Страница 10 из 23
«Бухгалтер» – в некотором смысле идеальная поп-песня 1991 года, поскольку она фиксирует сам момент перехода, трансформации: советский Акакий Акакиевич, маленький человек, безразлично считающий чужие деньги и плюющий на то, что «дебет с кредитом остался не сведен», вот-вот превратится в постсоветского бизнесмена или коммерсанта. В самой песне это предчувствие явлено прежде всего в игриво цокающем звуке, оттеняющим фаталистический текст, – но куда более наглядно оно дано в финале клипа на «Бухгалтера». Пьяно выкатившись из «Салона месье Жана», где он встретил поющих Алену Апину и Татьяну Иванову, бухгалтер-растяпа встречает на улице его следующих посетителей – мужчин криминального вида с пушками за поясом, – и уже понятно: чтобы выжить, ему придется стать как они.
Алена Апина
певица, авторка текста
Я помню вечер в Саратове, когда сочиняла ее, – текст пришел как-то без усилия. Потом приехала в Москву и упрашивала нашего композитора положить текст на музыку. Первая его реакция была: «Ты что, с ума сошла? Давай про любовь, ромашки, мальчиков. Какой еще бухгалтер?!» Но через три дня он смирился и сказал, что вышло недурно.
Почему бухгалтер? Сама не знаю. У меня ни одного родственника, ни одного близкого друга из финансовой сферы, сама я с деньгами обращаюсь так, что лучше и не рассказывать. У Парфенова эта песня в передаче мелькнула – дескать, «Бухгалтер» был знаком, что хозяевами жизни в новой России становятся вот эти люди. Я и сама, когда потом пела ее на закрытых вечеринках для бизнесменов, думала – друзья, вот это первый ваш образ, без него вы бы сейчас выглядели иначе за своими столами.
Помню, как-то раз на дне города я пела «Бухгалтера» перед 70 000 людей, и они все знали наизусть. Прослезилась я тогда, конечно. На самом деле я то время вспоминаю с восторгом. Подрастет дочка, и я ей расскажу, как менялась страна вокруг, как нас эпоха будоражила и тревожила и как нам безумно повезло, что мы все это увидели.
Виталий Окороков
композитор, основатель группы
«Комбинация» появилась так. Мой приятель Саша Шишинин проводил концерты в Саратове. Однажды он привез «Мираж», притащил меня посмотреть и вдруг говорит: «Ну что, сделаем такую же группу, но лучше? Сможешь музыку писать?»
Фишка у нас была такая: делать музыку в стиле ABBA, Baccara, с мелодиями красивыми. Я обеспечивал лучшие кадры. Папа Анжелики Варум был нашим аранжировщиком. А сама Анжелика три месяца работала на клавишах. Но девочкам она не понравилась: они были провинциалками, а она такая вся рафинированная, пришлось ею пожертвовать. Пели только Алена и Таня, остальные не знали ни нот, ничего, просто изображали.
Когда появился «Бухгалтер», мы уже все переехали из Саратова в Москву и вовсю с концертами ездили. И вот как сейчас помню: в Омске, на гастролях, в семь утра мне в номер стучит возбужденная Алена Апина и читает текст про бухгалтера, который она только что написала. Я слушаю и понимаю, что это какая-то полная ерунда. «Что это? – спрашиваю. – Какой дебет, какой кредит, Алена, ты вообще о чем?» Ну вы представьте сами, что мелодии не знаете, а просто читаете текст о том, что дебет с кредитом остался не сведен. Алена говорит: «Не знаю, вот в голову пришло». Но вообще, у нее мама работала заведующей колбасного отдела в гастрономе и какое-то отношение к расчетам имела – может, это как-то связано. В общем, я решил что-то с этим сделать, раз уж разбудила. Буквально за десять минут подобрал мелодию – такая она, конечно, блатноватая получилась. До последнего сомневался, ставить ли эту песню в альбом, она же выбивалась ужасно из репертуара, это какой-то шансон, ни я к ней серьезно не относился, ни девчонки.
