Страница 2 из 23
Как вы определяли, что является поп-музыкой, а что нет? Почему, например, здесь нет Земфиры и «Мумий Тролля»?
Чтобы подробно ответить на вопрос о том, что такое поп-музыка и чем она отличается от других жанров, потребовалась бы отдельная книга (собственно, такие существуют). Если коротко, это делалось интуитивно.
Противостояние между «роком» и «попсой» было одним из ключевых российских культурных конфликтов вплоть до конца 2000-х – и два этих музыкальных поля существовали как бы в разных мирах. У «ДДТ» или «Короля и Шута» были хиты не меньшего масштаба, чем у Филиппа Киркорова или «Иванушек», но ставить их всех в один ряд значило бы игнорировать контекст. Это, безусловно, возможный жест – но нам было интереснее не ломать стереотипы, а скорее описать «эстраду» как единую реальность (культурные, иерархические и генетические связи между разными героями книги – один из самых любопытных подспудных сюжетов «Не надо стесняться»). Земфира и «Мумий Тролль» в этом смысле – самые сложные случаи, поскольку это музыканты, которым удалось преодолеть разрывы контекстов и попасть всюду сразу. Но мы все-таки решили оставить их за скобками – в мире «рока».
Еще сложнее делать этот выбор было в случае песен последних лет, когда интернет разрушил былые культурные границы, а хип-хоп, как казалось в какой-то момент, полностью подменил собой всю популярную музыку. Здесь есть Баста и T-Fest, но нет Оксимирона и ЛСП; есть Монеточка, но нет «Пошлой Молли»; есть «Мальбэк», но нет IC3PEAK. Тут тоже следует винить личный волюнтаризм редактора; конечно, эта выборка могла выглядеть иначе – и была бы не менее легитимной. Еще и потому, что хиты последней пятилетки пока не прошли проверку временем – фактически в этой книге мы делаем ставку на то, какие из них останутся в массовом сознании.
Почему в названии стоит именно слово «постсоветский»? Что конкретно имеется в виду?
Более правильной формулировкой была бы такая: «История постсоветской поп-музыки, как ее проживали российские слушатели» – но для подзаголовка это было бы, конечно, слишком громоздко.
Нам показалось некорректным заявлять эту книгу как историю российской поп-музыки: здесь есть песни, сочиненные и исполненные людьми из Украины, Беларуси, Казахстана, Латвии, Азербайджана, Узбекистана и Кыргызстана. При этом ясно, что по совокупности геополитических и экономических причин Россия многие годы продолжала оставаться для других постсоветских стран важным центром культурного притяжения и рынком, на котором можно было получить самый большой доход. До некоторой степени это работает так до сих пор.
Все песни, о которых идет речь в этой книге, были хитами в России; многие – не только в ней. Аналогичная затея, если бы ее осуществили люди из Киева, Минска или Тбилиси, в чем-то пересекалась бы с «Не надо стесняться» – но конечно, не полностью. (Одно из следствий того, что книга представляет именно российский взгляд на эстраду, – в ней почти нет песен не на русском языке.) Сходства и различия поп-культурных контекстов в бывших республиках СССР – тема, которая ждет своих исследователей, но мы решили, что «постсоветский» – наиболее корректное и понятное описание для того культурного пространства, о котором идет речь. Еще и потому, что поп-музыка – одна из немногих вещей, которая по-прежнему объединяет наши страны, несмотря на все остальное.
Почему взят именно этот временной период? Почему здесь нет, например, перестроечной эстрады?
Распад СССР показался нам самой железной точкой отсчета – и хотя понятно, что многие герои нашей книги выросли из перестроечных (а то и предперестроечных) времен, кажется, что значимые отличия все же есть. Грубо говоря, перестроечная музыка – одновременно советская и антисоветская, а та, которой посвящена эта книга, – именно что несоветская.
Почему такая-то песня датирована этим годом? Я помню, что она вышла позже (или раньше)!
