Страница 28 из 30
— А вот это сохранилось — сказал Командор, указывая на плотную ткань в переднем мозгу. — И вот это. И это.
— Я все еще могу вычислить траекторию. Все еще могу слушать. — Она закрыла глаза.
— Что ты сделала с компьютером Кон-Тики? — повторил Командор.
Одну-единственную секунду — казалось, она длилась целую вечность — она совершенно неподвижно лежала с закрытыми глазами. Когда она снова открыла их, то сказала:
— Не трать на меня время. Время отправляться в Центр Управления.
Он все понял. — Значит, это уже происходит.
XXV
Расстояние между Кон-Тики и ближайшей Медузой сократилось до двадцати километров. В чем причина, в ветре или Медузе?
— Электрическое оружие этой штуки, скорее всего, ближнего радиуса действия, но мы не хотим, чтобы оно было испытано на тебе. Не подходи ближе. Оставь это будущим исследователям. Фалькон, повтори. — Раздался из репродуктора голос Бреннера.
— Есть, оставить это будущим исследователям.
Вдруг в кабине резко потемнело, такое впечатление, что Солнце закрыла грозовая туча. Но такое здесь невозможно. И вверх не посмотришь, там виден только его собственный шар. Он глянул на экран, нет все нормально — в радиусе ста километров от него не было никакого другого объекта, кроме Медузы, которую он изучал. Но ведь радар не показывает то, что находится прямо у него над головой. — Посеребренный для теплоизоляции шар непроницаем не только для глаза, но и для радара.
Внезапно возник тот самый звук, который он слышал в свою первую ночь на Юпитере, но сейчас он звучал просто оглушающе, — частота ударов непрерывно возрастала, хотя высота тона не менялась. Вот уже какая-то почти инфразвуковая пульсация… Вся капсула вибрировала, как кожа на литаврах. Внезапно звук оборвался. И до Фалькона дошло, что он слышит эту какофонию не по радио, — источник звука где-то рядом, звуковые волны прямо обволакивали кабину.
И если бы только звуки. В иллюминатор он увидел, что шар обволакивают со всех сторон гигантские щупальца.
— Директива о первом контакте! Директива о первом контакте! — Орал по связи Бреннер.
Крик Бреннера наполнил его голову необычайной яркой сумятицей — как-будто эти слова имели силу подчинять саму его волю. На мгновение Фалькону показалось, что слова вырвались из его подсознания, настолько живо они переплелись с его собственными мыслями.
Но нет, это был голос Бреннера, который снова кричал по комлинку: не пугай его!
Не тревожить его? Прежде чем Фалькон успел придумать подходящий ответ, снова раздался оглушительный барабанный бой, заглушивший все остальные звуки.
Настоящего пилота-испытателя узнают по его реакциям не в таких аварийных ситуациях, которые можно предусмотреть, а в таких, возможность которых никому даже в голову не приходила. Прежде чем Фалькон успел сообразить, что нужно делать, он уже это сделал. — Ударил по клавише. Открылись жалюзи, расположенные в верхней полусфере шара. Нагретый газ устремился наружу, и «Кон-Тики», лишенный подъемной силы, начал быстро падать в поле тяготения, которое в два с половиной раза превосходило земное.
Чудовищные щупальца ушли вверх и пропали. Фолкен успел заметить, что они усеяны большими пузырями или мешками — очевидно, для плавучести, и заканчиваются множеством тонких усиков, напоминающих корешки растения. Он был готов к тому, что вот-вот сверкнет молния, — Медуза пустит вход свое оружие, но ничего, обошлось. Бреннер все еще орал:
— Что ты наделал, Фалькон? Ты его до смерти напугал!
— Я занят, — Фалькон, вырубил связь.
Стремительное падение замедлилось в более плотных слоях атмосферы, где спущенный шар стал играть роль парашюта. Потеряв около трех километров высоты, Фалькон решил, что уже можно закрывать жалюзи. Пока он восстановил подъемную силу и уравновесил аппарат, было потеряно еще около полутора километров, и оставалось совсем немного до предельного рубежа.
