Страница 27 из 36
— Мы должны дать ему имя. По-моему, это что-то вроде посланника, приветствующего нас. Те, кто сделал его, знали, что однажды кто-то обязательно придет сюда и увидит. В нем есть что-то благородное и что-то очень печальное. — Она перевела восхищенный взгляд на Хокинса. — Разве ты не чувствуешь?
Он смотрел на нее, освещенную только отраженным светом их фонарей, и в этот момент он был убежден, что это самая красивая женщина, которую он когда-либо встречал, и чувствовал знакомую, все усиливающуюся боль, там, где должно было быть его сердце.
— Посол, — сказала она. — Назовем его «Послом». Смотри какой у него интеллектуальный взгляд.
Хокинс, напомнив себе, где он находится, снова посмотрел на статую и обнаружил, что реакция Марианны на… посла была практически идентична его собственной.
— Билл, тебе не кажется, что мы должны забрать его с собой? — прошептала она. — Чтобы дать людям всего человечества некоторое представление о том, что мы действительно нашли здесь?
Ему не хотелось с ней спорить:
— Лучше обсудить это с профессором.
Марианна хорошо запомнила дорогу, поэтому они легко выбрались из лабиринта и нашли Тони Гроувза, который даже не успел как следует испугаться. До того как они с Марианной подплыли к «Манте», Билл Хокинс мельком увидел что-то бледное в водной дали, быстро исчезнувшее.
Марианна и Мэйс разговаривали в коридоре «Вентриса», вокруг никого не было.
— Рэндольф! Объясни мне почему мы не можем забрать с собой эту удивительную статую.
Она заканчивала смену, снимая с себя мокрый скафандр, а он как раз пытался привести себя в сознание горячей чашкой кофе, которую Мак-Нил предусмотрительно принес ему.
— Дело в том, Марианна, что Форстер утверждает, что она такая массивная, что даже если выкинуть за борт «Крота», «Манту» и наш «Лунный Круиз», то все равно у нас не хватит топлива. Но знаешь, я ему не верю, по-моему, если не брать нашу капсулу, то топлива должно хватить.
— «Лунный Круиз», Почему Форстер так настаивает на том, чтобы забрать эту ужасную вещь с собой?
— Вендетта против меня, — прошептал Мэйс. — Я думаю, он хочет что-то сделать с капсулой, так, чтобы я оказался виновным в ее катастрофе.
Марианна была искренне возмущена:
— Да как о смеет!?
Мейс пожал плечами:
— Хуже того. Я думаю он хочет скрыть от общественности, что найден величайший в истории артефакт. Подозреваю, что Форстер играет на стороне «свободного духа». Мы должны ему помешать, нужно сделать наши собственные голограммы посла и отправить их по узкой связи как можно скорее.
— Как мы сможем это сделать?
Мэйс вздохнула с облегчением, оттого что она перешла к практическим вопросам, прежде чем сообразить, что в его речи не все логически увязано.
— Пойдем со мной в спальные отсеки, — настойчиво прошептал он. — Там спокойно поговорим. Это смелое предприятие, но я верю, что оно осуществимо.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ЮПИТЕР ПЯТЬ МИНУС ОДИН[18]
XXII
На Ганимеде, немного ранее описанных событий…
Командор зашел в кафе миссис Вонг. Люк Лим сидел как обычно за столиком рядом с огромным, размером со стену, аквариумом в котором плавала большая, вся в наростах рыба. Было неясно, кто, китаец или рыба, выглядит уродливее. Командор слегка улыбнулся, подумав, что, возможно, Лима привлек этот стол, потому что рыба была еще уродливее, чем он.
— Люк Лим, это я тебе звонил.
— Надо же, узнал, а разве мы все ни на одно лицо? — Лим ухмыльнулся, обнажив огромные желтые зубы.
— Нет. Но давай пойдем в какое-нибудь другое место. Миссис Вонг, сообщила Рэндольфу Мэйсу подробности твоих разговоров с Блейком Редфилдом. Вы были неосторожны. Не будем повторять ошибок.
