Страница 10 из 11
Надеюсь, где-нибудь там, в ложах для знати, прекрасная леди Мирабелла сейчас уписалась от зависти.
Трибуны. Фанаты. Восторг толпы. В такие минуты чувствуешь себя…. бессмертным, не так ли?
Есть что-то такое в этом моменте. Может, какой-то шальной бог войны помечает так своих любимцев, а может, общий восторг, как коллективный разум, обретает самосознание и идёт награждать того, кто привёл его к этому моменту.
«Технологии» процесса я не знал. Шесть лет — слишком мало, чтобы обучиться магии на таком уровне. Может, потом и выясню, пока же я просто знал об этом феномене, знал, что он делает — и успешно пользовался им.
Здесь, конечно, было много сильных воинов. По-настоящему могучих рыцарей, без страха и упрёка. Может, моральный облик у них был похуже, чем в рыцарских балладах, и запах пропотевшего поддоспешника ни один голливудский блокбастер не передаст, и манеры вовсе не те, что в романах Вальтера Скотта… но вот об их силе, храбрости и умении сражаться я ничего плохого сказать не мог. Мастера своего дела.
Но нужно был полным дураком, чтобы прожить шесть лет в одном замке с Виссарионом — и полагать, будто его могут одолеть обычные воины, сколь угодно умелые. Нет, мне нужны были лучшие из лучших — те, что становились чемпионами, проходя через этот мистический момент славы и оваций.
Те, кто обрёл Бессмертие.
Не буквально, конечно — просто красивое название. Бессмертных вполне можно было убить, и этим они выгодно отличались от единственного в этом мире по-настоящему бессмертного существа — Виссариона. Более того, их было убить довольно легко — если только тебе хватало ума не лезть к ним в открытом бою.
И тем не менее, что-то в них менялось, и вполне заметно. Они становились сильнее, ловчее, выносливее. Могли держаться в седле неделями; могли в одиночку раскидывать большие отряды. Так не ведут себя живые люди, какими бы тренированными они ни были. Так ведут себя… рыцари из легенд. Легенд, которые передаются из уст в уста, с каждым новым разом обрастая всё более неправдоподобными подробностями.
Вот именно такими легендами и становились Бессмертные. И какая бы могучая сила не стояла за этой трансформацией — я был намерен использовать это в своих интересах.
Ещё одной причиной, по которой я вербовал в свою Армию Тьмы (да, название пафосное, но почему бы и нет) только чемпионов, была конспирация. Даже в дремучем средневековье, где из всех средств связи для не-магов — голуби и конные гонцы, быстро заметят, если участники турниров начнут массово пропадать. Если речь идёт только о чемпионах — по одному участнику — то скрыть такое куда легче.
Это был мой десятый турнир. Десятый экспонат в мою коллекцию. Новая игрушка, которая, скорее всего, так и не сможет убить Виссариона, но, возможно, хотя бы попытается.
— Сэр Саншайн, — обратился к Мордекаю вновь оживший герольд, — каким девизом вы завершите эту череду славнейших их побед?
Мордекай с подозрением поглядел на большую металлическую трубу-громкоговоритель, потыкал в неё пальцем.
— Ну… — прохрипел он голосом пропитого алкоголика, подхватившего ангину. — Я сильней. Никто не сильней меня. Только я. Только, эээ, ну, леди Мирабелла. Вот.
Да уж. Те, кто хорошо машут двадцатикилограммовой булавой, обычно плохо говорят речи.
***
Вино лилось рекой; слышались нетрезвые песни. Градус алкоголя в средневековье был несказанно ниже, чем в благословенном двадцать первом веке, но благородным сэрам хватало и этого.
— И тогда наверняка атакуем мы врага, а герольды запиликают на скрипке…
Я тихо хмыкнул. Запомнили-таки!.. Это я научил их этой песне. Чего только не сделаешь от скуки. Готов спорить, теперь и года не пройдёт, как её будут распевать по всему этому королевству, а может, и за его пределами.
Я сидел за столом тихо, меланхолично жуя жареную рыбу под соусом, и скорее слушал, чем говорил. Окружающие, кажется, относили эту нехарактерную для них тишину на счёт того, что я печалился поражению в финале.
— Да не тужи ты, сэр Готфрид, — хлопнул меня по плечу какой-то проходящий сзади усач. — Как будто второе место — это так уж плохо! Как бы там ни повернулось, а ты одолел всех нас, считай.
Я пожал плечами.
— Тоже верно. Это были славные бои.
Здесь я ничуть не лукавил. В принципе… мне ведь было не обязательно драться на каждом турнире лично, доходить до финала, скрещивать мечи с чемпионом… Мне были нужны Бессмертные? Приди, дождись итога турнира и забирай.
Но здесь крылись две причины. Первая — хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Тот же сэр Мордекай прошёл через множество турниров, и, кажется, выигрывал не раз, но Бессмертным стал только сейчас.
Почему? Всё дело в стиле. Победа должна быть воистину легендарной — такой, чтобы о ней говорили десятилетия спустя самого турнира. Просто «вышли, помахали палками и один победил» — не годилось; я разыгрывал целый спектакль, представлял себя злодеем, а Мордекая — героем, чтобы эта победа запомнилась людям.
А вторая причина…
Ну, это хорошая тренировка. Никогда не пренебрегай хорошей тренировкой, особенно если ты живёшь в мире, где умение проткнуть врага острой железкой определяет статус и степень почёта, присущую тебе.
Сэр Мордекай сидел во главе стола, на почётном месте; от стука его кулаков тряслись тарелки, и он прежде прочих ревел какую-то песню. Не ту, что пустил в народ я, а какую-то местную. В какой-то момент я попытался прислушаться, и понял, что это баллада о неком рыцаре, который сначала встретил медведя, потом победил медведя, затем встретил гнома, затем победил гнома, затем встретил демона…
Не дожидаясь, пока рыцарь начнёт побеждать патриарха драконов, я переключился на что-то другое. Например — на очень даже вкусную рыбу.
Для того, что мне требовалось сделать, была нужна пара минут. Вот я встану, пойду в сторону сэра Мордекая… Нет ничего необычного — после турнира все местные рыцари мирились, братались и прилюдно клялись друг другу в вечной верности. И некоторые, что самое удивительное, действительно выполняли свои клятвы.
Подлить в кубок Мордекаю пару капель — дело нескольких секунд. Никто и не заметит, как обычно. Ничего такого, едкого или пахучего — просто снотворное из диких трав. Никто не удивится, когда Мордекая потянет в сон. Для того, кто махал железными палками весь день, а затем ещё и на вино налёг, усталость — это естественно.
Так всё и произойдёт. А пока — покушаю рыбки. Местный повар настоящий знаток своего дела; нужно будет обязательно передать ему свой комплимент.
***
— Сюда, — велел я командным тоном. Фигура сэра Мордекая послушно плелась за мной, слегка пованивая. Добирались бы до замка Виссариона чуть больше недели, а мёртвые так быстро приходят в негодность…
Ничего-ничего. Здесь, в замке, найдутся и предотвращающие распад артефакты, и обильные запасы формальдегида.
Великая вещь — некромантия. На свой шестой год я только начинал касаться самых её основ, но поднять одного покойника, к тому же, убитого мной лично — это мне было уже вполне по силам.
Жестоко? Да. Были ли у сэра Мордекая Саншайна свои планы на жизнь? Вполне вероятно. Но и у меня были свои планы. А именно — я хотел вернуться домой, к семье, спасти их от того, что убило меня, жениться на Анне Талл, занять место своего отца, достичь успеха…
Как видите, планов у меня было много, и один амбициознее другого.
Нужно сказать, я никогда не был полным чудовищем. Я всегда узнавал о рыцарях, с которыми мне предстояло сражаться, побольше — и никогда не проворачивал этого с теми, у кого были жена, дети или что-то в этом роде.
Но… как-то так сложилось, что у чемпионов не бывало ни детей, ни жены. Вся их жизнь была битвой. Эмоции как-то притуплялись — может, оттого, что их постоянно били чем-нибудь железным по железному же шлему. Довольно ограниченные, яростные, зацикленные на самих себе… и сильные.
Одним из таких стал и сэр Мордекай. Что ж, я предложу ему лучшую в его жизни битву. А стать для этого нежитью… невеликая цена для того, кто ценит раж боя превыше всего.