Страница 263 из 344
Месяцем позже он получил Сердце Света и титул герцога. Мало кто верил, что Фарвей продержится больше года: он имел только три тысячи воинов и не вызывал особого уважения вассалов, а соседи — и Альмера, и Рейс — мечтали отомстить Надежде за былые обиды. Однако Генри Фарвей протянул целых двадцать лет, вырос от графа средней руки до истинно великого лорда, побратался со всеми южными землями и ни разу не вступил в войну, которую мог проиграть.
Но эта история — не о графах-конкурентах или злополучных заговорщиках, и даже не о леди Лайтхарт, невинно осужденной. Интерес представляет младший сын герцога — Эдгар.
В семье Лайтхарт сложилось так, как часто бывает у дворян: первый сын — гордость родителей, второй — их любимчик, третий — паршивая овца. Независимо от личных качеств детей, сам порядок рождения располагает к такому. На первенца возлагают надежды, его растят в строгости и закаляют, как лучшую сталь. Когда второй сын появляется на свет, наследник уже имеется, вассалы спокойны, родители расслаблены и могут позволить себе побаловать младенца. Но третий несет с собой проблему: куда его пристроить? Первый сын станет лордом, второй — представителем в Палате, дочери выйдут замуж… А третий сын — зачем он? Только угроза первым двум: того и гляди, затеет интригу ради наследства.
С малых лет ощущая себя обузой, Эдгар делал все, чтобы порадовать отца. Изучал стратегию, священное писание, политику, финансы. Учился сражаться, скакать верхом, вести переговоры, писать стихи. Вечно рвался помогать родителям, не гнушался даже секретарской работы. Любые взгляды и мнения о том, как вырасти достойным дворянином, Эдгар воплощал в жизнь. Отец одобрительно хлопал его по плечу:
— Молодец. Я рад твоим успехам.
Но отец не старался вложить в слова мало-мальское чувство — ведь он был герцогом, его слова звучали весомо и сами по себе, без эмоций. С каждым разговором сын все крепче убеждался в своей бесполезности.
В конце концов Эдгару нашли применение: его женили на дочке графа Флейма, тем самым укрепив вассальную верность. Эдгар уехал из Сердца Света в Леонгард, где жена родила ему двоих детей. Крошки-младенцы дали Эдгару опору: с их помощью он впервые ощутил себя нужным. Расцвел, возмужал, хотел наведаться в Сердце Света и, наконец, наладить отношения с отцом, как тут…
Эдгар Лайтхарт не знал о подготовке заговора. Новость открылась ему следующим образом. Однажды он проснулся от оглушительного трехголосого плача. Ринулся на звук и увидел жену, которая рыдала вместе с двумя детьми. Кормилица металась, не зная, как и в каком порядке утешать господ.
— Погиб… Все кончено… — разрывалась жена.
Эдгар заметил в ее руке смятое письмо, отнял и стал читать без особого трепета. Раз жена так убивается, значит, там сказано о смерти ее родича. Должно быть, граф Флейм погиб на рыцарском турнире — имел он склонность к этой рискованной забаве. Эдгар уважал тестя, но не то, чтобы сильно любил. Погиб — и погиб, земля пухом… Можно представить себе потрясение Эдгара: письмо отнюдь не касалось жены. Его собственные братья во главе с отцом устроили заговор против владыки — и попались! Суд еще предстоит, но вердикт не вызывает сомнений. Герцог Джонас Лайтхарт шлет сыну последнюю весточку. Просит прощения, говорит о своей любви, сожалеет, что так редко выражал ее прежде. Герцог умоляет последнего сына стать хранителем имени и традиций славного…
В глазах Эдгара темнело и плыло. А жена голосила сквозь слезы:
— Тебя тоже заберут!.. Тебя отнимут у меня!..
— Нет, — вынужден был возразить Эдгар.
— Все погибло! Я останусь одна…
— Да нет же!
— Как ты можешь знать?.. Император придет за тобой… Святые боги, что станет с нашими малышами? А со мною?!
Эдгар уставился на нее, пораженный. Хотел сказать: ты хоть понимаешь, что случилось? Моя семья — вся моя семья! — обречена на смерть! Из одного и того же письма я узнал об отцовской любви — и его гибели. Вместо наследника великого лорда я стал одиноким презренным изгоем. И ты думаешь, что именно в эту минуту я должен успокаивать тебя?!
Он не имел сил на столь длинную речь, потому сказал кратко:
— Дурная ты курица…
Затем обнял жену и принялся утешать.
С того дня — стоит ли удивляться — жизнь лорда Эдгара пошла под откос. Император отнял Сердце Света и окрестные владения, дом Лайтхарт сохранил лишь один город: Леонгард. Налоги с добычи золота отошли Фарвею. Торговый путь с востока на запад развалился с потерей Сердца Света. Путь с севера на юг оскудел: корабли Короны и Лабелинов теперь заходили на стоянку в порты Литленда. Десять отцовских батальонов явились к Эдгару, чтобы служить верой и правдой, но денег едва хватало на один. То были отличные бойцы, закаленные ветераны. Чуть не плача, Эдгар распустил восемь батальонов, сохранив только два лучших. И даже это войско настолько истощило его казну, что экономить пришлось на всем, вплоть до пищи. Трижды в день на стол подавалась рыба, а в Леонгарде дешевле рыбы — только морская вода. О гостях и приемах пришлось забыть, впрочем, никто и не рвался в гости к сыну изменника. В довершение списка потерь, Эдгар Лайтхарт лишился имени.
Его тесть — граф Флейм — нанес Эдгару визит и сообщил:
— Суд не нашел улик против тебя, но владыка не прочь заполучить твою голову. Его желание не так сильно, чтобы начать войну, однако… Мне предлагали тебя убить. Если б я это сделал, то стал бы герцогом Надежды.
— Вы — достойный человек, милорд. Жаль, мне нечем отблагодарить вас, кроме слов.
— Я не ищу благодарности, а хочу помочь. Возможно, за год-другой Телуриан забудет о тебе, если перестанет слышать твое имя. Также хорошо будет, если дети получат другую фамилию. Потому предлагаю вот что…