Когда они вышли из ресторана, Лим предложил заглянуть к нему домой — неподалеку, он хотел взять гитару…
…Командор подозрительно оглядел комнаты Лима, ожидая всякого: стены были сплошь заставлены полками с книгами и журналами на смеси европейских и китайских языков, все — от восточной и западной классики до восточной и западной порнографии. Мебель ручной работы занимала почти все пространство комнаты, высокотехнологичные игрушки лежали в разных стадиях сборки в углах и на столе, который, видимо был и верстаком, и обеденным столом. Ярко-красные и желтые плакаты на стенах призывали к независимости Ганимеда от Совета Миров. На них офицеры Космического Совета изображались головорезами в сапогах с выпученными круглыми глазами.
Выйдя от Лима, они купили шашлыки из свинины в соевом соусе и отправились в Ледяные Сады. Спустившись по скользким мокрым ступенькам на дно искусственного каньона, они сели на скамейку у дымящегося ручья. Вокруг из старого твердого льда были вырезаны гигантские скульптуры. Здесь был Киртимукха — свирепое лицо чудовища с огромными клыками и разинутой пастью, круглолицый Ганеша, с носом в виде хобота, кровожадная Кали[19] и множество других сверхъестественных существ. Высота скульптур была не меньше пятнадцати метров. Между ними бродили туристы. А в вышине, на ледяном «небе», извивался, вырезанный, огромный дракон.
Лим наигрывал на гитаре, а Командор говорил своим низким голосом, который звучал как камни в прибое:
— Послушай, я решил с тобой поговорить, поскольку ты здесь занимался делами Форстера, Блейк доверял тебе. А он не мог ошибиться в человеке. Я хочу, чтобы ты подтвердил то, что нам уже известно.
Ты продал Форстеру «Крота» и организовал продажу европейской субмарины фон Фришем. Об этом через миссис Вонг и Фриша стало известно Рэндольфу Мэйсу. Фриш, вероятно, продал ему коды «Лунных Круизов». Мэйс и его помощница Митчелл отправились в стандартный круиз их капсула сошла с запрограммированного пути и оказалась на Амальтее. Я верно все излагаю?
Космический Совет опубликовал историю прикрытия, утверждая, что Мэйс и Митчелл в безопасности и восстанавливаются после незначительных травм.
Дело в том, что мы потеряли связь с экспедицией Форстера и не знаем, что там произошло. Как назло у меня под рукой нет моего скоростного катера, так уж случилось, а добираться до Амальтеи на одном из местных буксиров — на это уйдет два дня. Что ты обо всем этом думаешь?
Видишь ли, мне не хочется обращаться за помощью, просить буксир, к местным. Индоазиаты с Космическим Советом не очень-то ладят. Похоже, они думают, что мы не что иное, как кучка голубоглазых расистов, которые заботятся в основном о Североконтинентальных интересах.
Лим смотрел прямо в голубые глаза Командора, мягко перебирая струны:
— Да, некоторые из наших иногда шептали мне на ухо подобные слова.
— Не стану утверждать, что это совершенно необоснованно. — Командор, обычно бесстрастный, не смог скрыть тревоги:
— Как ты считаешь, стоит бить тревогу?
— И так, что мы имеем. Сэр Рэндольф Мэйс — гордость Англии очутился в том месте, где вы, ребята, меньше всего хотите его видеть, и с ним сексуальная американская белая девушка. Командор, какую тайну об Амальтее ты пытаешься сохранить, я не знаю и знать не хочу. Но на твоем месте я бы побеспокоился о людях на Амальтее. Я получаю флюиды от Мэйса.
— Флюиды?
— Этот человек — тигр. Голодный.
На Амальтее, в тоже самое время…
— Эллен. Профессор. Пора уходить. Это место разваливается на куски над нашими головами.
Блейк пилотировал «Манту», сопровождая белую фигуру профессора в скафандре, тот ни как не мог оторваться от очередного шедевра «храма искусства».
— Скорее, сэр, или у нас будут неприятности.
— Хорошо, — последовал неохотный ответ. — Я поднимаюсь на борт. Где инспектор Трой?
— Я здесь, — голос Спарты донесся из глубины вод. — Я не собираюсь возвращаться с вами. Блейк, ты должен объяснить остальным. Я останусь здесь до конца перехода
18
Юитер V — другое название Амальтеи
19
Кали.