Как неоднократно обнаруживали редакторы книги, личная культурная память – не то, на что можно всерьез положиться. В датировке песен мы ориентировались на официальные сайты музыкантов, результаты музыкальных премий за разные годы, информацию в базе данных discogs.com, а также на данные стриминговых сервисов, где выложены песни и клипы. В нескольких исключительных случаях песни датированы не годом, когда они были выпущены, а годом, когда вышел клип, – поскольку именно благодаря клипу они стали хитами: например, это касается «Лето пролетело» группы «СТДК» и песни «Небо» «Дискотеки Аварии».
Последовательность глав внутри годовых блоков обусловлена исключительно редакторской логикой, а не помесячной хронологией выхода песен (тем более что восстановить ее зачастую крайне затруднительно).
Почему песен именно 169?
Ни почему. Изначально мы ориентировались на круглое число 150, но за время пути песен стало больше – и мы решили, что жертвовать содержанием ради символической красоты странно. В конце концов, в любом числе можно найти свою подоплеку: скажем, 169 – это чертова дюжина в квадрате.
Почему выбрана именно эта песня? Мне кажется, у этого музыканта были хиты куда круче!
Это снова вопрос редакторского решения. Как правило, мы старались выбирать песни, с одной стороны, безоговорочно общеизвестные и успешные; с другой – важные для творческих биографий авторов и исполнителей; с третьей – каким-то образом характеризующие свое время. Однако в итоге это все равно неизбежно дело вкуса. Есть, конечно, и значимые исключения, не вполне подпадающие под описанные критерии: например, «Облака» – точно не самая известная песня «Иванушек International», но мы выбрали именно ее (почему – можете понять, прочитав соответствующую главу книги).
Почему некоторые музыканты представлены двумя песнями, а остальные – одной, хотя хитов у многих из них было гораздо больше?
169 песен – не так уж много для 30 насыщенных хитами лет. Мы старались следовать правилу «Один исполнитель – одна песня» за несколькими исключениями. Они возникали в тех случаях, когда со временем певец, певица или группа значимо меняли свой сценический образ. Собственно, этих исключений совсем немного, поэтому можно их просто перечислить: двумя песнями представлена Валерия (одна песня – эпохи Александра Шульгина, другая – эпохи Иосифа Пригожина); Валерий Меладзе и «ВИА Гра» (их дуэты – отдельный феномен); Натали («Ветер с моря дул» и «О Боже, какой мужчина!» – два внештатных суперхита, возникших на дистанции в 15 лет); Дима Билан (его вторая песня «Неделимые» рассказывает скорее о феномене музыкального олигарха Михаила Гуцериева); Филипп Киркоров («Единственная моя» и «Цвет настроения синий» – два очень разных модуса исполнителя, который почти 30 лет остается главным российским поп-певцом).
Также дважды в книге появляются люди, которые добились успеха сначала в составе групп, а потом – сами по себе (например, Лолита Милявская и Ева Польна), либо участвовали в нескольких удачных поп-проектах (например, Алексей Романоф). Ну и разумеется, здесь многократно возникают интервью с теми, кто стоял за поп-хитами. Продюсеры, композиторы, поэты-песенники, клипмейкеры: как мы уже сказали, в каком-то смысле именно они – главные герои книги.
Почему некоторые реплики подписаны одновременно 2011 и 2020 годом?
Большая часть интервью, взятых для «Афиши» в 2011 году, актуальна и сегодня – поскольку речь в них шла главным образом о прошлом. Мы внесли в них минимальные редакторские правки и добавили сноски, поясняющие, что произошло после того, как эти интервью были взяты и опубликованы.
Иногда, однако, существующие интервью казались нам неполными – или обнаруживалось, что с нашим собеседником за последние девять лет произошло столько всего, что оставлять старое интервью «как есть» было бы не очень корректно. В этих случаях мы разговаривали с нашими героями еще раз – и объединяли старый материал с новым. С точки зрения журналистского пуризма это не вполне бесспорная операция, поэтому мы осуществляли ее в считанном количестве случаев. В основном интервью для книги целиком взяты либо в 2011 году, либо в 2019–2020-м.