Темная Душа?

— Чаю? — спросил незаметно пробравшийся в комнату мужик в футболке, очерчивающей каждый внушительный мускул тела профессионального бодибилдера, стильных прямоугольных очках и… розовом переднике с рюшечками.

— Конечно, Тессай-сан! — блондин оглянулся на… пациентку, — Очень советую, Масаки-сан. Тессай-сан готовит просто божественный чай!

Через пару дней на руке Масаки уже красовался интересный браслетик, стилизованный в виде солнца. А через полторы недели на её шее красовалось колье на декоративной серебряной цепочке, что должно было отслеживать состояние организма в реальном времени и передавать данные на оборудование в лаборатории. К превеликому сожалению Урахары, из-за недостатка информации и времени, на коленке удалось собрать только это. Слишком мало времени и ресурсов, совсем не сравнить с финансированием целого отряда… Впрочем, даже это уже было немалым достижением.

Не один только Урахара светил хмурой рожей, которую едва скрывал привычный веер. Иссин с Масаки тоже не находили себе места. Да, Киске божился, что с вероятностью близкой к ста процентам, ничего смертельного с их сыном не случиться, но оставался еще проклятый процент, что заставлял даже вечно веселую и неунывающую Масаки недовольно хмуриться, когда никто не видит. Да и даже беря за веру, что их сын не умрет из-за проклятой силы Пустого, неизвестно, какие необратимые изменения тот получит? По крайней мере, богатая фантазия Иссина, подкрепленная познаниями в медицине и прекрасным представлением с чем имеет дело, рисовало такое, что хотелось забить на всё и напиться до того состояния, когда мир прекрасен, а голова уже совсем не варит, перестав выдавать картины одна страшнее другой. Только присутствие нуждающейся в нём жены, а также давно выработанная привычка встречать угрозы лицом к лицу, не давала опуститься до подобного.

К моменту родов все были в напряжении. А Иссин, чтобы хоть чем-то занять руки, со сверхчеловеческой скоростью вращал между пальцами взятые из своей клиники скальпели. Вес хоть какого-то клинка в руке немного успокаивал воина. Боже, да он с меньшим напряжением даже свой первый поход в Уэко Мундо ждал!

Пятнадцатое Июля. День, когда на свет появилась новая жизнь…

— Поздравляю, у вас мальчик! — радостно, но с некоторой долей усталости возвестил молодому, а для синигами, сто лет в обед, это не срок, отцу принимавший роды Тессай. В мгновение ока скальпели исчезли будто по волшебству, а Иссин исчез в палате с такой скоростью, что появлялись подозрения, будто он использовал поступь, не смотря на физическую неспособность подобного.

В палате его уже ждали. Истощенная, но счастливая Масаки, удерживающая доверчиво к ней прижимающийся сверток с рыжеволосым младенцем. Хмурящийся Исида Рюукен, пусть и слабо, но ощущающий силы Пустого теперь не в своей… подруге детства, а в её первенце. И, собственно сам Урахара, уже успевший спрятать лицо за веером. Пройдоха уже спрашивал имя младенца у роженицы.

— Ичиго… Куросаки Ичиго, — устало улыбнулась рыжеволосая квинси, показывая их сына Иссину. В этот момент, несмотря на крайнюю степень измождения, она казалась ему прекрасной, как никогда.

Огненно рыжие волосики, обещающие стать даже более «горячими» нежели у его матери, прямо контрастировали с немного более бледной нежели должно кожей. Но счастливый отец уже придумал полутора десятка доводов, почему это нормально и никакого вреда не несет. Сам же младенец осмотрев счастливое до крайности лицо Иссина глубокомысленно выдал короткую речь:

— Агу, уга, дя! — и затих, медленно погружаясь в сон.

