Белая Смерть (ЛП)

Ник уставился на него, изменив позу.

— Полагаю, дело не в том, что ты был слишком очаровательным? Слишком веселился на вечеринках?

— Это тебе придётся спросить у Мириам, — сказал Йи, и его глаза и голос сделались холодными.

Последовало очередное молчание.

Затем Ник хмыкнул.

— Ну это вовсе не успокаивает, приятель. Мири всегда хорошо разбиралась в людях... не говоря уж о том, что она несколько лет проработала судебным психологом. Если тебя вышвырнула она, то я уверен, что на то имелась чертовски весомая причина...

— Она меня не вышвыривала, — холодно перебил Йи. — Я ушёл, Ник.

Ник уставился на него.

Затем его губы снова скривились в хмурой гримасе, которая выражала немало неверия.

— Серьёзно? — переспросил он. — Вот из-за чего всё это дерьмо о чистоте крови? Ты весь вне себя из-за Мириам? Что? Она задела твои чувства или типа того?

Хмыкнув, он добавил низким рычанием:

— ...мне придётся поблагодарить её за эту маленькую услугу.

Йи уставился на него, и его глаза похолодели.

— Я не стал бы утруждаться из-за Мириам, Ник.

Ник нахмурился, уставившись на него. Затем, окинув взглядом клетку, куда его заточила Белая Смерть, Ник хмыкнул.

— Не похоже, чтобы тебе нужно было и дальше беспокоиться из-за Мириам, Дмитрий. Если только ты не знаешь чего-то, что не известно мне...

— Я знаю много вещей, которые не известны вам, детектив, — сказал Йи, и его глаза и голос оставались холодными. — Полагаю, мы уже установили этот факт.

Ник моргнул, нахмурившись.

Затем он невольно слегка фыркнул. Грациозным жестом указав в сторону Йи, он почти бессознательно скопировал жест видящего.

— ...Ну то есть, без обид... но сдаётся мне, что бы Мириам ни сказала и ни сделала, она не ошибалась на твой счёт, приятель, — заново скрестив руки на груди, Ник приподнял бровь. — Должен сказать, я вполне разделяю нежелание видеть тебя рядом с собой. Особенно если тот мир такой идиллический, как ты говоришь. Никто не любит расистов, Дмитрий. Они склонны превращать всё в дерьмо.

Но Йи уже качал головой, и на его губах заиграла та жёсткая, знающая улыбка.

— Я ошибаюсь? — спросил Ник, когда видящий не ответил.

— В стольких вещах, что я даже не могу перечислить их все, — сказал Йи, наградив его холодным взглядом. — Я честно не могу решить, то ли ты намного глупее, чем я помню, Ник, то ли ты просто не понимаешь, кто я.

— Ты про то, что ты телекинетик? — пренебрежительно сказал Ник. — Неясно, почему это должно пугать меня в данный момент, Дмитрий. Хочешь сказать, что собачий ошейник на тебе не работает?

— Я говорю, что ничто заточённое не остаётся заточённым навеки, детектив, — холодно поправил видящий. Он опустил голову и шагнул ближе к стеклу. — Я говорю, что ты слишком долго зажился на этом свете... и может, сейчас не лучшее время злить меня.

Ник выдержал его взгляд, не моргая.

Когда видящий не отошёл и не изменил выражение лица, Ник вздохнул.

— Неа, — сказал он, качая головой. — Всё ещё не страшно. Может, дело во всей этой истерике из-за Мири, — Ник крепче скрестил руки на груди и заговорил жёстче. — А может, я просто начинаю подозревать, что на самом деле ты вовсе не способен мне помочь. Может, ты вообще уже не руководишь своим культом... а может, ты не в силах сообщить мне ничего полезного.

Йи улыбнулся сжатыми губами.

— Ты так думаешь, Ник?

Ник не моргнул и не опустил взгляд.

По большей части он думал над словами Йи и над всем, что он сказал.

Затем до Ника дошло кое-что ещё, и он хмыкнул, закатив глаза.

— Gaos... — пробормотал он, хмуро глядя на видящего. — Пожалуйста, скажи мне, что Мири — не твоя мать. Что Мири и Блэк — не твои родители. Что всё это дерьмо, все эти смерти — не из-за того, что мамуля и папуля тебя недостаточно любили...

Молчание сгустилось.

