Последний день лета

После ужина родители уехали домой. А мы с Гошей отправились в кино. Кажется, всем стало легче, как только мы разошлись.

Мы брели по тихому переулку не спеша, до сеанса времени было достаточно. За плечами Гоши болтался школьный рюкзак, в руке неизменный скейтборд. Ветер игриво трепал его густые светлые волосы, так похожие на осенние листья осины. А в голубых глазах была совсем не детская грусть.

– Как в школе?

– Считаю дни до выпускного.

– Еще только первая неделя года, – улыбнулась я, и приобняла брата за плечи. – Лучше считай до каникул. Быстрее наступят.

– Ладно.

– Как родители? – осторожно спросила я.

Брат нахмурился еще больше. Его молчание и было ответом. Я взяла его за руку, как в детстве. Сказала тихо:

– Они не позволят тебе остаться у меня. Слишком далеко от школы.

– Половина моих одноклассников живет в пригороде! Ты могла бы меня возить. Да я бы и сам добрался. Что я, маленький?!

– Дело не в этом, ты же знаешь. Они не позволят тебя остаться со мной.

– Неправда.

– Правда. Оставить ребенка на попечении у спятившей сестры, живущей в глухом лесу, отважиться не каждый родитель. Я бы сказала, никто.

– Ты не сумасшедшая, -упрямо сжал губы Гоша. –Все, кто говорит такое – идиоты!

– Не злись, -попросила я. – Тебе от этого лишь тяжелее. Лучше приезжай ко мне на выходные. Покатаемся, пока погода позволяет.

После кино я отвезла Гошу домой. Он не хотел уходить, но пришлось. Подниматься я не стала, хоть и видела силуэт мамы возле окна.

Хуже и быть не может, когда близким лучше только вдалеке друг от друга.

Я знала, что это сон. Наяву не бывает такого кроваво-алого пугающего заката. И все же мне было страшно. Я задыхалась, но шла по мертвой земле, обожженной пожаром. При каждом моем шаге, трава превращалась в пепел, прах. Но мой дом, что стоял за спиной, был все также статен и прекрасен.

Я видела мужчину на краю причала и не могла понять, кто он. А это было важно. Так важно, будто вся моя жизнь зависела от того, узнаю я его или нет.

И я побежала. Я пыталась кричать, но не могла. Я спотыкалась и падала, но не приближалась к нему ни на шаг. Кто-то вдали кричал мое имя. Меня молили о помощи. Я же знала, что помочь не в силе.

Наконец, я оказалась на пирсе. Это был пирс подле моего дома. Но теперь я не узнавала его. Багряно-красный закат был так ярок, что делал невозможным мой путь. Отражаясь в воде ослеплял.

Заслонив глаза перепачканными в пепле руками, я упрямо шла вперед. Шептала безмолвно пересохшими губами:

– Кто ты?

Незнакомец обернулся. Я увидела Демидова. Он был одет в привычные джинсы и рубашку. А рубашка была цвета облаков. Таких, какими они обычно бывают в погожий ясный день наяву.

Игорь подал мне руку, будто пытаясь не дать мне упасть.

Я протянула дрожащие пальцы в нелепой надежде. И тогда лишь заметила, что по его лицу струится алой струйкой кровь. И бледен он, как мертвец.

Горячие беспомощные слезы тяжелыми каплями падали на пододеяльник. Это был уже не сон. Закусив до крови губу, я пыталась успокоиться и не могла. Рухнув на подушки, я зашлась в глухом крике. А потом, окончательно обессилев, долго лежала не чувствуя ровным счетом ничего, слушая глухой звук дождя, бьющегося об оконное стекло.

Стряхнув тяжелые капли дождя с темных волос, Демидов улыбнулся. Я спросила тревожно:

– Что случилось?

– И тебе здравствуй.

– Здравствуй. Что случилось?

Голос мой слегка дрожал и он, конечно, это заметил. Но что поделать, если сегодняшний сон все никак не выходил из головы. А тут еще и Игорь объявился.

– Ну, мы ведь договорились вести поиски вместе. Вот я и здесь.

– Какие поиски? – изумилась я. – Соня нашлась.

– Нашлась. А потом опять потерялась. Точнее, сбежала.

– Когда?

– Сегодня в ночи. Родные ее стерегли, да проглядели. Девчонка оказалась на редкость шустрой.

