Тайная связь (ЛП)

Ее рука скользнула вниз, ему на плечо. Другая ее рука взлетела и опустилась на другое его плечо.

– Вам лучше не тратить больше энергии на разговоры, мистер Хакстебл, – произнесла она. – Вам стоит начать эту гонку на выносливость, этот марафон, без дальнейшего промедления.

И ее восхитительные томные голубые глаза мечтательно уставились на него.

Константин наклонил голову и прижался губами к ее губам.

Он положил ладони на ее узкую талию, в то время как герцогиня обвила руки вокруг его шеи и прижалась в ответ к его губам.

Она была горячей, уже весьма возбужденной, несмотря на отчетливое предостережение: не забывать о важности прелюдии!

Константин не ожидал, что она окажется страстной женщиной, и, возможно, его ожидания подтвердятся, как только они полностью погрузятся в эту связь. Может быть, герцогиня все же покажет себя умелой, опытной, чувственной, контролируемой любовницей, какой он считал ее. И, возможно, она окажется достаточно умной и уверенной в себе, чтобы добавить ко всему этому немного страсти.

Он обнаружил, что наслаждался страстью, хотя ему редко удавалось предаваться ей со своими любовницами. Страсть включала какие-то чувства, некоторые эмоции, немного риска. Большинство женщин, с которыми он спал, искали всего лишь немного общения и много энергичных постельных забав. И его это тоже всегда устраивало. Лучше совсем никакой страсти, чем слишком много или не того вида.

Страсть вела к нежелательным эмоциональным привязанностям. Он не хотел, чтобы какая-то женщина привязалась к нему подобным образом. Ему не хотелось ранить женщину подобным образом.

Но подобные целеустремленные мысли были всего лишь мимолетными. Герцогиня прижалась грудью к его груди, ее живот и бедра касались его живота и бедер, а ее губы приоткрылись возле его рта.

Константин ощутил вспышку острого желания.

Наконец-то!

Много месяцев прошло с тех пор, как он спал с женщиной. Он и не осознавал, несколько изголодался.

Он поднял руки и обхватил ее лицо, удерживая его в нескольких дюймах от своего. Затем его ладони скользнули к ее затылку, к драгоценной заколке, которая удерживала ее волосы. Мистер Хакстебл расстегнул заколку, и та упала на ковер. Он запустил руки в ее волосы и расправил их. Без особого вмешательства они мягкими волнами рассыпались по ее плечам и спине.

Он громко с присвистом втянул в себя воздух.

Герцогиня выглядела на десять лет моложе. Она казалась… невинной. С этими глазами с поволокой, которые в тусклом свете свечей ярко отливали голубизной. Невинная Сирена – возбуждающее противоречие.

– Я не могу сделать то же самое для вас, – проговорила герцогиня, – хотя кое-кто мог бы сказать, что ваши волосы слишком длинные, а это не в моде. Однако вы не должны обрезать их. Я запрещаю это.

– Неужели я буду рабом вашей любви, вечно послушным? – спросил он, наклонив голову, чтобы поцеловать ее за ушком, одним пальцем отводя назад волосы. В последний момент он провел языком по мягкой плоти в этом месте, и испытал удовлетворение, когда по ее телу пробежала едва заметная дрожь.

– Вовсе нет, – ответила леди, – но вы будете доставлять мне удовольствие, потому что это доставляет удовольствие вам. Я сниму с вас сюртук, раз уж на ваших волосах нет заколки.

Это казалось нелегким делом. Его камердинер с большим трудом надевал на него сюртуки, которые должны были облегать фигуру, словно вторая кожа, как того требовала мода. Но ее пальчики порхали по его груди под сюртуком, двигаясь вверх по его плечам и вдоль рук, и его одежда послушно последовала вслед за ее руками и вскоре упала на пол позади него.

Он подумал, что герцогиня делает это не в первый раз.

Ее глаза осмотрели его рубашку и шейный платок, а затем ее руки переместились к последнему и проворно развязали его. Герцогиня расстегнула пуговицы на горле и распахнула ворот его рубашки.

Константин наблюдал за тем, как она работала, ее глаза не отрывались от того, что она делала, губы слегка приоткрылись.

