный взгляд – и вдруг резко переменившееся в предвкушении серьезного военного дела, глаза уже ярко блестели. Не зря его назвали Удалым. Хлопнув в ладоши, он приказал слугам принести меда в кубках и кушаний: