Лемурия

– Мистер…

Я остановился в паре шагов от незнакомца. Человек тот был молод, его бледное лицо и красные круги под глазами как будто мне что-то напомнили. Он смотрел на меня недоумевающим взглядом.

– Что случилось? Ты кто?

Он чесал голову, словно пытаясь оттуда достать ответы на эти вопросы. Я молчал, не зная, что сказать. Вместе с тем я не мог отделаться от ощущения, что где-то уже видел этого юношу, и вдруг, как озарение, перед моим мысленным взором ожили подробности недавно пережитого полета на борту Боинга.

– Катастрофа, – прошептал я и воскликнул от радости. – Вспомнил!

Мой собеседник посмотрел на меня как на сумасшедшего, а я пояснил:

– Вы разве забыли? Мы с вами были на борту Боинга.

– Чувак, твоя рожа мне как будто знакома, – весело рассмеялся мой новый приятель и, задумавшись, осведомился. – А что я делал в самолете?

Несмотря на нелицеприятный отзыв о моей физиономии и странные наклонности этого парня, я был несказанно рад ему и даже попытался обнять его:

– Как хорошо, что спасся не я один!

Но тот шарахнулся от меня как от чумы и поспешил заверить меня, что никогда не имел дела с людьми нетрадиционной ориентации. Он, видимо, еще не понимал того, что произошло с нами и где находится в данный момент. И мне немалого труда стоило просветить этого наркошу. Когда, наконец, до него дошло, он вскочил с места, на котором сидел, и забегал по кругу, оглядываясь по сторонам безумными от страха глазами.

– Не может быть! Не может быть! – безутешно повторял он. – У меня же на двадцатое назначен концерт в Лондоне! Если меня не будет там в этот день, из меня сделают отбивную… Что делать? Что же делать?

Глядя на беготню этого чудака, я вспомнил о том, что меня самого заставило пуститься в путь и сесть на борт того злополучного рейса.

«Стало быть, на похороны матери я не попаду».

Тогда, вынув из кармана свой мобильный телефон, я попытался включить его, но моя попытка не увенчалась успехом (должно быть, батарея разрядилась).

«Где же мы? – я снова обвел глазами округу и задумался больше прежнего. – Перед тем, как все случилось, мы, кажется, пролетали Бермуды. Спасательная операция наверняка уже начата, и вскоре нас найдут. Без всякого сомнения! Надо только подождать. Жаль, что маму похоронят без меня…»

При этой мысли слезы брызнули из моих глаз, – вытирая их, я вдруг вспомнил о своих очках. «Зрение, утраченное давным-давно, еще в детстве, вернулось, – впервые подумалось мне. – Разве такое бывает? Может, это следствие пережитого стресса? Или…»

Мой рациональный ум отказывался верить в чудо и тщетно пытался найти разумное объяснение тому, что случилось со мной.

«Стоп. Как вообще я тут оказался? Где обломки самолета? Отчего я не помню, как добрался до этого острова? Остров… Необитаемый остров. Я – Робинзон Крузо, а этот… – я глянул на своего незадачливого спутника, который, наконец, угомонился и сел на песок, обхватив голову руками, и криво усмехнулся. – Как не похож он на аборигена Пятницу!»

Вокруг воцарилась тишина. Поодаль волны бились о скалы. Вдруг откуда-то со стороны донесся некий шум. Я прислушался и отчетливо различил голоса.

– Люди! – с азартом вскричал я, вскакивая с места. – Еще кто-то выжил. Мы не одни!

Я бросился бежать в сторону скал и вскоре, подгоняемый какой-то неудержимой силой, весьма ловко, как горный козел, вскарабкался на довольно крутой утес, с которого вся местность была видна как на ладони. Вдали, по песчаному пляжу шла группа в несколько десятков человек. Я понял, что это пассажиры Боинга, которым, как и мне, удалось спастись после катастрофы. Увидев их, я принялся махать руками, а потом попытался спуститься и только теперь заметил всю крутизну холма, на который взобрался. Не найдя возможности сойти с утеса со стороны, где были те люди, мне пришлось вернуться назад.

