Тайная связь (ЛП)

Барбара, вероятно, не сказала бы ничего. Ей это не потребовалось бы. Она посмотрела бы на подругу с укоризной и обидой в глазах. Барбара сочла бы, что она собирается совершить что-то ужасно безнравственное. Ханна с ней не согласилась бы. Она уже не замужем. И Барбара подумала бы, что ее подруга ступила на дорогу к разбитому сердцу. Ханна снова не согласилась бы. Она просто намеревается спать с очень, очень привлекательным, опытным мужчиной. Почти каждая часть ее тела будет вовлечена в этот процесс, за исключением сердца.

И будет вовлечена с радостью.

Она не совершает ошибки. Да, все происходит быстрее, чем она задумывала, это правда. Герцогиня не была уверена в том, что ей следовало так легко уступать сегодня днем. Вероятно, мистер Хакстебл не имел в виду, что на самом деле откажется общаться с ней, если Ханна откажется прийти к нему сегодня вечером. А если бы и имел, то что в этом такого? Есть и другие мужчины. Но она капитулировала. В конце концов, ей хотелось заполучить искусного мужчину, того, который не станет просто комнатной собачкой, как выразилась Барбара.

Нет, она не совершает ошибки.

Ханна еще раз бросила взгляд в зеркало. Вот. Теперь она снова во всем белом.

Экипаж, который он прислал за ней, уже ждал у дверей, когда Адель отправилась искать изумруды. Он прибыл точно вовремя.

Что означало, что теперь она опаздывает на пятнадцать минут.

В самый раз.

Она выпорхнула из комнаты и спустилась по лестнице вниз, где одетый в элегантную ливрею лакей ждал, чтобы открыть перед ней дверь.

Глава 5

Константин Хакстебл не снимал холостяцкую квартиру в районе Сент-Джеймс и всех мужских клубов, как многие джентльмены, когда они приезжали в город одни. Вместо этого он каждый год брал в аренду дом в довольно респектабельном районе, что соответствовало его статусу в высшем обществе, но район всегда оказывался не настолько модным, чтобы кто-то мог посягнуть на его уединение.

Или так предположила Ханна, когда кучер помог ей спуститься на тротуар рядом с его дверью, и она с любопытством оглядела улицу. Еще даже не стемнело. Они собрались ужинать довольно рано.

Слуга уже открыл дверь в дом. Ханна подхватила подол плаща и платья, поднялась по ступеням и вошла в квадратный, просторный вестибюль, пол которого был выложен черно-белой плиткой, а на стенах висели пейзажи в тяжелых позолоченных рамах.

Константин Хакстебл стоял посредине вестибюля, весь в черном, как обычно, и на самом выглядел весьма по-дьявольски.

– Герцогиня? – Он отвесил элегантный поклон. – Добро пожаловать в мой дом.

– Я надеюсь, – проговорила она, – что ваш шеф-повар превзошел себя этим вечером. Я ничего не ела с приема в саду, и умираю от голода.

– Завтра он будет уволен без рекомендаций, если не сделал этого, – ответил Константин, сделав шаг вперед, чтобы взять ее плащ.

– Как безжалостно с вашей стороны, – ответила Ханна и остановилась в нескольких шагах от двери.

Он слегка поджал губы и подошел еще ближе, чтобы опустить ее капюшон и расстегнуть застежку, которая удерживала плащ у горла. Не отрывая от нее глаз, Константин снял с нее плащ и передал молчаливому слуге. Его взгляд намеренно пробежался по ее телу вниз и вверх, а затем он посмотрел ей в глаза.

Никакого проблеска удивления не отразилось в его взгляде. Но там было что-то иное. Какой-то намек на страсть. Ей удалось застать его врасплох.

Ханна все-таки пожалела, что не взяла с собой веер.

– Сегодня вечером вы выглядите особенно очаровательно, герцогиня, – проговорил мистер Хакстебл и предложил ей руку.

Он повел ее в комнату, маленькую, квадратную и уютную. Тяжелые шторы закрывали окна, скрывая последние отблески дневного света. Единственным источником света был огонь, который трещал в камине, и две тонкие восковые свечи в хрустальных подсвечниках на небольшом столе в центре комнаты. Стол был накрыт на двоих.

И это не столовая, догадалась Ханна.