По дороге к Зуевым, Игорь поведал, что, после возвращения в отчий дом, Софья так и не разоткровенничалась. Все попытки родных узнать, что же послужило причиной ее побега, остались безрезультатны. О ночи, когда она едва не погибла, и вовсе не проронила и слова.

– Не знаю, что и делать, – вытирая слезы, говорила Ирина. – Это так не похоже на мою девочку!

Жанна накапала ей успокоительного и заставила выпить. Зуев, не отпускавший руки жены, сказал:

– Мы привезли ее из больницы. Она была молчалива, но спокойна. Мы побыли рядом, пока она уснет. А утром жена зашла к ней в спальню, но Сонечки уже не было.

– Я звонил Ксюхе, – сказал Павел. – Ее там нет.

– В прошлый раз, – напомнил Игорь. – Она уверяла нас в том же.

– Мне врать не станет, – отрезал брат Софьи.

Вряд ли Игорь принял его слова на веру, но промолчал. Поднялся и сказал:

– Необходимо осмотреть ее комнату.

– Я провожу, – отозвался Павел и быстрым шагом направился к лестнице.

Игорь обернулся и спросил:

– Идешь?

Не ожидав, что меня позовут, я немного растерялась. Но быстро поспешила за мужчинами.

Спальня Софьи была воплощение девичьей мечты. Просторная комната со множеством окон. Кровать с пушистым пастельно-розовым пледом в углу. Мягкое кресло в цветочек подле окна. На подоконнике недочитанная книжка. В кресле скучает без хозяйки старенький плюшевый зайка. На туалетном столике немного косметики и целая коллекция парфюма в красивых флакончиках. Под потолком хрустальная люстра. В солнечную погоду ее капли ловят свет и, создавая в радугу, озаряют комнату.

Счастье девичьим смехом звенело здесь с того самого дня, как Зуев внес в детскую сидевшую на его руках малышку Соню. Ей тогда было всего четыре годика. Стены комнаты были расписаны, будто иллюстрации книги о сказочной стране. Маленькую кроватку украшал балдахин из прозрачной ткани, расшитый крошечными серебряными звездочками. Сонечка всегда подолгу рассматривала их засыпая.

Но теперь от былого осталась лишь едва ощутимая дымка. Быть может, оно и вовсе исчезнет, как тонкий аромат ее духов.

– Спасибо, дальше мы сами, – сказал Игорь и чары рассеялись.

Павел собирался возразить, но за его спиной показался Зуев. Позвал племянника за собой. И тому ничего не оставалось делать, как, сжав зубы, оставить нас одних.

Игорь прикрыл дверь и сказал:

– Родители проверили ее вещи. Нет маленького чемодана – она брала его с собой в ручную кладь. Некоторых вещей. Из кабинета Зуева также пропали все деньги.

– Деньги?

– Не удивляйся. Похоже, девчонка учла ошибки первого побега.

Игорь умело и скоро обыскивал комнату. Похоже, дело это для него привычное. Толку от меня здесь было мало. Точнее, не было вовсе. Посему я просто рассматривала вещи Сони. Книги, фотографии, грамоты, безделушки… Они говорили о ней так много и были так обидно бесполезны.

– Агата, – позвал из гардеробной Игорь.

Я поспешила на его голос. Он держал в руках коробку из-под обуви и хмурился. Заглянув внутрь я увидела пачку противозачаточных таблеток и какие-то фантики.

– Будь другом, принеси мой портфель.

Я шустро выполнила его просьбу. Поставив коробку на полку, Игорь взял портфель, который отлично подошел бы офисному боссу, но никак не Демидову.

Достав прозрачный пакет на застежке, он, не касаясь, переложил в него свою находку.

– А фантики тебе зачем? – изумилась я.

– Фантики? – переспросил Демидов и весело хохотнул. – Агата – ты просто чудо.

Чем так рассмешила его, понять я не успела. Олег Зуев вошел в комнату. И в тот же миг Игорь ловко спрятал находку в портфеле.

– Вы закончили?

– Да. Сейчас я бы хотел поговорить с вашими сотрудниками.

– Я позову их. Думаю, в кабинете вам будет удобнее всего.

По неведомой причине, я ожидала, что на встречу придет щуплый мужчина в темном костюме и фуражке. А пришел рослый парень лет тридцати пяти одетый в джинсы и коричневую водолазку. Причем, последняя явно была призвана подчеркнуть его мускулы. Оно и правильно, не зря же в зале четырежды в неделю трудился.