Выкрутасы (ЛП)

― В порядке ли я? ― спрашивает она, но думаю, она больше обращается к себе, потому что не встречается со мной взглядом. ― Ну, на самом деле, нет. Просто пожалуйста, не умирай. И не получай удар, пожалуйста, не позволь ему ударить тебя, ― она кладет руку на мое колено. Мои ноги раздвинуты, я сижу на стуле, повернув его спинкой вперед и руки покоятся на ней. Аметист возвращается к задаче обвязать мою руку. ― Пообещай мне, Мэддокс.

Я облизываю губы. Пообещать ей, что он не ударит меня? Рекорд Джозепа «Мужика» Бандераса такой же, как у меня ― непобедимый. Но видя эти чертовы голубые глаза, которые устремлены на меня, я знаю, что пообещаю девушке именно это.

― Хорошо, детка.

Она наклоняется и целует меня. На мгновение я теряюсь, мои мысли в чертовом беспорядке.

― Мэд, пора, ― тренер указывает на дверь, где меня ждут Вульф и Тэлон. Я встаю со стула, растягиваю руки, кружа ими по кругу. Разминаю шею, и Аметист расправляет плечи, ее поведение становится вызывающим. Она обхватывает ладонями мои щеки. Приподнимается на цыпочки, пока кончиком носа не касается моего.

― Ты справишься.

― Да? ― я играю с ней, растягивая губы в ухмылку. Знаю, что смогу, но также знаю Аметист. Ей нужно ощущать себя нужной. Не в поверхностном смысле или временном. А в таком, как гроза нуждается в громких хлопках хаоса, чтобы достигнуть пика.

― Да, ― говорит она, снова прижимаясь своими губами к моим. ― Ты это сделаешь. Иначе я убью тебя.

Ухмыляюсь и снова грубо ее целую.

― Хорошо, любовнички, ― Тэлон колотит по двери как викинг. ― Пор-р-ра идти-и-и-и!

Подпрыгиваю на ногах, мои братья передо мной и тренер вместе с ними. Аметист стоит позади, и я инстинктивно тянусь к ней, пока не переплетаю свои пальцы с ее. Она сжимает ладонь и затем мы выходим.

«Нокаутирован». Это слово мигает на огромных телевизорах, которые висят над восьмиугольной клеткой.

Что?

― Святое чертово дерьмо. Люди заплатили большие деньги за этот бой, и Мэддокс просто закончил его меньше чем за десять секунд.

Я судорожно сглатываю.

Нахожу глазами Мэддокса, но он уже смотрит на меня с дерзкой ухмылкой на лице. Он подмигивает и посылает мне воздушный поцелуй.

― Девочка, ты срочно должна выйти за этого парня замуж, ― взволнованно кричит мне на ухо Лейла. Повсюду раздаются громкие аплодисменты, и в воздух поднимается куча вывесок и плакатов с именем Мэддокса на них. Также в сторону ринга летят трусики и лифчики, девчонки кричат ему. Серьезно, так чертовски отчаянно. Одна вывеска бросается мне в глаза.

«Мэддокс, ты можешь разрушить меня в любой день!»

Она делает громкие заявления, но ей следует посмотреть на мои синяки. Держу пари, после этого она не стала бы повсюду размахивать своей вывеской.

Я борюсь с желанием оттолкнуть Лейлу при упоминании брака. Не хочу слышать слово на букву «Б». Я никогда не была частью чей-то свадьбы, даже не присутствовала на ней, не говоря уже о том, чтобы воображать из себя невесту. Мои ладони потеют, и я вытираю их о джинсы.

Мэддокс спрыгивает с ринга как чертов лев и спускается к толпе, игнорируя аплодисменты, он хватает меня за руку, таща меня обратно в свою раздевалку. Эхо голосов вторгается в наше личное пространство, но я чувствую это. Независимо от того, вызвано ли это волной, из-за Мэддокса или атмосферой в воздухе от адреналина, чувствую причину того, почему он это делает. По той же причине я катаюсь на скейте. Из-за порыва сделать что-то, что воспламеняет твою душу ― словно прелюдия, и в конце тебя ждет оргазм, которого можно достичь только путем успеха. И Мэддокс так и сделал. Меньше чем за десять секунд.

Мы идем по тихому коридору, и он наклоняется ко мне, громкие голоса давно остались позади.

― Итак, мой талант умрет или воспарит?

Я хихикаю, качаю головой и прислоняюсь к его потному телу.

― Определенно воспарит, но в следующий раз, дай мне бой подольше.