Он выбрал более интимную обстановку.

Константин подошел к буфету и налил вина в два бокала перед тем, как дернуть за шнурок звонка. Он вручил один из бокалов Ханне.

– На голодный желудок, мистер Хакстебл? – спросила она. – Вы хотите увидеть, как я танцую на столе?

– Не на столе, герцогиня, – ответил он, в молчаливом тосте чокаясь с ней своим бокалом.

Она пригубила вино.

– Но я не нуждаюсь в поощрении, чтобы танцевать где-то, – заявила ему Ханна. – Вино будет впустую потрачено на меня.

– Но я надеюсь, что, по крайней мере, оно вкусное, – ответил он.

Конечно, на вкус вино было отличным.

Дворецкий и слуга вошли с их едой, и они заняли места за столом.

Шеф-повар оказался на высоте, как вскоре обнаружила Ханна. Некоторое время они ели почти в полном молчании.

– Расскажите мне, – наконец, поговорила она, – о вашем доме, мистер Хакстебл.

– О поместье Уоррен-холл? – спросил он.

– Там был ваш дом, – пояснила Ханна. – Теперь это дом графа Мертона. Вы с ним в хороших отношениях?

Но они же вместе катались верхом в парке.

– В превосходных, – ответил он.

– И где же вы живете теперь? – спросила герцогиня.

Константин обвел рукой комнату.

– Здесь, – проговорил он.

– Но не весь год, – заметила она. – Где вы живете, когда не находитесь в городе?

– У меня есть дом в Глостершире, – ответил ей мистер Хакстебл.

Она смотрела на него, пока убирали суповые тарелки и ставили перед ними рыбное блюдо.

– Вы не собираетесь рассказывать мне о нем, не так ли? – проговорила Ханна. – Как обидно. Еще одна тайна, которую можно добавить к той, что касается вашей ссоры с герцогом Морлендом. И еще из разряда таинственного – то, почему вы в превосходных отношениях с графом Мертоном, когда он украл титул, который по праву должен быть вашим.

Константин спокойно положил нож и вилку поперек своей тарелки. Через стол он посмотрел ей в глаза. Его глаза казались совершенно черными.

– Вас ввели в заблуждение, герцогиня, – произнес он. – Этот титул никогда не был моим. Никогда не возникало вопроса о том, что он может стать моим. Это был титул моего отца и моего младшего брата, а теперь он принадлежит моему кузену. У меня нет никаких причин обижаться на кого-то из них. Я любил отца и брата. Я очень привязан к Стивену. Все они – моя семья. Человек должен любить свою семью.

Ах, она задела его за живое. Он идеально держал под контролем свой голос и поведение, но…

Под слишком сильным контролем?

– За исключением герцога Морленда, – заявила Ханна.

Мистер Хакстебл продолжал смотреть на нее, забыв о еде.

Их тарелки унесли и внесли новое блюдо.

– А что насчет вашей семьи, герцогиня? – спросил он.

Она пожала плечами.

– Есть герцог, – ответила Ханна. – Нынешний герцог, я имею в виду. Он невинный и безобидный, и почти так же интересен, как зерно и овцы, которых он обожает. А у герцога, моего супруга, была армия прочих родственников, ни с кем из которых он не был особенно близок.

– А ваша семья? – спросил он.

Герцогиня взяла свой бокал, медленно покрутила его ради удовольствия увидеть, как свет свечи преломляется в хрустале, и отпила немного вина.

– Никаких родных, – проговорила она. – И поэтому нечего рассказывать. Никаких тайн, которые можно было бы скрывать или разглашать. Позвольте мне поведать вам о моем доме в Кенте – Коупленде. Герцог купил мне его пять лет назад. Он всегда называл его моим причудливым маленьким загородным домиком, но это не причудливый, не маленький и далеко не домик. Это – особняк, скорее даже – большой помещичий дом. И там есть парк, который тянется от дома во всех четырех направлениях во всем сельском великолепии, наполовину возделанный, наполовину – нет. По крайней мере, он весь хорошо содержится, но там есть естественные леса, луговые угодья и озеро. Нет ни беседок, ни цветников, ни заповедников. Там, если честно, весьма… захолустно. Так иногда герцог мог называть это место, нисколько не жертвуя точностью.