Страница 96 из 145
Глава 30
Для людей мы устроили праздник перед дворцом, где повара приготовили для них множество изысканных блюд и куда мог прийти любой житель города, да и вообще империи. Правда, к приезжим всё же было более пристальное внимание. Торговцы уже успели найти себе собеседников для будущих сделок, что явно укрепит экономику империи и поможет Халаэлении, заодно увеличив ассортимент товаров. Также люди с интересом разговаривали с ламиями, гвардейцами Кархаэриса, кобольдами и гномами. Меня же тем временем ждало ещё одно событие.
— Я так рада, что вы наконец-то будете вместе, — сказала Эффириона, когда Эллеон и Леокария ушли с балкона. Дочь Треффа встретила их, дождавшись, пока остальные пройдут в банкетный зал. По её лицу текли слезы, падающие на ковер кристалликами льда. — Не нужно ничего говорить, — остановила она императорскую чету. — Меня уже не вернуть. Я благодарна Алексею, что он позволил мне увидеть, что Эллеон все же сможет быть счастлив и не с кем-нибудь, а с той, кому также не хватало любви. Леокария, береги его.
— Не волнуйся, — сжала кулак императрица, показывая свою решимость и стараясь при этом сдержать все эмоции, чтобы не зареветь прямо после своих слов. — Я никому не позволю ему навредить.
— Эллеон, береги Карию так, как не сможет никто другой и люби её столь же сильно, — попросила она.
— Клянусь, — ударил себя по груди император.
— Я счастлива и теперь могу быть спокойна, — Эффириона обняла их, и в этот раз её руки не прошли сквозь их тела. — Алексей, спасибо тебе за всё. Я этого никогда не забуду, даже в следующей жизни, — сказала Эффириона, силы которой будто иссякали. Девушка медленно засыпала, повиснув на тех, кто был ей так дорог. Её прозрачное тело становилось всё более тусклым. — Спасибо вам, — шептала она ослабшим голосом. — Мама будет… очень рада, когда услышит… о празднике.
Эффириона улыбнулась и окончательно рассеялась, оставив нас одних. Вот теперь Леокария больше не смогла сдержать своих слез, которые потекли по её щекам обильным потоком. Она горько плакала, не желая принимать печальную судьбу своей лучшей подруги. И даже Эллеон не смог сдержать своих эмоций. Слезы сильного правителя тихо текли вниз и падали на мягкий ковер. Я бы мог подобрать какие-нибудь слова, но посчитал, что сейчас они излишни. И я ощущал, что несмотря на тяжелое расставание со своей возлюбленной, на душе Эллеона, пусть всего лишь чуточку, но стало легче.
Однако мы кое-что не учли, так что когда император и императрица немного успокоились, мы услышали голос:
— Непросто отпускать тех, кто был так дорог, — сказала Айселия, которая всё ещё лежала на диване. — К этому просто невозможно привыкнуть. Даже став богиней, я раз за разом испытывала отчаяние, не в силах вернуть тех, кто был мне дорог. Родители, которых съедала старость; младший брат, ставший некромантом и исчезнувший во владениях Смерти; младшая сестра, погибшая от рук темного бога, а затем и муж, однажды попросту не проснувшийся. Умереть такой смертью в одной постели с той, кто может исцелить уже фактически мертвого… — горько усмехнулась Айселия. — После этого единственная дочь, моя ласковая и нежная девочка, постоянно исцеляющая людей, животных и даже монстров, возненавидела меня. Её аура после этого изменила свой ярко-золотой цвет на кроваво-красный. Теперь моя дочь постоянно пытается меня отравить, думая, что с её отцом я поступила именно так. Я знала это, но продолжала принимать её отравленные подарки. Не знаю, что я хочу от всего этого: почувствовать хоть толику прежнего света в горьких от яда блюдах Аурунии или попросту умереть, чтобы больше не ощущать этого горя. Слишком тяжело видеть ненависть в её красивых золотых глазах, которые помнишь ещё тогда, когда в них были лишь доброта и радость. Само её имя сочетало в себе свет, золото и теплоту души, но теперь всё это скрыто пеленой ненависти, с которой я ничего не могу сделать уже много-много лет. Извините меня за такие откровения, просто мне не с кем было поделиться своими переживаниями, вот я и не сдержалась, когда ощутила ваше горе. Мне просто хотелось, чтобы вы последовали совету той девушки и берегли друг друга, — сказала богиня священной империи и попыталась встать, но её сил было ещё мало, так что Эллеон и Леокария помогли ей, присев рядом.
— Я думаю, что мы сможем вам помочь, — попыталась успокоить Айселию Кария. — Правда, любимый?
— Безусловно, — подтвердил Эллеон.
— Не стоит, — улыбнулась Айселия. — Лучше позаботьтесь друг о друге и о своём ребенке, — указала она в сторону живота Карии, заставив императорскую чету замереть. — От меня не скроется огонек новой жизни, даже если он такой крошечный.
— Я… — в душе Эллеона проскочило столько эмоций, что я был сбит с толку их количеством, но с уверенностью мог сказать одно: он был предельно счастлив. — Буду папой!
Леокария же просто не могла ничего сказать, прислонив руку к животу.
— И вот это вам немного поможет, — в руке Айселии появился красивый флакон с белой, искрящейся светом жидкостью, похожей на молоко. — Этот эликсир укрепит вашего ребенка, но его будете пить вы оба. Остальное расскажу потом. И можете не волноваться, это не яд, — горько усмехнулась Айселия.
Банкет прошёл на удивление хорошо, разве что Айселия его покинула чуть раньше, приказав святым девам оставаться здесь. В комнату же её проводила Илиснейла, где и осталась присмотреть за давней подругой. Ульвина сильно переживала по этому поводу, так что подруги пытались её отвлечь от негативных мыслей. Я же постарался отбросить тот разговор на время, чтобы вернутся к нему позже, а пока я должен отдохнуть и повеселиться, не показывая своим близким, что меня что-то гложет.