Страница 13 из 21
Когда видит яснее, Лилит уже нет. Хельга в исступлении хлещет Сувора по щекам, а по ее собственным текут слезы. Наконец Сувор моргает, и взгляд становится осмысленным.
– Дурак! – кричит она, и напоследок дает еще одну оплеуху. – Сейчас бы валялся трупом, со слюнявым ртом! Сколько таких уже было!..
Конечно, Сувор ее не простил. Но и убить не мог – это запрещено под страхом смертной казни, а на дуэль женщин не вызывают. Только она сама, если захочет…
Они вернулись в солнечный свет. Хельга достала из сумочки платок и промокнула лоб.
– Ненавижу эту смесь мистики и секса. Вот с тобой вышел простой и здоровый секс. Ты меня хотел, и я с удовольствием откликнулась. Разве тебе было плохо?
– Нет, – пожал плечами Метельский. – С тобой лучше, чем с Аэми. Ты более… живая.
Хельга резковато рассмеялась.
– Уж наверное. Но вообще-то у тебя должно быть полно женщин.
– Хватало. Когда хотелось секса, летал в Барнаул, да и в Москве немало встречался. Но одних интересовали лишь удовольствия, а других деньги, и никто надолго не задерживался.
– Да уж, – вздохнула Хельга. – Да и тебе вряд ли захочется себя связывать… Давай в отель, устала от жары, а местные достопримечательности что-то однообразны.
Пообедали в прохладном ресторане, повалялись на роскошной, с балдахином, кровати. От простого и здорового секса Хельга, похоже, не уставала, а Метельский не возражал. Потом заказали в номер ужин, и поглядели новости.
В Иерусалим нечего было и соваться: беспорядки разрослись, и до военных действий не дошло только из-за отсутствия у враждующих сторон армий. Но они спешно воссоздавались: армия Израиля и бывшей (опять вспомнили о ней) Исламской конфедерации. Мадос выступил с увещеваниями, но какими-то вялыми.
– Он давно к этому готовился, – с зевком сказала Хельга. – Хочет властвовать, а власть пресна без насилия. Нас в легионе давно к этому исподволь готовили.
– А как ты оказалась в этом легионе? – спросил Метельский.
Хельга передернула плечами. Белые, округлые, соблазнительные даже после недавних утех.
– Да по глупости, захотелось приключений. – Все же она как будто замялась, но у Метельского уже неудержимо слипались глаза…
Он очнулся от холода, в полной темноте. Протянул руку в сторону, где лежала Хельга – ни ее, ни постели, холодная гладкая поверхность. И ягодицы сводит от холода – похоже, он лежит голый на металлическом полу.
Что за хрень?
Он с трудом встал. Шатнуло, но побрел наугад. Почти сразу наткнулся на стену – похоже, и она из металла. Не отрывая руки, пошел вдоль нее – угол. Опять вдоль стены. На этот раз ударился голенью обо что-то твердое, и чуть не взвыл от боли. Нагнулся и ощупал – похоже на низкую металлическую койку, на ней тюфяк. Пошел вдоль стены дальше – водопроводная раковина. Во рту гадкий вкус, так что открыл кран и напился холодной воды.
Опять ощупью вдоль стены – угол. За ним что-то вроде двери, но без ручки. Дальше… Снова ударился больным местом, и на этот раз выругался в полный голос. Ощупал – унитаз.
Все ясно, он в камере. Должно быть, что-то подмешали в еду или кофе, отсюда и мерзкий вкус во рту. Скорее всего, это легион – Хельга недооценила его. Кстати, где она сама?
«Сивилла, вызови Хельгу».
«Связь невозможна, Лон».
Да, влипли. Вдобавок тошнит и ноги подкашиваются, наверное от этого зелья. На ощупь добрался до койки и лег. Стало чуть легче, тошнота прошла, только колотило от холода.
Он нащупал у стены хлипкое одеяло, закутался в него, и стало чуть теплее. Да, это тебе не «Хилтон». Тюрьма легиона? Возможно, и наверное таких немало. Кое-кто развил бурную деятельность, пока он сибаритствовал в своей усадьбе на Телецком озере.
Медленно посветлело, мертвенной зеленью налился потолок. Вокруг голые стены. Дверь медленно открылась, и в проем въехал полицейский робот.
– Следуйте за мной, – произнес он жестким голосом.
Приходится кое-как встать, иначе без долгих церемоний начнет хлестать болевыми разрядами. И идти следом – робот, не разворачиваясь, катит обратно. А зачем разворачиваться, у него четыре глаза вокруг головы.
