Страница 11 из 18
– Я спросил пророчицу. – вещал он проникновенно, на зависть отсутствующей артистке Неволиной. – Почему следует полностью исключить мясо и рыбу, если человек на заре своего становления их употреблял, причем, в больших количествах? А в иных племенах, особенно северных, охотничьих, это было основной пищей? И не под воздействием ли животного белка мозг человека сгустился, образовались клетки памяти? Кора головного мозга, пресловутые извилины, сознание и осознание себя, как человека разумного?… И как всегда получил ответ, требующий неспешного и долгого осмысления. «Ты прав, – сказала она. – Животный белок ускорил образование коры головного мозга, обеспечил стремительное развитие памяти. Образовалась суша разума, как бы из морской пучины, из хаоса, поднялись каменные горы. На первый взгляд, земля, но не плодоносная, и надобно еще много миллионов лет, чтобы скалы разрушились в песок, на котором еще через миллионы лет образуется почва. Человек обрел память и аналитическое мышление, он стал умным, но продолжая поедать себе подобных, не обрел разума. Ум и умение, это бесплодный песок. Он содержит много полезного, например, всевозможные минералы, в том числе и золото, но не может стать пищей, чтоб питать хотя бы траву. Так и сознание человека умного напоминает песчанную пустыню и не способно к божественному творению. И заботит его лишь питание собственной плоти, а отсюда страсть к удовольствиям. Путь от ума к разуму лежит через отказ от кровавой жертвы».
Ничего подобного в книге не было!
Зал слушал его, замерев, однако не забывали тянуть к подиуму диктофоны, кто-то снимал со вспышкой, кто-то по-студенчески торопливо конспектировал в тетрадки. Болезненная, безгрудая тетка в позе лотоса внимала и записывала информацию выставленными ладонями и так подалась вперед, что чудом не падала на сидящих женщин – будто в трансе находилась. Горчичная девушка слушала с закрытыми глазами и улыбалась, сильно откинув голову назад. Только архангелы-мужчины сидели в молчаливом напряжении, не заботясь о записи и не выдавая чувств: должно быть, в клубе так полагалось себя вести сильному полу. И еще две гламурных кумушки, явно состоятельные домохозяйки, шушукались, и довольно громко, поэтому дама, сидящая позади них, так же громко сделала им замечание. Тут произошло невероятное: шептальщицы умолкли, но вдохновленный лектор, оказывается, слышал все и полностью контролировал зал, не смотря на свой отстраненный вид. Наперекор всем правилам он сделал выволочку не кумушкам, а даме!
– Предупреждаю, сестра. – вплел он выговор в повествование. – Прерывать беседу двух тоскующих сердец равно прерыванию беременности. В обоих случаях погибает жизнь – нерожденный младенец или не сказанное слово. Тишина потворствует покою души, но умение молчать, а самое главное, потребность в молчании приобретается не сразу, и не вдруг, но путем долгим и осознанным. Молчание – удел мужчин, пусть женщины говорят, если чувствуют радость в общении, каковым бы оно ни было. И не зависимо, где, как и при каких обстоятельствах. Берегите не свои чувства, а позывы души своих сестер. Я здесь с вами, чтобы всякий, вошедший сюда, ощутил полное раскрепощение, освободился от стереотипов мышления и поведения.
После такого нравоучения Стюарт словно вырос в глазах Колюжного. И в самом деле, он как-то стереотипно мыслил, воспринимая колоритную фигуру, обряженную во френч, как недоразумение; этот человек с хорошо поставленным голосом и какой-то необычной логикой вполне мог быть правнуком офицера жандармерии и успешным бизнесменом. Борода и буйные волосья, наполовину закрывающие лицо, скорее, некий обязательный клубный антураж. Вон и завсегдатай сборищ, ученый эксперт в области космонавтики отрастил такую гриву и бороду, что сразу не узнать.
Как бы там ни было, но заговорить, очаровать, заставить себя слушать больше сотни человек, и не уличную толпу – явно образованных, начитанных, продвинутых хотя бы в области доморощенной философии, тут надо обладать определенным талантом. Конечно, эти люди и пришли сюда с желанием, чтоб их очаровали, ввели в транс. Еще после первого похода в клуб Колюжный посчитал, что скучающие богатые барышни, домохозяйки и студентки собираются вместе от острого приступа имуннодефицита, только не в организме – в душе, в этой бесплотной субстанции. Грубо говоря, от смертной тоски обеспеченного существования, когда все есть, или напротив, ничего нет, но в любом случае жизнь не в радость, когда послушать некого и посудачить не с кем.
