Страница 10 из 32
Я тут же стала полного размера.
Я взглянула на Скувреля. Он выглядел маленьким, ведь я теперь была больше его ладони. И он был уязвимым, темные ресницы лежали на шелковистой коже. Я подавила сочувствие. С каких пор Скуврель нуждался в этом от меня? Он мог сам справиться.
Не оглядываясь, я прошла к берегу ручья и прокралась по камням, покрытым мхом. Придется идти за ручьем в лес. Я не знала другого выхода, но ручьи всегда вели к большой воде. Я могла добраться с ним до моря, которое видела по пути сюда. Я чуть не надела повязку. Не надо, Элли. Ты знаешь, что там. От вида проще не будет.
Я оглянулась. Мои ноги оставляли следы колокольчиков. Отлично. Я оставляла след из цветов в этом безумном мире. Конечно, Скуврель вел себя так, словно от его желания солнце восходило и опускалось. Когда цветы оставались там, где ходил, это могло вскружить голову.
Я вздохнула и пошла по мелководной части ручья. Следов цветов уже не было. Но приходилось идти сквозь волосы в воде. С сердцем в горле я брела в воде.
Я и раньше ходила по дикой природе. Потому я и переживала. Скоро будет рассвет. Скуврель сказал, что они спали днем, но вдруг он повернется во сне и заметит, что я пропала? В свете дня заметить будет просто. Как далеко я уйду до того, как Скуврель увидит пустую клетку? Хватит ли мне скорости? Смогу ли я спрятаться?
Что-то пахло дымом.
Где-то были фейри. Мне нужно было замедлиться и не шуметь, чтобы меня не поймали. Стало теплее? Я потерла лоб. Было жарко, как летом.
Что-то трещало вдали. Я застыла.
Дым становился гуще.
На горизонте был тусклый оранжевый свет. Не золото рассвета, а грозное оранжевое сияние.
Что-то больше костра горело там.
Я застыла, не знала, куда бежать. Я должна была оставаться в ручье. Он не будет гореть, хотя, возможно, придется уйти в глубокие части, если огонь доберется сюда.
Спутанный лес казался древним. Такой огонь не мог быть нормальным, да?
Сияние казалось ярче впереди меня. Если идти туда, я точно обнаружу огонь. Но, если развернусь, попаду к Скуврелю. Я лучше попытаюсь выжить сама в отчаянной ситуации, чем останусь с ним.
Стиснув зубы, я пошла дальше. Я не была ничьей пленницей.
Пот стекал по лбу и спине. Оранжевый свет становился ярче, как и небо, наступил рассвет.
Может, стоило развернуться. Может, ручей не мог меня защитить. Я видела, как сгорали звери в лесном пожаре. Я видела, как их малыши прятались под ними от огня. Ручей защитит меня так?
Я кусала губу, переживая, когда вдруг увидела огонь. Он ревел в Спутанном лесу, двигался ко мне удивительно быстро, лизал ивы и сухую траву в поглощающем поцелуе смерти.
Я глубоко вдохнула и бросилась в воду.
Я открыла глаза. Пустые глаза смотрели на меня, и я закричала под водой, мой нос задел нос одной из мертвых девушек. Она была милой, как и говорил Скуврель. И мертвой. Ее волосы развевались вокруг меня. Я запаниковала, металась в воде.
И рухнула на пол клетки, остатки воздуха вылетели из легких.
— Ох.
— Что ты сделала с красивой одеждой? — сказал Скуврель. — Она хорошо на тебе сидела. До этого.
Но мне было плевать, что я была в дыму и воде. Я выругалась, вскочила на ноги, но ничего не могла поделать. Я снова была маленькой. Снова была в клетке.
Я раздраженно закричала. Но у меня же еще был ключ, да?