В верхний иллюминатор, чуть в стороне, была видна все еще спускающаяся Медуза. Локатор показывал, что до нее два километра, — она явно его преследовала.
Радио донесло тревожный вызов Центра управления. Опять послышался голос Бреннера — его по-прежнему беспокоило соблюдение директивы.
— Учти, это может быть простое любопытство! — кричал экзобиолог, правда без особой уверенности. — Не вздумай ее пугать!
Фалькона уже начали раздражать все эти наставления, ему вспомнилась одна телевизионная дискуссия специалиста по космическому праву с космонавтом. Выслушав доскональный разбор всех следствий, вытекающих из директивы о первом контакте, космонавт недоверчиво воскликнул:
— Это что же, если не будет другого выхода, я должен тихохонько сидеть и ждать, когда меня сожрут?
На что юрист без тени улыбки ответил:
— Вы очень точно схватили суть дела.
В эту минуту Фалькон, к великому своему облегчению, обнаружил, что медуза зависла в полутора километрах над ним. То ли решила быть поосторожнее с незнакомым созданием, то ли ей тоже была не по нраву высокая температура нижних слоев. — Температура была выше пятидесяти градусов по Цельсию. Но он опять оказался неправ, Медуза просто сменила тактику. — Одно из ее щупалец стало довольно быстро удлиняться, одновременно становясь тоньше, и нацеливалась она явно на Кон-Тики.
— Центр управления полетом, ты это видишь?
— Подтверждаю, — натянуто ответил Буранафорн. — Но ты должен выполнять требования директивы о первом контакте, в любом случае.
— Я буду действовать в интересах этой твари. Ей будет нелегко переварить «Кон-Тики», — заявил Фалькон и отключил связь.
Каждый раз, когда Бреннер произносил слова «директива о первом контакте», голова Фалькона, казалось, наполнялась пульсирующим белым светом и у него возникало желание взять под козырек и беспрекословно выполнять все его распоряжения. Откуда, черт возьми, это взялось, он не знал. А отключение связи принесло заметное облегчение его бедной голове и он принял решение.
— Я запускаю программу «подготовка к старту», — произнес Фалькон, понимая, что его слова были только для протокола и что если он не вернется, никто не узнает, как тут все происходило.
Дверь клиники была открыта. Блейк вплыл в дверной проем, его руки были заняты контейнерами с едой. В помещении была только Спарта.
— Куда все делись. Что случилось?
Она «слушала», не обращая на него внимания, сосредоточившись, ловя потоки информации. Через мгновение, глубоко вздохнув, сказала:
— Он не отвечает на вызовы, видимо его захватили.
— Кто?
— Медузы.
— Что такое ты говоришь?
Она смотрела на него тусклыми глазами.
— Что бы ни случилось, он мертв. Я подстроила так, чтобы он не вернулся. Лучше бы я этого не делала.
— Линда, Линда, что ты натворила?
Блейк, бросив посуду и вытерев внезапные слезы с покрасневшего лица, вылетел в коридор.
Медуза пропала из поля зрения, она опять была точно над аппаратом. Но Фалькон знал, что щупальце вот-вот дотянется до шара. Он задействовал систему фиксации его к корпусу, оставив свободными только руки. Для подготовки корабля к старту, чтобы выполнить весь список положенных процедур, программе необходимо пять минут. Две из этих минут уже прошли следовательно компьютер считает ситуацию на орбите приемлемой для старта. Так, задвижки двигателя открыты и готовы по сигналу поглотить тонны окружающей водородно-гелиевой атмосферы. Все пока идет нормально. Сработает ли эта чертова штука? Ведь испытания ядерно-реактивного двигателя в атмосфере, похожей на Юпитер, не проводилось.
Что-то мягко покачнуло Кон-Тики, похлопало посильней. Весь аппарат закачался вверх-вниз. Тонкий кончик щупальца медузы скользнул по краю шара, менее чем в шестидесяти метрах. Он был размером со слоновий хобот и, судя по тому как деликатно он исследовал оболочку, не менее чувствителен. На конце похоже ротовое отверстие. Доктор Бреннер был бы в восторге от этого зрелища.