Потом, кликнув того чудака, который все еще находился в прострации, двинулся в обход, через лес. Высокие деревья, сплетаясь ветвями, образовывали густой свод над моей головой, заслонявший солнце. Там, наверху шло какое-то движение, оттуда доносились легкий шорох и шелест листьев. Мне на миг даже показалось, что за мной кто-то наблюдает. Я поспешно пробрался через чащу и, обогнув гряду зеленых холмов, которые спускались скалами к морю, наконец, вышел на опушку леса.

Люди, которых я заметил на вершине утеса, как раз подходили к тому месту, где я остановился. Теперь я уже мог разглядеть их лица. В той толпе, что шла мне навстречу, было несколько женщин, среди которых тотчас же мое внимание привлекла молодая лет двадцати на вид жгучая брюнетка с длинными растрепанными волосами, – это была та девушка, увлекавшаяся тяжелым роком, – я признал ее по белой блузке и джинсам. Впереди этой группы с решительным видом шел какой-то человек в рубашке, у которого кобура с пистолетом была перекинута через плечо. Он что-то вынул из кармана, – этот предмет блеснул на солнце, – и крикнул мне:

– Не бойтесь. Я воздушный маршал. Вы были на борту Боинга, не так ли?

Я приблизился к нему и, посмотрев на жетон, бывший у него в руке, несказанно обрадовался:

– Мы спасены! Сэр, вы ведь можете связаться с американскими властями, не так ли?

Воздушный маршал криво усмехнулся:

– Каким же образом? Здесь нет сотовой связи, а мой спутниковый телефон разрядился.

Надежда, которая на миг загорелась в моем сердце, тотчас же погасла.

– Неужели никто не придет к нам на помощь? – разочарованно выдохнул я.

– Не унывайте, мистер, – вдруг рассмеялся тот человек, которого звали как мужа моей матери – Ричардом. – Нас наверняка уже ищут и скоро, – он повернулся к остальным и повысил голос, чтобы все услышали, – очень скоро заберут нас с этого острова. Американское правительство своих граждан в беде не бросает!

Это заявление, сделанное представителем власти, вкупе с уверенностью, которой был исполнен его голос, сделали свое дело, и люди воспрянули духом.

– Сейчас самое главное, – продолжал Ричард, – это продержаться до прибытия спасателей. Поэтому я взял на себя руководство над всеми, кто уцелел после катастрофы. Для начала мы решили, что необходимо обследовать местность, где по воле Провидения нам довелось оказаться, и добыть пропитание. Мы направились сюда в поисках пищи, а вы, если хотите, можете присоединиться к нам…

Я тотчас, без раздумья, согласился. В этот миг за спиной послышались шаги: я обернулся и увидел своего незадачливого приятеля, который все-таки внял моим словам и пошел за мною следом. Взглянув на него, я вспомнил о кокосовых пальмах, которые росли по ту сторону от скалистого утеса, и тотчас сообщил об этом остальным.

Четверть часа мы пробирались сквозь заросли густого тропического леса, обвитого лианами, и я, как проводник, шел впереди. Вскоре мы достигли того пляжа, где я очутился после катастрофы. Едва завидев издали пальму, что росла на берегу, нависая над самой водой, я устремился к ней, затем проворно, как кошка, вскарабкался по стволу и без особого труда дотянулся до плодов. Кокосовые орехи попадали в воду, и все торопливо бросились их подбирать, дабы не унесло волною.

На этом пляже я чувствовал себя настоящим хозяином, – ведь, в конце концов, честь открытия его принадлежала именно мне! – и теперь мне хотелось показать всем свое гостеприимство. Я поспешно раскалывал орехи об один из больших камней, лежащих на берегу, и, чуть проливая кокосовое молочко, протягивал своим гостям, которые угощались свежей мякотью плодов.

– По вкусу напоминает «Баунти», – рассмеялся мой юный приятель-музыкант, который назвался каким-то странным именем «Ларго». (Впоследствии он объяснил, что это его артистический псевдоним, которым он явно гордился).

– Ага, – кивнул я. – Райское наслаждение!

Мы сидели на морском берегу, завтракая кокосами (только один из нас не принимал участия в утренней трапезе); светились улыбки на лицах людей, моих гостей. Я глядел на них, – тех, кого еще вчера не знал, – и в тайне благодарил судьбу за то, что спасся не один я, а больше сорока человек. А потом мне пришло в голову, что могли и другие выжить.