Страница 17 из 26
Странный американец, сам поставил себе диагноз без всяких исследований, и решил, что все, жизнь окончена. Это даже очень опасно, вот так впустить в свою голову эти мысли, постоянно думать об этом, так можно и вправду заболеть, даже если первоначально и не было ничего опасного. Мысли материальны и с ними надо обращаться очень осторожно. Я ему посоветовала лечь в госпиталь на обследование, но он отмахнулся от этой мысли, это очень дорого. День прибывания в госпитале в пределах 1000 долларов, а всякие исследования, еще тысячи. Но ведь у него есть медицинская страховка?! Видно, она покрывает не все. Да еще раз приходится констатировать, что медицина в Америке очень дорогая.
Грег закрывает свой бизнес. Как он думает существовать дальше? Накоплений больших в банке нет. Доходов никаких, а дом и земля требует ежемесячных расходов. Продавать все это, как он сказал, не много выручишь. Этот бизнес в последнее время перестал приносить большие деньги. В прошлом да, а с каждым годом все хуже и хуже. Появились другие завлекаловки для людей вроде игровых автоматов. Для Грэга в его возрасте что-то начинать новое нереально. Всю свою жизнь он так скажем был связан с подобным бизнесом. Перед грейхаунд фермой у него были бойцовские петухи, а перед этим, что-то еще похожее. Образование у него было на уровне средней школы. Правда у него был великолепный дикторский голос. С его бы голосом, да на радио или телевидение. Увы люди не всегда правильно используют свои данные, полученные от природы.
В течение всей недели почти каждый день приезжали другие фермеры и забирали наших собачек. В ангаре уже почти пусто, только еще в вольерах бегают собачки. Одна из фермерш посочувствовала мне, что вот я только приехала и сразу случилось это. Я подумала, а что, если и вправду Грэг серьезно болен, что в этом случае делать мне, не зная языка и не умея водить машину и с больным мужем на руках. Ладно не будем загадывать наперед плохие вещи. Как оно должно быть, так оно и будет.
В конце концов я уговорила Грэга просто пойти к семейному доктору. У врача Грэг пробыл минут 15. Оказалось, что у него самая настоящая депрессия. Врач выписал ему таблетки для снятия этого состояния. Для меня осталось загадкой, как можно было определить за такое короткое время, что это не рак, а депрессия. Наверно все-таки Грэг мне рассказывал не все. Возможно, он уже перед этим лечился от депрессии, возможно он и сдавал какие-то анализы до этого. Мне все это было непонятно в силу того, что я была пока на уровне ребенка в новой стране и многое не понимала. Одно хорошо, что Грэг успокоился насчет рака. Позже я узнала, что передо мной у него была другая жена, не знаю какая по счету. Я у него наверно четвертая. Так вот предыдущая жена вместе со своим взрослым сыном фактически отобрали у него ферму и ему пришлось все начинать заново. Совсем недавно он купил эту землю и дом, где мы сейчас с ним жили, построил ангар, вольеры, треки. Вообщем начал дело заново. Вот наверно оттуда и растут корни его депрессии. Я так понимаю, что не я явилась причиной его депрессии. Это не могло случиться за такое короткое время, что я с ним. Теперь, когда ситуация более-менее прояснилась, я могла поговорить и о поездке в Хьюстон. Грэг сказал, что очень слаб, чтобы совершить такую длительную поездку, если Майкл приедет за мной, то он не возражает против моей поездки и я могу гостить в Хьюстоне даже до конца августа. Мы позвонили Майклу и договорились, что он приедет за мной в пятницу, в субботу у них венчание. Мне было неудобно оставлять Грэга одного в таком состоянии, но он заверил, что моя помощь ему не нужна. Я предлагала ему поменять обстановку и поехать к дочкам в Калифорнию, но он решил остаться дома. Я все-таки переговорила с нашими знакомыми Шарла и Дэвидом, которые были у нас на свадьбе и попросила присмотреть за Грэгом и сообщить мне, если что-то случится. Надеялась, что теперь все повернется на лучшее и старалась не думать о плохом.
3.6 В Хьюстоне с семьей дочки
Майкл приехал утром и через час мы уже ехали в Техас по уже знакомой мне дороге. По пути остановились в каком-то маленьком городке, покушали и немного отдохнули. Впереди еще было половина пути. Ближе к вечеру, мы подъезжали к Колледж Стэйшину. Даша с дочкой были уже там. Эвелин уже почти два месяца. За то время, что я ее не видела, она немного подросла и поправилась. Она спала, но, когда мы приехали, шум разбудил ее и она открыла свои глаза. Они у нее были синие синее и даже белки голубоватые. Очень красивый разрез глаз с приподнятыми внешними уголками, как у папы. Очень красивые глаза.