В коридоре такой же сумрачный зеленоватый свет и холодно. Сволочи, даже обуви не дали, вынужден шлепать по металлическому полу босиком. Однако препираться с роботом бесполезно. К счастью, идти недолго.
Некое помещение, круглая лампа на потолке, свет ярче, но тоже зеленый. В центре пола что-то вроде лежанки из нержавеющей стали.
– Лечь на спину! – приказывает робот. Из корпуса выметывается щупальце и срывает с плеч одеяло. Метельский пытается удержать его, но тело скрючивает от болезненного укола, словно ужалила пчела.
– Лечь! – повторяет робот.
Приходится забраться на лежанку, холодный металл обжигает плечи и ягодицы. Робот откатывается в сторону, а следом в стене открывается дверь и входят две женщины в белых халатах. За ними катится столик с какими-то медицинскими принадлежностями.
– Выполнять все указания! – предостерегает робот.
Уже понятно, что предстоит. Одна женщина перетягивает руку жгутом, а другая вгоняет в вену шприц. Лица трупно-зеленоватые, глаза пустые. По прозрачной трубке начинает струиться кровь, а тело все больше наливается холодом…
Очнулся в камере: лежит на койке, накрытый одеялом, однако продолжает бить озноб. В тусклом свете видно, что к постели придвинут столик, а на нем бокал с каким-то питьем и тарелка, как будто омлет.
С жадностью пьет, а потом ест, хотя голову приподнять трудно, да и руки трясутся. Видно, крови из него выкачали порядочно. Прав был Кай: «Эта кровь кое для кого имеет большое значение. И вам тоже лучше оставить этот мир». Только куда он теперь денется, так и сдохнет в этой клетке. И что с Хельгой?..
Он пытается сесть, но не выходит. Камеру все так же освещает тусклый зеленоватый свет.
Думай!
Кто сконфигурировал «Сивиллу»? Как она сама сказала, бывший сенатор Илья Варламов. Про него смутно помнится, что организовал заговор против Мадоса и был казнен. И еще «Сивилла» сказала, что она в постоянной связи с неким особым сектором «Кводриона». А если проверить, насколько эта связь постоянна?
Он сглотнул. Во рту опять сухо – хорошо, что не надо говорить вслух.
«Сивилла, мне нужно переговорить с Хельгой. Ты ведь можешь использовать некие особые возможности «Кводриона».
Сивилла некоторое время молчала.
«Доступ предоставлен, – наконец сказала она. – Связь будет идти через интрасеть».
Что за интрасеть? Но неважно.
«Хельга, слышишь меня?».
«Да, Лон. Как ты связался со мной, у меня трансид словно умер».
«Неважно. Я как будто в тюремной камере. А ты? И есть догадки, что произошло?»
«Извини, Лон. Я была очень наивной. Нас отследили, и я уже имела удовольствие пообщаться с Сувором. Нет, пока он меня не насиловал. Только потешился, плевал в лицо и хлестал по щекам. Но все впереди, я больше не его сослуживица. Сейчас я тоже в камере».
«Вот сволочь!»
«Лон, если у тебя есть какая-то связь… не представляю, как это возможно… позвони по этому номеру, я сейчас продиктую. Скажешь только три слова: Хельга, Рагнарок и Багдад. Диктую номер…»
«Сивилла, запомни. А что…»
«Лон, всё. Дверь открывают».
Наконец удается сесть на кушетке, трясет не только от холода, но и ненависти. Над Хельгой издеваются, а он ничего не может сделать! Будь это обычная полиция, но здесь деньги не помогут. Ладно…
«Сивилла, звони по только что полученному номеру».
«Связь установлена, Лон».
Молчание, и как будто потянуло холодом.
– Хельга. Рагнарок,6 – с трудом выговорил Метельский. Что означает это слово? – Багдад.
– Принято, – прозвучал в ответ бесплотный голос. – Конец связи.
Ну и что будет дальше?
Больше нет сил сидеть, он ложится, с облегчением откидывает голову на тощую подушку, и постепенно погружается в сон. Он идет по некому темному коридору, ледяной ветер пронизывает насквозь, а навстречу летят кричащие черные птицы… Пробуждается – вокруг опять зеленоватая полутьма – и погружается в сон снова. Теперь виден выход из коридора, за ним серый туман и какой-то темный замок над ним… Опять зеленый сумрак. Он то засыпает, то просыпается, а замок все ближе…
6
Рагнарок – конец света в германо-скандинавской мифологии.