Йи не ответил ему, но видя зло на лице видящего, Ник почувствовал, что бледнеет.

Он наполовину шутил, но может, в каждой шутке есть доля правды?

Мири и Блэк? Это возможно, бл*дь? Они действительно могли быть его родителями?

Или Йи просто морочит ему голову... снова?

— Эта беседа окончена, — объявил видящий, отходя от стекла.

Ник смотрел, как Йи шаркающей походкой удаляется дальше в прозрачный куб, направляясь к мебели, которую Ник и не замечал до сих пор. Она была сделана из того же прозрачного светящегося материала, что и стены клетки. Йи подошёл к угловатому стулу... или кровати... или и тому, и другому... и опустил свой вес, усевшись на плоскую поверхность и положив ладони на бёдра.

Ник наблюдал, как видящий смотрит прямо перед собой, и его открытые глаза были переполнены светом.

Он понятия не имел, что делал Йи — то ли медитировал, то ли говорил со своими богами или ангелами, то ли общался с органикой в ошейнике или стенах.

Чем бы он ни занимался, что-то в этом взгляде чертовски нервировало Ника.

Он не хотел помнить слова Йи о том, что заключённые всегда освобождаются, но его разум всё равно заново прокручивал этот комментарий для Ника.

«Ничто заточённое не остаётся заточённым навеки, детектив...»

Ник хотел твердить себе, что это неправда.

Он хотел вспомнить примеры, доказывающие неправоту Йи. Заключённые, которых он помог признать виновными и приговорить к смерти. Знакомые ему люди, которые умерли в тюрьме, к счастью или несчастью.

Проблема в том, что по ощущениям всё было иначе.

Проблема в том, что когда Йи произнёс эти слова, они показались действительно правдивыми.

Глава 9. Дыра в пустыне

 

— Думаю, он прав, — задумчиво сказала Уинтер, когда Ник умолк. — Думаю, тебе надо позволить мне поговорить с ним. Когда пойдёшь в следующий раз... я пойду с тобой.

Ник уставился на неё.

— Нет.

Повернув голову, она изогнула бровь.

— Нет?

— Иисусе, Уинтер... нет, — прорычал Ник. — Почему из всего, что я тебе сказал, ты уловила именно это? Ты же не думаешь, будто он скажет тебе что-то правдивое про твоих родителей, нет?

Помрачнев, он скрестил руки на груди.

— ...Единственное, что я узнал наверняка — это то, что этому чокнутому засранцу нравится морочить людям головы.

Всё ещё стоя перед открытым шкафчиком и передвигая тарелки в нём, Уинтер вытащила глубокую миску и поставила на стол. Подойдя к холодильнику, она дёрнула дверцу и схватила контейнер с йогуртом с полки над мешками с кровью, затем принесла этот контейнер и упаковку черники к месту, где она готовила себе завтрак.

Она зевнула, плюхнув несколько ложек искусственного йогурта в миску.

Заново закрыв контейнер с йогуртом, она поставила тот обратно в холодильник и схватила другую упаковку ягод — на сей раз это была клубника.

— Мы всё ещё идём в то пляжное место сегодня? — поинтересовалась она, зевая во второй раз, затем взяла горсть черники и горсть нарезанной клубники и высыпала всё это на йогурт. Потом глянула на Ника через плечо. — Кит хотела встретиться с нами там. Я подумала, что стоит пригласить и Малека, если мы пойдём.

Увидев выражение, которое, должно быть, проступило в глазах Ника, Уинтер нахмурилась, отнесла чернику и клубнику обратно в холодильник и захлопнула дверь.

Он смотрел, как она подходит к другому шкафчику и вытаскивает пластиковую ёмкость с крышкой, заполненную гранолой. Она высыпала часть содержимого на йогурт и ягоды, затем захлопнула крышку на контейнере и вернула тот в шкафчик.

Когда Ник так и не заговорил, Уинтер повернулась к нему лицом, поджав губы.

— Ты же знаешь, что я права, — укоризненно сказала она. — Твои чокнутые вампирские инстинкты реагируют, наверняка полностью слетая с катушек при мысли о том, чтобы я встала перед Йи... но ты знаешь, что я права. Тебе нужно, чтобы его допросил видящий. Если у него проблемы с полукровками, может, Малеку стоит пойти со мной.