Страница 32 из 119
Я пролистал всю информацию, но не нашел ни строчки про голос, который прозвучал у меня в голове. А ведь я, хоть и не сразу, но узнал его. Несмотря на то, что встречал его владельца всего один раз.
Берт Тромбли. Именно его голосом прозвучала фраза «Вспомни меня». Прозвучала ровно в тот момент, когда я был уже готов поддаться отчаянию. Он помог мне найти скрытые резервы. Ведь когда я его услышал, у меня всплыло воспоминание нашей с шерифом встречи. В тот роковой для Берта день, он смог поднять на меня револьвер, даже будучи парализованным аж двумя гранатами.
Вспомнив этот факт, я смог выхватить тот же самый револьвер и произвести выстрелы. Из логов следует, что весьма успешные. Но вот чего в них еще не оказалось… так это ответа на вопрос Вакацу.
— Я не знаю, — медленно проговорил я, — правда не знаю успел ли я убить Иного до того как… — мой голос начал дрожать и я не смог договорить.
— Я метнусь в реал и оставлю сообщение Глебу. Он в группе с Уранией, они уже через час должны добраться до гнезда… — засуетился Мигель.
— Гнездо ведь не дочистили? — вторил брату Эд, — поэтому даже если Глеб не увидит сообщение, то кто-нибудь из его отряда обязательно сдохнет и вылезет из рыцарского чрева и расскажет, как там ваш Герк. Жив он… или…
— Ладно, — тяжело вздохнул я, — подождем.
— Сколько тварей оставалось в гнезде когда ты умер? — вдруг резко перевела разговор Элли.
Действительно, вернемся к делам насущным и час пролетит быстрее.
— Чуть меньше четырех сотен, — напрягая помять выдал я.
— Дохрена, — присвистнул Эд, — мелкий отряд не осилит.
— Осилит, — уверенно заявил Вакацу, — Герк способен в одиночку положить их всех.
— Не верю, — удивилась Элли, — он, конечно, крут, но не настолько же.
— Настолько, — согласился я с самураем, — мы сами видели на что он способен.
— А если он того? — осторожно спросил Мигель.
— Если же Герк погиб, — сглотнул я ком в горле, — то без Иного, мобы покинут гнездо и сами придут к первоалтарю.
Возражений не последовало. Вместо этого Мигель задал интересующий многих вопрос:
— Кто, твою мать, такие эти Иные?
Остаток дня прошел весьма рутинно. После моего подробного описания боя с безымянным Иным наш рейд отправился дальше. Мигель проанализировал логи сражения и задался только одним вопросом. Сколько из оставшихся по квесту порождений были Иными. Одиночный такой противник не будет особой проблемой.
А если их там будет десять? Пятьдесят? Сто? В наших головах зародилось небольшое сомнение в успехе квеста. Более того, возраждаясь через капсулу, мы обречены на бесконечный бой. Ведь если мы встретим непосильную рейду пачку противников, то они будут валить нас пока не обнулят уровни…
Мигель уже успел выяснить механику смерти в «Ковчеге». И в ней было мало приятного. Первый грейд дебафа звучал так:
Опытным путем череды смертей вынужденных подопытных, мы теперь знали о последствиях вплоть до пятого грейда.
Дебаф длился целых семь дней и этот таймер обновлялся после каждой грейда. Помимо этого, за каждую смерть игрок терял целый уровень и по единице со всех характеристик. И что было совсем дерьмовым, не получал назад даже после того, как таймер истечет. Когда пройдет неделя, то твоя синхронизация вернется в норму, а также это обезопасит тебя от получения еще более страшного грейда.
Помимо того, что мы знаем о скрытой механике смерти точно, есть еще слухи в сообществе. Хоть доверия им было не очень много, но многие обычные игроки утверждали о том, что теряли по два, три уровня за одну смерть. Некоторые теряли большие суммы денег, уникальные предметы и даже абилки.
И я всерьез допускал вероятность последнего. Ведь механика смерти очевидно завязана на цифровой личности. Гибель ее разрушает, после чего ядро занимается восстановлением резервной копии. И если этот факт верный, то пересобранная версия цифровой личности не является полностью идентичной той, что погибла. Меня это немного пугало.
Рейд медленно продвигался в сторону первоалтаря в боевом построении, но нападений и не было. Из-за этого час ожидания вестей от группы Урании тянулся невероятно долго. Система будто специально игралась на наших нервах.
Дошло до того, что я стал мысленно желать смерти хотя бы одному члену ее отряда, и все лишь для того, чтобы он возродился перед нами и сказал, что здоровяк жив.
И чем чаще я заглядывал в описание нашего активного квеста, тем тяжелее становилось у меня на душе, а заглядывал я очень часто. Каждую гребаную минуту.