Вячеслав сам через это проходил, когда вернулся из Англии, но своеобразным способом: напрочь лишил себя свободного времени, занялся дорогим экстримом, сплавом по горным рекам, дайвингом, горными зимними маршрутами на снегоходах. Даже прыгал с парашютом и мыслил освоить пилотирование легкомоторной авиатехники. То есть, умышленно ввергал себя в состояние преодоления барьеров, дабы обрести ощущение собственной воли, быть самим собой, избавиться от стереотипов поведения в организованной среде. И в экспедицию на Карагач собрался не раздумывая, чтоб разогнать застой крови, мгновенно возникающий в этой среде, принять дозу омолаживающего чувства, адреналина, выработанного собственным сердцем, а не испитого из банки с энергетиком. Вот и сейчас он почувствовал, как начинает увлекаться тем, на что еще недавно смотрел свысока и испытывал один интерес – найти неуловимого, фантомного Сорокина, выполнить поручения Станислава Ивановича.
Между тем, Стюарт, соответствуя псевдониму, сохранял королевское спокойствие и продолжал излагать откровения пророчицы, но уже по иному вопросу – сырояденью, которое логично вытекало из вегетарианства. Причем, он и его исповедальница (так Сорокин называл свой источник истин), не ругали мясоедов, не предавали анафеме, не называли живодерами и трупоедами; они константировали факты, облекая их в образную форму. И создавалось впечатление, что живущая в сибирской тайге, женщина преклонного возраста, попросту, философствующая старуха, однако в юном образе, как минимум имеет медицинское образование, поскольку цитируя ее, Сорокин употреблял специфические термины. Например, исповедальница все время оперировала словами «энергия» и «энергетика», а что стоило ее выражение, мол, любовь имеет такую же фотонную структуру, как и свет!
Кстати, то же самое встречалось и в книге, некоторые обороты и словечки вообще коробили, будто бы взятые из учебника по биохимии, физики и астрономии. По разумению Вячеслава, не грамотная лесная красавица без определенного возраста, всю жизнь прожившая в тайге, каковой и представлялась пророчица, должна бы говорить иным языком, соответствующим ее опыту и образу жизни. А тут кроет терминами, как будто бы только что выскочила из студенческой аудитории или вот с такого семинара.
Горький опыт общения с несчастными учеными оставил в памяти глубокий критично-недоверчивый шрам и привычку все подвергать сомнению.
Однако тут из уст сибирского шотландца прозвучал факт, о котором Колюжный никогда не думал, но услышав, сразу почему-то поверил. И снова усомнился, что перед ним настоящий Сорокин, прикрытый волосами и псевдонимом: слишком уж различались подходы к теме и аргументации от тех, что излагались в книжке. Скорее всего, хорошо поставленный голос лектора принадлежал наставнику бесталанного правнука жандармского ротмистра, причем, весьма талантливому, или уж толкователю, но уж никак не апологету. Этот Стюарт, похоже, развил и снабдил примитивные истины исповедальницы некой научной базой, обстоятельностью и доказательствами.
А суть была вот в чем: оказывается, во время забоя животного в его тканях остается информация о смерти, которую кровь успевает разнести по всему телу, пока теленок, например, бьется в агонии. И ее, информацию, невозможно стереть ни варкой, ни жаркой, ни прочими обработками, ибо она имеет такую же неуловимую, невидимую природу, как радиация. Некоторые виды животных – белый медведь, например, или стерлядь, в момент гибели выделяют активные и смертельные яды в свои собственные органы, таким образом нанося удар возмездия. Люди об этом знают с древнейших времен и не употребляют в пищу всю тушу целиком или отдельные ее части. Древие иудеи об этом тоже знали и приловчились делать мясо кошерным, спуская кровь, но такой самообман их не спасает. Информация о смерти на первый взгляд безвредна, как гомеопатическая доза, поэтому мясоеды, поедая плоть диких, либо домашних животных, в том числе, и умершую от кислородного голодания, рыбу, все более насыщают ею свои клетки. В конце концов набирается критическая масса и у человека образуется смертельная болезнь в форме рака, инфаркта, которые никак с мясоеденьем не связывают.