Торопиться было некуда. Абсолютно некуда. У них впереди вся ночь, и нет призов за то, сколько раз он покроет ее. В первый раз может быть вполне достаточно и одного акта.

– В рубашке вы выглядите великолепно, – проговорила герцогиня. – Мужественно и зрело. Снимите ее.

Она не собирается делать это для него?

Константин смотрел ей в лицо, вытаскивая рубашку из-за пояса брюк, расстегивая пуговицы на запястьях, скрещивая руки и стягивая этот предмет одежды через голову. Она наблюдала за его действиями, и ее глаза блуждали по его плечам и предплечьям, по его груди и вниз к поясу его панталон. Кончиками пальцев Ханна коснулась его груди.

Тыльной стороной ладоней он отодвинул ее руки в стороны, стянул атлас платья с ее плеч, а затем скользнул пальцами в декольте платья в самом центре. Он потянул их наружу, подгибая лиф платья под ее груди в процессе – именно это ему хотелось сделать все то время, пока они сидели за обедом.

Ее груди оказались не особенно большими. Но зато крепкими и красивой формы и приподнятыми – благодаря корсету, без сомнения, – и отлично поместились, теплые и мягкие, в его ладонях. Ее кожа была светлой, почти прозрачной, в сравнении с его. Ее соски – розовые и затвердевшие от сексуального желания. Константин наклонил голову и втянул один из них в рот. Провел языком по нежному кончику.

Он скорее ощутил, чем услышал, как она глубоко втянула воздух.

Затем переместил рот к другой груди.

– Ммм. – Герцогиня издала низкий одобрительный звук, запустила пальцы в волосы Константина и подняла его голову. Она запрокинула голову, волосы струились позади нее, закрыла глаза и прижалась грудью к его груди. Она притянула его лицо к своему, ее рот приоткрылся, когда губы коснулись его рта.

Константин обхватил ее руками, притягивая еще ближе, и надолго погрузился в поцелуй, в котором их языки нападали и отступали, кружили, гладили и дразнили, и в это же время их руки напряглись, а дыхание участилось.

Затем ее руки двинулись вниз по его спине, ее пальцы сильно впивались в его плоть. Они продолжали двигаться вплоть до талии, когда забрались под его панталоны и нижнее белье. Ее ладони распластались на его ягодицах.

– Снимите это, – пробормотала герцогиня ему в рот, натягивая ткань тыльной стороной ладоней.

Опять – разве она не собирается сделать это сама? Но герцогиня уже доказала ему сегодня вечером, что является мастерицей неожиданностей. Она наблюдала, как мужчина снимает сперва туфли и чулки, а затем панталоны и нижнее белье. И придерживала платье под грудью – пока он не закончил. Затем она отпустила платье, изумрудно-зеленый атлас скользнул вниз, на пол, и герцогиня оказалась перед ним в корсете, шелковых чулках и туфельках.

Константин, без сомнения, взял бы ее тут же и сразу, если бы не имел представления о том, насколько корсет сковывает женщину – и если бы он не пообещал, что пробежит марафон. Вместо этого он распустил завязки и бросил корсет на пол поверх платья.

Какая странная вещь – мода. Несомненно, без корсета она не ощущала себя в полной мере одетой, но ей он был не нужен. Ее фигура была изящной, статной, с налитыми мускулами. Груди – крепкие и молодые. Ноги – длинные и стройные. Иногда создавалась иллюзия, что герцогиня небольшого роста, но это была только иллюзия.

Она села на одну сторону его кровати, оперлась на нее руками позади себя и приподняла одну ногу, вытянув ее в его сторону. Константин снял с нее чулок, а затем – с другой ноги, когда герцогиня предложила ее ему.

Он наклонился над ней, прижимая ее спиной к матрасу, и поцеловал глубоко, открыв рот, в то же время накрыв ее груди руками. Он переместился между ее раздвинутых ног. Леди вытянула руки вдоль кровати.

– Сколько времени требуется, чтобы пробежать марафон? – спросила она, когда некоторое время спустя Константин поднял голову. Он мог видеть, что ее щеки покраснели.

– Целую ночь, если в этом есть необходимость, – ответил он. – Конечно же, всегда возможно слегка сжульничать – немного срезать, если никто не видит, чтобы добраться до финиша за значительно более короткое время, чем целая ночь.