Рискованный полет (ЛП)

— Я могу идти? — спросила она, медленно поднявшись со стула.

— Идти? — злобно улыбнулся я и наклонился, чтобы мы оказались лицом к лицу. — София, ты можешь полететь в Париж со мной или остаться здесь. Других вариантов нет.

На самом деле вариант был лишь один, но иллюзия выбора упрощала мне задачу. София летела со мной в Париж. Она бы скакала на моем члене наверху Эйфелевой башни, носила берет и ела гребаные круассаны. Обсуждать было нечего.

— Думаю, я выберу Париж, — пожала плечами София, словно у нее не было выбора.

— Умница, — похвалил я, и она взяла меня за руку.

— Мой самолет готов к взлету.

— Твой самолет? — спросила София на выходе из изолятора.

— Ты не знаешь, кто я? — я посмотрел на нее сверху вниз, немного удивленный. Большинство людей знали меня в лицо, ведь сайты желтой прессы пестрили статьями об одиноком миллиардере, выкупившем само небо.

— А должна? — улыбка Софии могла осветить весь Вегас на сто лет вперед.

— Продолжай улыбаться, и я буду, кем только пожелаешь, — заверил я и, открыв перед ней дверь черного хода, вышел на взлетно-посадочную полосу. — Я Линкольн Грей.

Даже когда я представился, в глазах Софии не промелькнуло узнавания. Мне нравилось, что она ничего обо мне не знала. Значит, у нее не было предубеждений касательно меня. Я оставался для Софии загадкой, как и она для меня. Загадкой, решением которой я собирался наслаждаться.

Взяв Софию за руку, я повел ее к самолету, где меня уже ждал экипаж. Я кивнул персоналу и пошел прямиком к капитану.

— Моника, смена планов. Мы летим в Париж.

— Да, сэр, — ответила та, улыбнувшись Софии.

Поднявшись по трапу, мы сели рядом друг с другом. Пока команда занималась предполетной подготовкой, я пристегнул Софию.

— Это твоя жена? — прошептала она, посмотрев на Монику, разговаривавшую со стюардессой.

— Нет, — ответил я, защелкнув крепление. Заметив румянец на ее щеках, я наклонился, чтобы наши губы разделял только вдох. — Я уж и не помню, когда в последний раз был с женщиной. Прямо сейчас я не буду даже пытаться вспоминать. Мне неприятно представлять себя с кем-то, кроме тебя, поэтому я пас. Стоило мне увидеть тебя, милая София, как мысленно я начал выбирать кольца.

Она облизнулась, и я больше не мог терпеть. Наклонившись, я воспользовался удивленным вздохом Софии, чтобы провести языком по ее губам. Черт, на вкус она оказалась такой же, как я себе представлял.

Вцепившись пальцами в мою рубашку, София притянула меня ближе. Она шире открыла рот и крепче вжалась в меня грудями. Сорвавшийся с ее губ стон пронял меня до самого члена.

Словно издалека до меня донесся голос стюардессы, через интерком объявившей о взлете, и я почувствовал, как самолет начал подниматься в воздух.

София напряглась, и я откинулся назад, глядя в ее испуганные глаза.

— Все хорошо? — спросил я, заправив волосы ей за уши.

— Кажется, я боюсь летать, — призналась она с паникой в голосе.

Глава 3

София

Мои эмоции выходили из-под контроля. Я хотела продолжить поцелуй, но страх завладел мной и удержал в тисках. Не успела я что-либо предпринять, как меня отстегнули и подняли с сидения. Линкольн притянул меня к себе на колени и снова поцеловал.

Он протолкнул язык между моих губ, пробиваясь в рот. Запустив руку мне в волосы, Линкольн удерживал меня, как ему хотелось, и брал все, чего хотел. Даже при желании я не смогла бы оторваться от него. Он так крепко прижал меня к себе, что между нами не осталось ни сантиметра.

Но я не пыталась сопротивляться. Вместо этого я позволила себе погрузиться в новые ощущения. К Линкольну я была ближе, чем когда-либо к кому-либо в своей жизни. Мгновенное влечение и близость, о существовании которой я не подозревала прежде. Полнейшее безумие, учитывая, что я не знала о нем ничего, кроме имени. Чужой человек, но почему-то он не казался мне таковым. Пускай мы не были знакомы, зато я чувствовала себя с ним в безопасности. И хотела больше. Что бы Линкольн ни делал, я начинала светиться изнутри, словно оживала. До его прикосновений мое тело спало, и вот впервые я вдохнула воздуха. Было ошеломляюще и в то же время правильно.

