Страница 12 из 445
Подчинение и правда
Магазинчик Урахары.
— Как ощущения, Масаки-сан? — учтиво, но с хорошо скрытым подтекстом поинтересовался хозяин магазинчика, в котором и находилась молодая женщина с рыжими волосами — недавняя жертва не только нападения легендарного, в некоторой степени, Пустого — Великого Удильщика. По крайней мере, синигами неплохо знали эту крайне изворотливую сволочь. Впрочем, не она первая, не она последняя. Великий Удильщик был слишком труслив, чтобы принять прямой бой даже при малейшей возможности умереть. Может, потому и дожил до этого момента.
Также Куросаки Масаки являлась жертвой лечения посредством подчинения в исполнении только-только пробудившего свои силы неопытного Подчиняющего. И тут стоит сделать ударение именно на слове «жертвой». Безусловно, работа над восстановлением её тела и души была проведена просто великолепно… для теоретика, знающего что и как, но не имеющего нужных навыков, чтобы это «что и как» сделать. Множество мельчайших ошибок не привело бы к смерти… Вот только калекой бы юный Ичиго свою мать оставил бы со стопроцентной вероятностью. К счастью для него, рядом проходил добрый синигами, который неплохо понимал строение душ людей и синигами, так что смог поправить большую часть, если не все огрехи.
Да, Урахара, имел честь наблюдать за работой гениального самоучки — с его сенсорными навыками, скоростью поступи и амулетами слежения надо было бы сильно постараться, чтобы не успеть на это представление. Хотя, стоит признать, внезапная потеря сил квинси у Масаки была для него полной неожиданностью. Ведь он и не спешил посмотреть на схватку только потому, что знал о силе своей знакомой. Честно говоря, он вообще не собирался вмешиваться и не вмешался бы, оставшись в уютной лаборатории наблюдать через следящее кидо, если бы женщина так внезапно не потеряла свои силы. А потому на очень краткий промежуток времени он полностью потерял контроль над ситуацией. Если бы не внезапное пробуждение сил Подчиняющего у Ичиго, он бы лишился не только относительно лояльной квинси, но и уникального образца. Неприятная, пусть и не катастрофическая потеря. Но смотреть на хмурую рожу убитого горем Иссина, мгновенно потерявшего не только любимую жену, но и первенца, ему совершенно не хотелось. Иссин бы ради дочерей выкарабкался, но Урахаре бы точно пришлось с пару месяцев выслушивать за бутылкой стенания старого знакомого. К счастью всё прошло по, как нельзя лучшему сценарию.
— Хух! — резко облокотилась на стену и выдохнула Масаки, подавляя неприятные ощущения покалывания во всем теле. — Будто половину тела отлежала! Только размять их не получится… Честно говоря, после потери сил и атаки Пустого, я вообще не ожидала, что проснусь. Так что я еще легко отделалась. Спасибо вам, Урахара-сан, Тессай-сан. Это же вы спасли меня? — низко поклонилась Масаки, больше утверждая нежели спрашивая. Ведь, по сути, кроме Рюукена и Урахары, больше она не знала никого, кто смог бы остановить Пустого. А остановить и, по сути, дать вторую жизнь, был способен один только ученый.
— Не стоит, Масаки-сан, я здесь совершенно не причем, — помахивая своим веером перед лицом, тем самым скрывая усмешку, ответил хозяин магазинчика для синигами и просто доверчивых людей, которым нужна «защита от злых духов», — Кого и стоит благодарить, так это Ичиго. Золотой ребенок, — усмехнулся чему-то своему Урахара, вспоминая тот, с позволения сказать бой. Ведь уничтожение Пустого одним прикосновением он боем назвать просто не мог, даже появись у него такое желание. — Спокойно, с мальчиком всё в порядке. Он сейчас должен спать под присмотром моей подруги. Так что пока путь-дорога, не поделитесь, что произошло? Было бы полезно пролить свет хотя бы на часть вопросов.
— Аусвеллен, — тут же помрачнела Масаки, на себе ощутив последствия мифического отбора.