Венчание было назначено на 10 часов в местной католической церкви, прихожанами которой являются родители Майкла. Венчание было скромным. Из гостей присутствовали самые близкие люди. Сожалею, что у моей единственной дочки не было пышной свадьбы. Пусть она меня простит. Я сама была еще новичком в этой стране и не знала, как все это организовать. Да и средств на это у меня пока не было. Родители Майкла могли бы помочь в этом, но они как-то не придали этому большого значения. Да и не главное в пышности свадьбы, главное – это повседневная жизнь после свадьбы. Я была рада, что дочка не осталась в Украине, а выбрала жизнь в благополучной стране. А теперь благодаря ей и я здесь. Это большой подарок судьбы получить возможность жить в стране, о которой мечтают многие люди. После венчания крестили Эвелин. Крестными родителями были старший брат Майкла с женой. После официальной части мы все поехали в ресторан отметить это событие. На следующий день мы поехали в Хьюстон. Я теперь как лягушка путешественница, то живу у Даши в их доме, то у Грэга, в Оклахоме, а сердце болит об оставленном доме в Донецке. В моблхоме ничего не поменялось. Моя комната ожидала меня. Рядом с нашим домом был припаркован большой автобус для путешествий, в котором жила испаноязычная семья. Спали взрослые и дети внутри, а кухня и стирка были на улице. Благо погода в Техасе к этому располагает. Этим я хочу подчеркнуть, что в США люди живут по-разному: одни в огромных домах, другие в автобусе или в моблхоме как мы. Но если для Майкла и Даши мобл-хом это временное жилье, то другие счастливы от покупки моблхома и живут в нем всю жизнь.
Все наше время было занято заботой о малышке. Маленький человек, а столько требует внимания! Даша была очень молодой мамой и поэтому еще не имела опыта в выращивании ребенка. Она кормила девочку не по часам, а в любое время, когда та просыпалась. Поэтому ребенок спал неспокойно, особенно ночью. Приходилось кормить и ночью. Такой режим никуда не годился. Я посоветовала кормить малышку по часам и последнее кормление перед ночным засыпанием. Сначала Эвелин плакала, но со временем она стала привыкать к такому режиму, ночью она перестала часто просыпаться и требовать кормления. Даша могла хоть немножко отдыхать. По вечерам, когда спадала дневная жара, мы, положив Эвелин в коляску, ходили гулять. Благо территория моблпарка была довольно большая. Дни бежали, Эвелин подрастала, вот уже узнает нас, улыбается, агукает и пытается держать головку. Интересно наблюдать как с каждым днем маленький человечек растет и развивается. Грэг звонит два раза в неделю. С каждым разом его голос становится все бодрее и веселее. Видно самочувствие его улучшается.
Седьмого августа исполняется год, как Даша приехала в США. Я очень хорошо помню, как я провожала ее в Бориспольском аэропорту, в Киеве. Я помню, как болело у меня сердце отпуская свою 19 летнюю дочь одну так далеко в чужую страну. Это был большой риск. Мы очень рисковали, и я рада, что наш риск оправдался. Даша попала в хорошую семью и благополучную страну. Я предложила детям поехать отметить этот день, побыть вдвоем. Я осталась с малышкой. Вечер прошел хорошо, Эвелин вела себя образцово.
В один из августовских дней Майкл повез нас в русский магазин. О русском магазине нам рассказала Дашина знакомая. Этот магазин находился в южной части города. Хьюстон большой город и поэтому путь был не близкий. Когда мы зашли в магазин, я почувствовала, что вернулась в родные края. По американским меркам – очень маленький магазин, прилавок, за прилавком стоит продавец, товары выложены на витрине, а в углу работает телевизор и оттуда слышится русская речь. В том районе, на юге Хьюстона, живет много выходцев из бывшего СССР, в основном – это евреи, эмигрировавшие в начале семидесятых годов. В то время был заключен договор между СССР и Израилем о разрешении евреям иммигрировать. Прямого рейса между Москвой и Тель Авивом тогда еще не было и приходилось лететь через Европу. Хитрые евреи, имея визу в Израиль, не спешили на землю обетованную, а оседали в Европе, Италии, Швейцарии и еще где-то и обращались в Американское посольство с просьбой политического убежища. В те времена холодной войны между СССР и США – это была большая политика, и обращавшиеся получали эмиграционную визу. Приходилось ждать по несколько месяцев. Но цель оправдывала средства. В США была большая еврейская организация Сохнут, которая помогала и расселяла евреев по многим штатам. Оказалось много евреев и в Хьюстоне. Недалеко от русского магазина была синагога и культурно-просветительский центр JCC . В магазине я увидела привычные нам продукты: сырокопчёная колбаса, селедка, копченая рыба, кабачковая икра, шоколадные конфеты Белочка, Тузик, Спартак. Я поинтересовалась откуда они получают продукты. Оказалось, что из Бруклина, русскоязычной части Нью Йорка. Пока Даша с Майклом выбирали продукты я беседовала с мужем хозяйки этого магазина, говорили по-русски, конечно. Это было наслаждение, когда вот так ты можешь свободно общаться на понятном тебе языке не напрягаясь. Эта семья в Америке живет уже пять лет, но английский знает также плохо, как и я. Наверно потому, что их круг общения состоит в основном из русскоговорящих. В связи с этим я вспоминаю один анекдот. Изя из Бруклина пишет своему другу Моне в Одессу. «Моня, ты бы знал, мы вчера гуляли по Брайтон Бич (главная улица в Бруклине, прим. автора), я там видел много наших из Одессы: Яшу, Целю. Мы пошли в ресторан и очень хорошо провели время». Моня пишет в ответ: Изя я очень рад за тебя.... А скажи как там Америка?» И Изя пишет в ответ: «Не знаю, мы туда не ходим.» Поэтому люди, живущие в таких компактных районах, и не знают языка страны. Это происходит не только с русскоязычными, но и с мексиканцами, например, которых в Техасе много.