Отдав бразды правления в руки Линкольна, я позволила ему познакомить меня со странными новыми ощущениями и растворилась в них. Хотя не сказать, что у меня на самом деле был выбор. Линкольн держал меня стальной хваткой и даже когда отпустил мои волосы, все равно собственнически провел руками вниз. Одна из них опустилась на мое бедро, поднимая юбку, и я застонала ему в рот.

Мне стоило заволноваться и потребовать объяснений. Но я не смогла себя заставить. Мне хотелось раствориться в нем. Потеряться в вызванных им чувствах. Раздвинув ноги чуть шире, я постаралась сдвинуться вперед, чтобы Линкольн быстрее поднялся руками по моим бедрам. Но он двигался слишком медленно, пальцами приподнимая подол и дразня мою обнаженную кожу.

Наконец, Линкольн забрался мне под юбку. Я попыталась придвинуться к нему, нуждаясь в его прикосновениях. Когда он добрался до моего белья и провел пальцем между ног, я задрожала от волнения.

Линкольн медленно поглаживал меня, заставляя стонать. Я не знала наверняка, в чем именно нуждалась, и он прервал поцелуй, словно прочитав мои мысли.

— Я дам тебе больше, — заявил Линкольн, медленно касаясь пальцем моих трусиков. Я качнула бедрами, добиваясь трения, но он замер, не дав мне ничего. — Скажи мне, чтобы я это сделал, — пока Линкольн смотрел на меня, требуя согласия, его глаза казались темнее прежнего.

Раньше я не замечала на его лице такого выражения. Оно выдавало напряжение и даже более того. Я наклонилась вперед, чтобы дать Линкольну все на свете.

— Пожалуйста, Линкольн. Дай мне больше, — взмолилась я. Мои слова прозвучали так, словно я страдала от боли. Я не знала этого мужчину, но нуждалась в нем. Что бы он ни пробудил во мне, было очень приятно, и я не спешила заканчивать. Впервые я чувствовала себя живой. По моей коже пробегало покалывание, которого я не хотела лишаться. Один лишь поцелуй вызвал зависимость, и больше ничего меня не волновало.

Линкольн провел пальцами по моим трусикам, и я ахнула от интимности прикосновения. На миг он остановился, чтобы снова поцеловать меня и проникнуть языком в мой рот. Затем его пальцы снова пришли в движение, скользя по моей промежности и вызывая у меня содрогание. Вторую руку Линкольн опустил на мое бедро и, удерживая меня на месте, делал со мной все, что хотел.

Я не знала, что мне нравилось больше — ласки между ног или его контроль над моим телом.

Резко отстранившись, я задыхалась, хватая ртом воздух. Дышала я тяжело и учащенно, пока между моих бедер нарастало давление. Посмотрев мне в глаза, Линкольн облизнулся, словно хотел попробовать наш поцелуй на вкус.

Он так напряженно на меня смотрел, что я склонилась и уткнулась лицом ему в шею. Начало было странным и приятным, теперь сменившись насущной потребностью. От удовольствия я распалялась, словно под стремительно приближавшейся приливной волной. Она надвигалась, способная разорвать меня на куски. Убрав руку с моего бедра, Линкольн схватил меня за волосы. Он запрокинул мне голову, заставив посмотреть ему в глаза. Даже крепко зафиксировав меня, Линкольн не причинял мне боли. Он держал меня нежно и осторожно. Но взгляда отвести не позволял. Я не могла скрыться ни от него, ни от того, что надвигалось.

— Ты будешь смотреть на меня, — прорычал Линкольн. — Раздвинь свои красивые ножки и кончи мне на пальцы.

Ахнув, я послушалась, и он сразу погрузил в меня пальцы. Я услышала хлюпанье своей смазки, и от смущения у меня запылали щеки. Мне нужно было, чтобы Линкольн довел дело до конца, и я не мыслила здраво. Поэтому я подавила застенчивость неопытности и облизнулась.

Он посмотрел туда, где нырнул пальцами в мои трусики, и снова зарычал, уже одобрительно. Было пьянящим, как Линкольн подавлял меня своим мускулистым телом и смотрел на то, что раньше я прятала ото всех мужчин.