Произошедшее вызывало у женщины довольно смешанные чувства. Она не то чтобы придавала такое значение своей родословной, как остальные квинси, но в глубине души всегда гордилась чистотой крови. Не могла не гордиться, впитав это чувство с молоком матери. И вот, её посчитали «грязной». Впрочем между мифической «чистотой крови» и семейным уютом, она бы всё равно выбрала второе.
— Хм?
Мысленно вздохнув под заинтересованным взглядом ученого она расписала всё более подробно: — Вообще, это не то чтобы большой секрет, но несколько не принято рассказывать посторонним… Нооо… Вы уже много сделали для нашей семьи, так что слушайте. Легенды квинси гласят о некоем запечатанном Короле. Как у синигами есть Король Душ, так и у квинси есть свой Прародитель, от которого мы все и исходим… Через девятьсот лет он вернет свою душу, через еще девяносто — свой разум и наконец еще через девять — свою силу. И чтобы вернуть свою настоящую мощь, он украдет её у всех квинси с «нечистой» кровью. И называется данный процесс — Аусвеллен… Я всегда считала это своеобразной глупой сказкой, — под конец немного нервно рассмеялась Куросаки. Ученый уже хотел задать следующий вопрос, но они уже пришли к комнате в которой должен был спать Ичиго.
Должен был, но не спал. Наоборот вокруг немного удивленного, но больше заинтересованного ребенка, объятые золотистым светом летали сосулька, источающий пар кипяток, пара огненных шариков, от которых совершенно не исходило ожидаемого жара и деревянная, но острая даже на вид щепка. В руках мальчика удобно устроилась с легким интересом наблюдающая за этим хороводом черная кошка. Её черный мех тоже окружал золотой ореол, от которого златоглазое животное приобрело флёр сказочности и… некоторой домашности. Урахара и сам ощутил, как под воздействием сил мальчика пропадают все тревоги и заботы. Хочется просто присесть, взять в руки завалявшийся в кладовке сямисен и мерно перебирать его струны. Ну, разве что на мгновение отвлечься, чтобы опрокинуть чарку-другую саке.
Внимательный взгляд привлекло наличие в комнате низкого столика, заставленного сладостями и кружкой с парящим чаем. Тут же, на столике стояла миска с любимым молоком его подруги. (Ох, как он намучился, доставая натуральное молоко, а не современное пастеризованное не пойми что…) Как Ичиго пробрался на кухню — в вотчину бывшего Капитана кидо-отряда — и вернулся обратно с припасами, Урахара не знал, но подозревал. Несмотря на свою брутальную и немного пугающую посторонних внешность, Тессай обладал на редкость добрым сердцем, а еще очень любил детей. Впрочем, как и каждый чистокровный синигами.
— Мама! — не успел раздаться недовольный мявк расслабившейся кошки, как на поясе Масаки уже повис юный Ичиго. Комната начала медленно тускнеть. Заметивший это мальчик обернулся, чуть нахмурился, и комната вновь налилась светом. — Фуух. Чуть фаерболы не детонировали. Это было бы, неприятно, хе-хе, — под конец смущенно засмеялся мальчик почесав затылок.
Только сейчас, сбросив странное наваждение он смог оценить, что энергии в этих маленьких, с крупный мандарин, огненных шариках, хватит на то, чтобы разнести как минимум половину магазинчика при детонации и еще сильнее оценить экранирование. Ведь, стоя буквально в трёх шагах, он совершенно не ощущал жара! Да и само подчинение у ребенка необычное. Насколько ему было известно, все Подчинители воплощали свои силы в каком-то дорогом их сердцу предмете, используя его в качестве атрибута для основы способности. Манипуляции огнем там например, или изменением памяти. Принцип взаимодействия тот же, что и у синигами с их клинками. Правда, механика совершенно иная… Но в данном случае это не существенно. Главное, что индивидуальная способность у Подчиняющего может быть лишь одна. Здесь же уже шли как минимум огонь, телекинез, что-то из раздела ментальных манипуляций и непонятный золотой свет, расщепивший Удильщика и собравший заново Масаки.