Будь здесь людские врачи со специальным оборудованием и они бы сильно удивились, заметив сильно повышенную мозговую активность, но их не было, а специфические кидо накладывать Урахара на новорожденного не стал. Это могло повредить только стабилизировавшейся пуповине, которая шла от Иссина к новорожденному. А там и до начала пустофикации недалеко…

Найти причины для немедленного обследования малыша в своей лаборатории было элементарно и полностью соответствовало вышеназванным причинам обследования родителей. И пусть ему пришлось в очередной раз сдерживать свой исследовательский зуд, но именно это и отличало его от Куроцучи Маюри, который по сведениям Урахары, был полностью лишен таких вредных для Безумных Ученых «недостатков», как совесть и мораль. Тем более, что полностью исследованный, со вскрытием и расфасовыванием по баночкам со специальными жидкостями образец, лишается возможности на дальнейшее развитие и изменение, что несколько… Неприятно. Особенно обладая на руках таким интересным образцом, как Куросаки Ичиго. Ничего неординарного, неожиданного, или выходящего за пределы ожиданий Киске на первый взгляд так и не обнаружил. А значит даже формального повода умаслить совесть и продолжить исследования не было. Потому вернул ребенка родителям, тем не менее не забыв выдать особый амулет для постоянного отслеживания процессов в духовном теле.

— Ну что же, должен признать, что вы чертовски удачливые Масаки-сан, Иссин-сан, — возвращая малыша законной матери, Урахара начал рассказ о том, что же ему удалось узнать: — Ичиго унаследовал множество сильных сторон Пустых и ваше наследие, Масаки-сан, при этом не имея духовных и физических девиаций. Скажу вам по секрету, иначе чем истинным Чудом я это назвать не могу.

— Это так?.. — больше из вежливости, чем реально слушая, спросила кормящая грудью женщина.

— Начнем с того, что его уровень и качество реацу уже сейчас втрое выше ожидаемого даже для чистокровных синигами, имеющих в родителях кого-то уровня Капитана. Возможно, имеется синергия?.. Кхм, — несколько стушевался под взглядом Иссина исследователь. Иссин намекающе посмотрел в сторону жены. Блондин намёк понял: — Очень крепенький малыш, — после этих слов последовала длительная, полная надежды пауза, после которой Урахара обязан был продолжить. — К сожалению, Пустой полностью слился с душой малыша, став чем-то вроде… Зампакто. Извините, я просто не могу назвать этот симбиоз иначе.

— Ты хочешь сказать… — начал было Иссин, но был перебит учёным.

— Да, ты правильно понял. У вас родился будущий синигами с отрицательной энергетикой.

— Ты говоришь так, будто он обязан будет стать синигами, — нахмурившись, сразу уловила суть Масаки одарив ученого подозрительным взглядом.

— К счастью или к сожалению, но это так. Поймите, Масаки-сан, энергия Пустых — это скверна, в самом что ни на есть истинном значении этого слова. Она губительна для любой души, кроме душ синигами. Стоит только Иссин-сану прекратить передавать малышу свою энергию, как скверна уничтожит все человеческое в вашем сыне. Рано или поздно, но ему придётся стать синигами.

Где-то. Место неопределимо.

Из вечной пустоты небытия медленно выступали очертания города, такого же изменчивого и непостоянного, как сам Хаос. Но уже сейчас можно сказать, что он не был ни сказочно прекрасным, где могли бы обитать лишь Боги, ни бесконечно огромной и перенаселенной городской агломерацией миров-ульев, ни даже футуристической машинерией будущего. Нет, город был на вид самым обычным мегаполисом того, что привычно увидеть в двадцать первом веке, со всеми своими плюсами и минусами… Только будто бы брошенным своими жителями. Брошенным, укрытым туманами осколком реальности, вынырнувшим из бесконечных граней небытия, но еще слишком хрупким, даже для внутреннего мира разумного существа. Хрупким, изменчивым и будто бы готовым развалиться на осколки и раствориться в небытии от любых мимолётных потрясений. И в самом сердце пустующего города на миг открыло свой желтый глаз страшное Зло. Открыло и вновь погрузилось в зыбкую дрему. Еще слишком рано, мир не воплотился в должной мере и даже такой осколок Зла, как он лишь разрушит его своим пробуждением. Так и не напомнив миру, почему люди испокон веков боятся темноты. Не заставив заплатить сполна за каждый совершенный ими грех.