Страница 339 из 344
Сэм убрал факел. Так они и стояли на дне дыры, хлопая невидящими глазами. Послушница дальше шептала молитву, все глубже впадая в благостный экстаз. А Виттор все острее ощущал себя идиотом. Когда это чувство стало нестерпимо, он сказал дикарю:
— Эй… — запнулся о неизвестное имя. — Парень, как тебя называть-то?
— Зачем тебе?
Виттор озлился:
— Буду звать Тупой Дикарь! Так вот, скажи, тупица: есть здесь какое-то особенное место?
— А что для тебя особенное? Костей тут много. Хочешь?
— Плевать на кости. Когда ты здесь прятался, видел Ориджинов?
— Кого?
— Северян, кайров, нетопырей. Как вы их там зовете!
— А, этих…
— Этих, да! Видел их?
— Видел.
— Что они делали?
— Искали и тащили наверх эти… всякие штуки.
— Священные Предметы, тупица!
— Во как, Священные Предметы…
Дикарь почему-то издал смешок.
— А знаешь ли, тупица, такой Предмет, который они не вынесли, а оставили здесь?
— Оставили… — дикарь надолго замолчал.
— Они держат этот Предмет вроде как в тайне. Когда его нашли, закрыли то место, где он, и никого не пускали.
— А…
Дикарь снова умолк. Виттор не сдержался:
— Тупой шаванский баран! Ты хочешь жрать или нет?!
— Хочу.
— Тогда веди меня к секретному Предмету, если знаешь его! А если не знаешь — проваливай ко всем чертям!
— Зря ты, — сказал дикарь очень тихо и снова выдержал паузу. — Знаю. Идем.
От главного колодца уходила в сторону и вглубь еще одна пещера. Невидимая сверху, именно она составляла главную часть ложа и вмещала большинство Предметов. Вмещала раньше, до того, как здесь похозяйничали закатники и нетопыри. Теперь это был пустой туннель, усыпанный камнями, изрытый ямами и гротами. Войдя в него, зажгли факела — и послушница издала тонкий визг. В паре ярдов от нее из дна пещеры торчал мертвец. До пояса вплавленный в стеклянистую породу, он еще цеплялся руками за соседний камень, будто до сих пор пытался выбраться. Виттора прошиб холодный пот, Мартин грязно выругался.
— Ага, — сказал дикарь. — Туда.
Он повел их по извилистой тропе между впадин и выступов, огибая острые осколки породы. Монашка, будь она неладна, снова затянула молитву. Монотонный шепоток отдавался эхом, тоскливо бубнил из темноты. Виттор терпел из последних сил, думая: ладно, пусть молится сколько хочет, лишь бы Мартина не выдала.
Пещера шла ступенями вниз, и с каждым уступом становилось все теплее. Еще несколько раз попадались трупы. Встречались мерцающие камни — при виде их не только монашка, но и Сэм с Доном начинали молиться. Затем стали попадаться впадины, на дне которых светилось красным.
— До сих пор не остыло, милорд! — прошептал Дон с туповатым восторгом.
— Святые боги, какая силища! — выдохнул Сэм.
Черт, — думал Виттор, — я один здесь сохранил голову?
На диво, Мартин показал себя молодцом. Недолгое время он пялился по сторонам, но быстро вспомнил об основной задаче и взялся за послушницу. Стал подавать ей руку в опасных местах (то есть, почти всюду), спросил, как ей нравится, чувствует ли она божественное присутствие. Она, конечно, чувствовала, еще бы. Бубнила так, что чуть не задыхалась. Мартин — умница — спросил, какие молитвы она читает и нельзя ли с нею вместе. Она стала молиться громче, а он — повторять. Слушая их воркование, Виттор наполнился радостью: все-таки брат — не конченый человек!
Окончился еще один уступ, туннель круто нырнул. Стало порядком жарко, Сэм с Доном расстегнули куртки. А дикарь и так был гол выше пояса — егеря снабдили его только штанами. Скоро все увидели источник жара: крупную впадину, на дне которой до сих пор багровела лава. Красное зарево отражалось в потолке.
— Туда.
Дикарь указал прямиком на огненную яму. Виттор раскрыл рот, чтоб назвать его кретином, но тут увидел: в стене пещеры позади ямы имелось круглое отверстие — вход в боковой рукав.
— Мартин, останься с девушкой здесь. Опасно вести даму в такое место.
Мартин кивнул, послушница не стала протестовать. Дура и есть! Даже не попыталась выведать тайну, одни молитвы в мозгу! Следом за дикарем Виттор и Доннел обогнули впадину и вошли в рукав. В спину им неслось бормотание монашки.
Они сделали десяток шагов, и дикарь вдруг спросил. Впервые он заговорил сам, по собственной воле, и Виттор вздрогнул от неожиданности.
— Почему они священные?
— Кто?
— Они. Эти…
— Ориджины?
— Нет. Штуки эти…
— Предметы?!
— Ага.
— Ты полный кретин.
Дикарь пожал плечами.
— Почему?
— Ты же явился сюда за Предметами, вместе с остальными шаванами! Если не знаешь, в чем их ценность, то какого черта?!
— Я спросил: почему они священные? — повторил дикарь. В его голосе Виттору почудилась угроза.
— Эй, тупица, вспомни, с кем го…
Виттор осекся. Рукав преградили несколько камней — видимо, результат обвала. Их можно было обогнуть — слева оставался проход, узкий, как нора. Из норы лился свет.
Желтый, дрожащий — точно как от факела в руке Дона.
Виттор дернул спутников за руки, оттащил за камни, прижал к завалу. Жестом приказал молчать и навострил уши.
Бормотание молитвы — очень тихое, на грани слышимости — еще доносилось сзади. А впереди, за завалом, определенно находились люди: один из них только что издал не то вздох, не то стон.
— Гаси, — одними губами прошипел Виттор. Дон затер факел о камни.
Виттор подкрался к проходу и осторожно, чуть дыша, выглянул.
За завалом рукав расширялся, образуя просторный грот. В нем спинами к Виттору стояли несколько человек. Факела освещали нечто, лежащее на полу грота. Черные на фоне огня люди заслоняли нечто, не давая Виттору рассмотреть. Сами же глядели на это во все глаза — и молчали. От их молчания по спине стекал лед. Возможно, стоило убежать, но в кромешной этой тишине Виттор боялся сделать хотя бы шаг.
Наконец, один из них сказал:
— Приношу вам извинения, герцог. Находка обладает той ценностью, которую вы ей придали.
Другой спросил:
— Я полагаю, она была здесь с самого начала?
— Так точно, милорд, — ответил третий.