Я часто говорю, что все бухгалтеры от Камчатки до Бреста должны раз в год мне отчислять по рублю как минимум. Шучу, конечно. Хотя бывает, когда есть вопросы с бухгалтерией, это помогает: «Ребята, – говорю, – так это же я про вас песню сочинил!» И они такие: «Да вы что!» – и все мне быстро делают.
Женя Белоусов
Девчонка-девчоночка
Уроженец Харькова и одна из первых кастинговых удач будущего продюсера «На-На» Бари Алибасова, неотразимый в своем студенческом обаянии Женя Белоусов стал большой звездой еще в годы перестройки – в его творческой биографии была и путевка в жизнь от Аллы Пугачевой, и девятидневный брак с Натальей Ветлицкой, случившийся, когда она еще не была певицей, а в стране еще не существовало таблоидов. Окончательно же место Белоусова в новом эстрадном каноне было закреплено, когда он спел «Девчонку».
Написал ее будущий суперпродюсер Игорь Матвиенко – это один из первых его больших хитов, в котором уже (в 1991 году!) угадывается будущая эксплуатация советской ностальгии: «Девчонка-девчоночка» с ее гитарной основой, духовой секцией, представлением о дворе как о центре публичной жизни и немыслимым для радийных времен хронометражом в пять минут отсылает, конечно, к эстетике ВИА и безобидным легальным хиппи 1970-х. Через несколько лет Матвиенко, который сыграл в клипе на «Девчонку» того самого «хорошего» папика, и его постоянный поэт-соавтор Александр Шаганов снова используют похожие тропы в написанной для «Любэ» песне «Ребята с нашего двора». В том же 1997-м Женя Белоусов умрет от осложнений после инсульта, случившегося на фоне злоупотребления алкоголем, и навсегда останется в культурной памяти молодым и красивым.
Бари Алибасов
продюсер
Имя «Женя Белоусов» я придумал. До этого он выступал просто как Евгений Белоусов. Женя долго работал в «Интеграле». И если уж на то пошло, из «Интеграла» он не ушел, а сбежал. Даже не так. Его украла [поэтесса и продюсер Любовь] Воропаева. Просто украла. Увидев, как ездят по стране «Комбинация» и «Ласковый май», я начал постепенно раскручивать Белоусова как солиста. И вот как-то звонит мне Воропаева и говорит: «Можно я твоего мальчика возьму записать песенку?» Тогда ведь никаких продюсеров не было. Все, как один, были сотрудниками филармонии. Поэтому, естественно, я Воропаеву воспринимал не как конкурента. Подумал – ну пусть записывают песню. А там еще, может, в «Утреннюю почту» пропихнут.
Через какое-то время мы с «Интегралом» должны были ехать на гастроли в Великий Новгород. А Белоусов просто-напросто не пришел на вокзал. Такое в моей жизни было впервые. По советским законам, даже если артист уходил, он должен был подать заявление и еще два месяца отработать. Мы стояли на вокзале, а его все не было и не было. Звоню Воропаевой, спрашиваю: «Не у вас там Женя Белоусов?» Она отвечает: «Да. У нас». Я такой: «Как так?! Он же на гастролях должен быть! Поезд отправляется через восемь минут». Она говорит: «Да никуда он не поедет. Он больше у вас не работает». Я уже ору просто: «Как это “не работает”?! Он, что, с ума сошел?! Немедленно пусть выезжает». Она послушала-послушала и отвечает: «Да иди ты на хуй». И буквально через три месяца начался бешеный успех Белоусова, когда, имея три фонограммы, он собирал стадионы.
Игорь Матвиенко
композитор
Кажется, за Белоусова похлопотал Саша Шаганов: мол, Женя сейчас расстается с автором, который ему писал, может, ему какой-то новый образ придумать? Я стал размышлять про этот новый образ, и почему-то мне в голову пришло ретро. Оригинальная версия «Девчоночки» была записана как раз в ретрозвуке. И в клипе мы тоже изображали такую ретродискотеку. Эта дворовая тема, наверное, шла от Александра Шаганова. В нем это есть: с одной стороны, что-то такое народно-есенинское, с другой – такие «ребята с нашего двора», он все время воспевал московские улицы, какие-то дворики. Такая тема – чисто пацанская, подъездная. И в «Девчоночке» это тоже, конечно, есть – «Я ему морду набью» и все такое прочее.