Позже той ночью, мы все идем в город. Все время я жалуюсь на то, что мои ноги болят и что я чувствую себя не очень хорошо, так что в отель я возвращаюсь рано. Я думала, Мэддокс останется со своей командой и отпразднует свою победу, но он не сделал этого. Он возвращается в отель, притягивает меня ближе к себе и объезжает мое тело пока у меня не немеют ноги. Той ночью я засыпаю чувствуя, как в моем сердце поселилось странное напряжение, которое я не хочу исследовать.

Глава 17

МЫ РЕШАЕМ ОТПРАЗДНОВАТЬ ВЕЧЕРОМ ВО ВТОРНИК ― так как я уже чувствую себя лучше. Меня грызла совесть за то, что я была такой занудой после боя, поэтому сегодняшний праздник был полностью моей идеей. Большую часть вечера Лейла проводит, обернувшись вокруг Вульфа, а на коленях Тэлона какая-то случайная шлюха. Я, правда, хочу спросить, в чем заключается их с Лизой договоренность. Если честно, у них самые странные отношения. Кажется, они называли их «свободными отношениями». Всю ночь мы пьем, и еще больше танцуем ― пока наши тела не покрываются потом, и затем я встречаю агента Мэддокса. Он врывается через дверь, держа в руке телефон. Ему где-то за тридцать. Мрачный и задумчивый. Довольно хорошо выглядя…

― Я заключил для тебя сделку, паренек! Чертовски хорошую. Она обеспечит тебя до конца жизни, ― волнение в его голосе очевидно.

Я выпиваю весь свой напиток. Виски, чистый. Потому что, зачем мне довольствоваться сегодня чем-то таким отстойным, как вино.

Мэддокс, кажется, довольным, когда притягивает своего агента в эти неловкие мужские объятия. Они что-то шепчут друг другу, и затем Мэддокс берет меня за руку и тянет себе подмышку. О, и давно это он без футболки? Как его впустили в клуб в таком виде? Она торчит из заднего кармана его джинсов. Мэддокс обут в белые кроссовки. Оригинальный Adidas ― хайтопы. Совершенно не мой тип. Я чувствую себя заезженной пластинкой. Обычно я не встречаюсь с парнями, у которых вкус в одежде такой же, как у меня. Это странно. Только, когда мы вместе, все так естественно. Быть с ним ― подобно дыханию. Короткие вдохи, когда мое сердце ощущается так, будто постоянно сжимается в груди, но тем не менее, дышит. Он выпивает свой напиток и указывает на меня.

Агент переводит свои глаза на меня.

― И кто это у нас здесь… ― он протягивает руку, и я быстро смотрю на нее, прежде чем пожать.

Мой папа всегда говорит мне, что можно много сказать о мужчине по его рукопожатию. Например, если оно крепкое, это значит, что он напряжен и, возможно, находится здесь по делу и что-то скрывает от тебя. Если расслабленное, он спокоен, и заслуживает доверия.

― Аметист, ― кричу я сквозь музыку, улыбаясь.

Он в ответ тепло улыбается. Я расслабляюсь. Его рукопожатие где-то между тех двух вариантов.

Это то, как Мэддокс себя преподносит. Его плечи всегда уверенно откинуты назад, походка наполнена такой крутостью, что требуется всего секунда, чтобы понять, где он вырос. В его очевидном пренебрежении ко всем и каждому, кто не является кем-то важным для него. Это только прибавляет ему привлекательности. Мой живот сжимается и сердце екает. Дерьмо. Неужели я влюблена в него?

Я извиняюсь и направляюсь к бару. Как только подхожу к стойке, парень лет двадцати с хвостиком ухмыляется мне. Он так ловко лавирует бутылками между пальцами, что я невольно наклоняю голову. Клуб в какой-то степени освещается неоновыми вспышками, но сам бар ― причудливыми гирляндами с лампочками, поэтому я могу ясно видеть его.

― Виски, чистый, пожалуйста! ― кричу я, затем смотрю снова на танцпол. Дерьмо. Я люблю его? Сглатываю.

― Ты здесь с «Разрушителем»? ― спрашивает парень. Наливает мне напиток, но его внимание приковано ко мне. Он худой, со странно вьющимися светлыми волосами. У него прямой нос и маленькие идеальные губы. Челюсть начисто выбрита. Под глазом я замечаю слегка размазанную подводку, и, взглянув на его запястье, вижу кожаные браслеты. Он панк. Полагаю, можно сказать, что он по-своему привлекателен.