Страница 275 из 344
— Я и собираюсь помочь тебе, красавица! Помогу как надо, и не раз.
— Мужа зовут Гордон Шамвей, он кайр из Первой Зимы.
Северянин мигом отрезвел.
— Ах, вот как! Сразу бы сказала. Что ж, отвечу, если знаю. Твой Гордон в какой роте служит?
— Роту запамятовала, а батальон — первый, отборный.
Воин аж подскочил:
— Гордон из вымпельного батальона? Капитан Гордон Сью?!
Дороти не знала полного имени искомого кайра и на всякий случай кивнула.
— Пресветлая Агата! Ты — жена Гордона Сью?! Да он же лучший офицер в нашей части! Герцог дал ему два чина за год, трижды благодарил перед строем!
Дороти смущенно покраснела. Кайр Рейнольд заверил ее, что она достойна такого славного мужа, и пусть не волнуется — с Гордоном Сью все в порядке, ведь он той ночью не был в усыпальнице. А после атаки еретиков герцог спешно поднял батальоны и бросил в поход, потому Гордон и не успел написать жене. И пускай Дороти знает: Рейнольд и в мыслях не имел — подкатывать к женщине другого икса.
Она расстроилась: если Гордон в походе, то Нави не сможет с ним связаться. Да и стыдно стало за обман. Чтобы скрыть свои чувства, Дороти спросила о бое в гробнице. Тут уж посмурнел кайр и рассказал следующее.
Ему той ночью сильно повезло: остался на часах снаружи храма. Заметив чужой отряд, он бросился в собор, чтобы сообщить герцогу. Враг всадил ему в спину болт — обычный, не вильгельмов. Так что кайр пролежал пару часов, потерял много крови, но выжил и не стал калекой. Три недели в госпитале — и почти уже здоров, скоро вернется в строй. Но тем, кто успел сойти в гробницу, очень тяжко пришлось. На своих ногах вышли только двое: сам милорд и Джемис Лиллидей. Еще трех вынесли живыми, но на них и смотреть было больно. Сорок Два, сын полковника Хортона, выглядел так, словно его положили на наковальню и расплющили молотом. А другие… Впрочем, красавица, зачем тебе такие ужасы? Милорд отомстит еретикам, Агатой клянусь!
Дороти спросила: выжили те трое раненых? Кайр не знал ответа. Они лежали тут лишь одну ночь, потом их вагоном увезли в Фаунтерру, к лучшим лекарям. Дороти обещала помолиться за них. И спросила еще:
— А ты своими глазами видел еретиков? Все о них говорят. Что за звери такие?
Раненый поведал, сверкая глазами от ненависти: сам — почти не видел, упал с болтом в спине, только и заметил, как эти пробежали мимо. Но милорд много о них рассказывал. Милорд говорил: еретики зовут себя бригадой, как подмастерья какие-нибудь или бандиты. В большинстве, говорил милорд, они и есть бандиты, сброд. Сильные, хорошо вооруженные, но без роду и чести. Вот командир бригады — дело иное. Этого зовут Пауль, и он — прирожденный убийца. Для него нет разницы: женщина, ребенок, раненый, старик — любого скосит и не моргнет. А самого Пауля убить очень трудно: герцог всадил арбалетный болт ему в кость — и Пауль вытащил голой рукою, будто Темный Идо дал ему сил! И еще в бригаде есть такой — Лед, правая рука Пауля. Он — офицер и мастер боя. Родом с Севера и, по всему, из хорошей семьи. Пускай же проклянут его боги! Как мог северянин опуститься до такого?!
Дороти слушала с отвисшей челюстью. До сего дня слухи о еретиках не очень ее трогали. Потеря дочери и дружба с богом — этого довольно, чтобы занять все мысли. А еретики — где-то далеко и лично ее не касаются. Но тут волнение и ярость воина сообщились ей, Дороти и сама загорелась гневом:
— Идовы черти, а не люди!
— Это уж точно. Но я слышал, как герцог поклялся: не опускать меч до тех пор, пока вся бригада не улетит на Звезду! А там уж пускай Ульяна решает, как быть с их гнилыми душами.
Дороти пожелала удачи и кайру Рейнольду, и герцогу, а затем вернулась к Нави.
Тот выслушал ее, ловя каждое слово, и сказал:
— Не знаю, как и благодарить. Ты очень помогла мне.
— Твой Шамвей — Гордон Сью? — уточнила Дороти.
— Должно быть, — сказал Нави. — Я забыл, как его по матушке.
— Значит, он в походе. Очень жаль! Ты не сможешь с ним связаться…
Нави погладил ее по плечу:
— Все равно, ты сильно помогла мне, правда! Большое спасибо!
И помрачнел, когда стал перечислять проверенные нынче храмы. Несколько крестов легло на карту города. Глории нет здесь и здесь, и здесь. Круг поиска — все уже.
— Уйду по делам, — сказал Нави, надевая башмаки.
Дороти встрепенулась:
— Я с тобой! Свободна и хочу помочь!
Карен преградила ей путь:
— Нет уж, с богом пойду я. Вы не одеты, не чесаны, у вас грязная голова и вы похожи на графиню, приговоренную к смерти.
— Останьтесь обе, — велел Нави.
Дороти послушалась, а Карен только сделала вид. При первом случае она вылетела из комнаты, догнала Нави на улице, взяла под руку.
— Согласно легенды, вы — мой слуга. Я вас не отпускала.
— Карен, у меня дела.
— Какие?
— Мои собственные.
Она повисла на его локте.
— Любезный, дайте один ответ и ступайте. Я вам нужна?
Он выпучил глаза:
— Конечно. Ты моя подруга и помощница, как Дороти, даже умнее… Почему ты сомневаешься?
— Я ничего не делаю. Ничем не помогаю ни вам, ни Дороти. Вы сказали: я должна быть тихой и ничего не знать, поскольку у вас — дилемма Агаты. Видят боги, я стараюсь.
— Спасибо тебе.
— Но всем видом вы даете понять: нас ждет нечто скверное. Ходите сам не свой, киснете, бормочите под нос. Извольте видеть, в моей жизни уже была такая ситуация. Мои родные и муж вместе сотворили кое-что — и вместе же отправились на плаху. А вот в чем сходство ситуаций: тогда я тоже ничего не знала!
Карен выпустила руку Нави.
— Мне мучительно ощущать, как вы движетесь к пропасти, и снова ничего не знать и быть бессильной. Выбор за вами: либо дайте мне помочь вам — либо я уйду. На сей раз я не стану терпеть неведение.
— Дилемма Агаты… — выронил бог.
— Да тьма ее сожри! Я не прошу у вас чисел, планов, деревьев с ветками. Просто дайте помочь! Вы же сейчас идете куда-то — идемте вместе!
Нави закатил глаза, производя вычисления. Затем сказал:
— Я ищу штукатуров и каменщиков.
— Зачем?
— Ты обещала не спрашивать о планах.