Нет. Ладонь была пустой. Я дышала быстро в панике, ощупывала пол вокруг себя, искала…
— Это ищешь? — спросил Скуврель, показывая мне золотой ключ в полном размере на своей ладони. Он убрал его в карман. — Теперь ты знаешь. Ты не можешь сбежать. А мне придется нарушить еще одно правило.
— Какое? — спросила я, дрожа, вода собралась у моих ног, прекрасная одежда, которую мне дал Скуврель, промокла и смялась.
Он выглядел серьезно — такое бывало редко — и, говоря со мной, прикрывал глаза ладонью, словно боялся смотреть на огонь.
— Мы пойдем днем. Я не хочу быть сожженным заживо. У твоей сестры явная любовь к драматизму, — сказал он, схватил мою клетку и прыгнул в рассвет.
Глава десятая
— Разве мы не должны вернуться на рынок? — спросила я. Мне не понравилось там, но это было лучше леса фейри.
— А что горит, по-твоему? К ночи останутся только пепел и сожаления.
Я привязала сумку и колчан к прутьям, Скуврель прыгнул в воздух. В прошлый раз мы убегали от убийц, и от меня не было проку, но в этот раз я не собиралась быть бесполезной. Я была Охотницей. Я не была жертвой, даже если была в клетке.
За это я держалась. Я не была блуждающей пленницей. Мою судьбу не вырвали из моих рук. Мне нужно было помнить это. Я не могла давать себе поверить, что я была жертвой.
Я была тут, чтобы спасти отца и разобраться с сестрой — даже если придется тащить ее домой за волосы и побить за глупость… или сделать что-нибудь еще.
Я была шпионкой. Мне нужно было собрать всю информацию, какую я могла, пока я была в клетке. У меня был идеальный вид отсюда. Мне просто нужно было смотреть и ждать, как делал хороший охотник, следить за знаками. Узнать добычу, пока я не смогу предсказывать все действия. А потом я снова смогу охотиться.
Я не могла забыть о цели, даже если была в странном мокром одеянии фейри, даже если я застряла в клетке. Как только я вернула сумку, я взяла свою настоящую одежду, выбила об прутья, пока худшая грязь не слетела, и повесила сохнуть. Вещи промокли от того, как Скуврель плескался в ручье, что было почти постиранным.
Хорошо. Это было готово.
Когда я вернулась к прутьям, стала следить за тем, что мы делали, и дым был таким густым, что я подняла повязку на нос и рот и заплела заново рыжие волосы.
— Весело было плавать с мертвыми девушками? — спросил Скуврель. — Нам повезло, что ты недостаточно милая, чтобы утонуть.
— Да, повезло.
Мы летели. Потому тряска пропала. Я затаила дыхание от осознания. Я еще никогда не была так высоко. И это означало, что я еще никогда не падала с такой высоты.
Мы были не очень высоко в небе, но летели между деревьев, держались впереди от оранжевого сияния. Я старалась не поражаться. Скуврель мог лететь на крыльях из дыма. И что? Это не делало его поразительным. Это делало его почти птицей. И птиц можно было сбить стрелами.
— Как ты меня вернул? — спросила я.
— Я подумал о тебе маленькой.
Я не знала, что это могло работать в обе стороны. Я нахмурилась. Когда я выберусь в следующий раз, я попробую это на нем. Если выберусь. Я поежилась.
Почему я не подумала поймать его в клетку, когда выбралась? Я думала только о своей свободе, но, если бы я обратила внимание, я бы поняла, что могла поймать его в клетку и спастись от поимки. Конечно, так я уже сгорела бы.
— Что заставило тебя подумать, что огонь послала моя сестра? — спросила я.
Вдали зазвучали крики, и я старалась не думать о том, кто умирал в огне. Я не могла ничего поделать с пожаром. И это был не мой народ. Если я стану переживать за то, что фейри делали друг с другом, я буду страдать и ничего не достигну. Но мое сердце дергалось с болью в груди от каждого крика из дыма, они становились громче, и я ощущала, как мое тело горело от переживаний.